Роберт Стайн - Те самые ужастики

Пятый гудок.

— Алло? — произнесла мама, запыхавшись.

— Мам! — зашептал я. — Вы должны вытащить меня отсюда! Здесь что-то странное происходит. Мне страшно.

— Брайан, ты только вчера сюда приехал. Ты привыкнешь, — раздраженно ответила мама.

— Но они…

Холодная рука забрала у меня трубку. Я повернулся. Позади меня стоял директор.

— Здравствуйте, миссис О’Коннор, — проговорил он. — Это директор школы. Ваш сын будет готов раньше. По-настоящему особенные дети часто проходят нашу программу быстрее, чем остальные. Да. Завтра утром будет как раз подходящее время.

Директор повесил трубку и сопроводил меня до моей комнаты.

— Ты совершил свою последнюю ошибку, — сказал он, захлопывая дверь.

У них еще есть в планах специальная подготовка? Или они меня отправят домой — неидеальным?

Я плюхнулся на кровать. Каждый раз, как я слышал шаги в коридоре, я думал, это настоятель пришел, чтобы забрать меня на переподготовку.

Кажется, я наконец заснул крепким сном. Мне снилось, что я ищу возле пруда свою собаку. А другие собаки скулят.

Когда я проснулся, жалобные звуки продолжались.

Я спрыгнул и прополз к вентиляции. Вгляделся вниз. Глубоко подо мной я увидел дюжину светящихся глаз.

— Спаси нас! — молили голоса. — Спаси нас и себя.

— Роботы, — прошептал другой голос. — В школе с тебя сделают модель робота. Они отправят его вместо тебя домой. Идеального робота. Потом они заставят тебя жить здесь внизу, где никто тебя не найдет.

Так вот почему настоятели задавали те вопросы и делали столько замеров! Они делали робота, похожего на меня, чтобы послать домой к маме и папе!

Все тело мое затряслось. У меня перехватило дыхание.

— Что мне делать? — спросил я. — Как мне…?

— Тс-с-с. Кто-то идет, — предупредил другой голос.

Глаза исчезли в темноте.

Мне нужно выбраться из комнаты — сейчас же. Я оторвал кусок бумаги от одного из шкафчиков комода. Затем осторожно постучал в дверь. Никто не ответил. Я постучал громче.

— Что там? — отозвался настоятель.

— Мне нужно в туалет, — сказал я.

Он открыл дверь. Когда я выходил, то просунул кусок бумаги под замок.

Настоятель сопроводил меня до уборной, затем вернул в мою комнату. Он накрепко захлопнул за собой дверь.

Я выждал несколько минут, затем подергал дверь. Она открылась. Бумажка не дала ей закрыться на замок!

Я схватил ложку со стола и приоткрыл дверь. Когда настоятель смотрел в противоположную сторону, я швырнул ложку как можно дальше по коридору.

Настоятель услышал звон и повернулся в том направлении.

Я выскользнул из комнаты и побежал по коридору в другую сторону.

Пока все идет по плану. Я крадучись спустился по лестнице.

— Что ты тут делаешь? — спросил требовательный голос.

— Н-ничего, — проговорил я, запинаясь. Мои глаза привыкли к темноте коридора. — Сиджей, это ты! — Как же я рад был его видеть! — Мы должны выбраться из этой школы немедленно! — сказал я ему.

Его глаза округлились от удивления.

— Что?

— В стенах заперты дети. Мы должны спасти их и себя! — объяснял я, потянув его за руку.

— Иди за мной, — ответил Сиджей. — Я знаю дорогу.

Он взял меня за руку и повел за угол.

Надавил на стенную панель, и та отодвинулась.

— Быстрее, сюда, — прошептал он. — Этот проход ведет наружу.

— Прекрасно! — воскликнул я. Сперва просунул голову, а потом и весь пролез в узкий проем.

К моему удивлению, здесь ничего не было видно. И раздавались шепчущиеся голоса. Шарканье.

— Прости, — произнес Сиджей тихим холодным голосом. — Здесь и ты будешь заточен, Брайан. Я работаю на настоятелей. Моя обязанность — следить за тобой.

— Нет! — вскрикнул я. — Нет! Выпусти меня! Выпусти!

Но к моему ужасу, стенная панель начала двигаться обратно, чтобы захлопнуться за мной.

— Большое Вам спасибо, директор, — благодарила моя мама. — Брайан выглядит идеальным.

Она восхищалась моей серой униформой, моей идеальной прической, а также идеальной улыбкой. Я стоял ровно, как штык. Смотрел вперед, как положено правильному роботу. В руке держал серый портфель, как запрограммированы все роботы.

Мать пожимала руку директору. Она передала ему конверт, набитый деньгами.

— Теперь он будет идеальным, — сказал директор. — Мы даем гарантию.

Это случилось два дня назад. И я стараюсь быть идеальным.

Потому что не хочу, чтобы кто-то заметил обратное.

Было нелегко затащить Сиджея в темную камеру и выбраться, прежде чем стена закрылась. И было непросто проникнуть в комнату с роботами, вытащить свою модель и пронести в свою комнату, затем вернуться в хранилище и притвориться одним из них.

Ага, я не хочу, чтобы кто-то смекнул, что настоящий Брайан О’Коннер вернулся домой. Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я сбежал.

Когда-нибудь скоро я вернусь в то место и спасу тех несчастных детей, но пока я буду вести себя супер-идеально. Ладно, признаюсь.

Да, я дразнил собаку этим утром. Съел три сникерса на обед. Пролил немного виноградного сока на белоснежный диван в комнате для отдыха.

Но в остальное время я веду себя идеально.

Честное слово.

— Мы прибыли! — радостно объявил отец. — Всем приятных выходных!

— Подумаешь, выходные! — проворчала я под нос.

Моя семья высыпала из машины. Все пятеро. Я размяла ноги после долгой поездки, затем внимательно рассмотрела деревянный дом.

Ну и дыра.

Он выглядел прямо как домик с этикетки клинового сиропа. Вот только разваливался на части.

Над дверью висела вывеска с вырезанными словами: «Добро пожаловать в отель «Птичий рай».

«Лучше б назвали «Отель для людей с птичьим умишком!» — бубнила я про себя, закатив глаза. — Только в птичий умишко могла прийти мысль приехать в такое место!»

Мама взяла отца под руку.

— О, Генри! Это так романтично!

Романтично? Ну ладно, может, мне пока двенадцать. Может, я не сильно разбираюсь в романтической чепухе. Но что-то совсем не это пришло мне на ум.

А слово, о котором я подумала, было «глупо»!

«Мы, что, не можем поехать в настоящую гостиницу?» — вопрошала я тысячу раз.

Но мама с папой были слишком заняты своим воркованием, чтобы ответить. Они постоянно себя ведут так на свою годовщину, которая была сегодня, кстати.

— Давай двигай, Ким, — скомандовал мой пятнадцатилетний брат Бен. Он нацепил свою любимую футболку. На ней была надпись: «Сколько птиц, а как мало времени!»

Нет, ну вы можете в это поверить? Пятнадцатилетний парень, который тащится, наблюдая за птицами?

— Да, давай, Ким, — поддакивал второй брат Энди. Ему тринадцать. У него волосы свисают на глаза. Никогда не могу понять, когда он на меня смотрит. — Мы хотим понаблюдать за птицами еще до темноты.