Наташа Михлин - Это внутри

Девушка подошла к обрыву и посмотрела вниз. Джереми напряженно стиснул кулаки. Одно движение — и она сорвется, никто никогда не узнает его тайну…

— Я так и знала, что это случилось не только со мной, — проговорила Ноэль и обернулась, — ведь мы были там все вместе. Но спрашивать остальных было как-то страшновато.

Джереми облизнул губы, голос прозвучал хрипло:

— Что… что ты имеешь в виду?!

Девушка сосредоточенно нахмурила брови и подняла руку. Из озера медленно поднялся водяной жгут, потянулся к утесу, на котором стояли подростки, но, не достигнув цели, рассыпался ворохом радужных капель.

Ноэль досадливо цокнула языком.

— Если поднимаю чересчур тяжелые предметы, начинает болеть голова.

Сайхем ошарашенно смотрел на нее. Девушка кивнула:

— Ты тоже думал, что один такой. И еще девчонка, конечно. Но это как-то затронуло всех, кто был на поле в тот день. Ну, нас-то с тобой — точно.

Ноэль подошла к Джереми и робко дотронулась до его плеча.

— Мне было очень плохо сначала. На вечеринке у Така казалось, я умираю: все светилось и мерцало, будто мы попали внутрь компьютерной игры… А потом случайно заметила, что могу двигать вещи, не трогая их. Это так весело, я даже…

— Ты говорила об этом кому-то? — перебил Сайхем.

Ноэль дернула плечиком.

— Пока нет. Но дедушка Боб… я не смогу скрывать от него! Мне так хочется рассказать… Если нет, я точно чокнусь, Джерри, — засмеялась она.

— Ты уже чокнулась, дура! Нас упрячут в лабораторию и будут препарировать, как крыс!

Девушка обиженно надулась.

— Не кричи на меня. Я так обрадовалась, когда увидела тебя сегодня! Я думала, теперь, когда мы оба… Что теперь все будет по-другому…

Ноэль шагнула вперед, прижалась всем телом и заглянула ему в глаза. Ее локоны горели в солнечных лучах, а пальцы поглаживали Джереми по затылку.

«Волосы слишком светлые, глаза голубые, а не серые, мозгов кот наплакал… и все же можно на минуту представить себе…»

Горячая волна поднялась снизу и растеклась по телу. Дина вздохнула и провела пальцем по щеке Джереми, он чувствовал биение ее пульса у своего живота, и это сводило с ума. Сайхем закрыл глаза и медленно склонился. Дина была так близко, такая сильная, но совершенно беспомощная в его объятиях. Джереми запустил пальцы в ее волосы и прикусил за пухлую губу. Девушка ахнула и дернулась, он почувствовал вкус крови, и застонав от наслаждения, плотнее сомкнул зубы.

— Нет, Джерри… Пожалуйста, не надо, не здесь…

Чужой голос заставил его вынырнуть из жарких волн. Ноэль отвела руки Сайхема и оправила одежду. Дурман рассеялся, и, хотя сердце еще гнало кровь частыми толчками, теперь Джереми не испытывал ничего, кроме раздражения. Нижняя губа Ноэль сочилась кровью, девушка осторожно промокнула салфеткой подбородок. Ни упреков, ни попытки причинить ответную боль… Сайхем подумал, как бы настоящая Дина отреагировала на подобное, эта мысль заставила его судорожно выдохнуть. Ноэль неверно истолковала взгляд Джереми и томно улыбнулась.

— С дороги, — коротко бросил Сайхем, подхватив сумку.

Ледяной тон испугал Ноэль, она умоляюще протянула руки:

— Ну потерпи, Джерри, я так долго тебя ждала и хочу, чтобы у нас все было красиво!

Он молча прошел мимо, спрыгнул на тропу и скрылся в лесу.

Чак чувствовал, что вот-вот сорвется. Сначала история с Барри Фишером, который исчез из школы после происшествия в раздевалке. Вся школа знала, что Фишер набросился на Сайхема первым. Но трудно ли было спровоцировать глуповатого Барри на конфликт? Что произошло с ним самим, Чак тоже не знал, память до сих пор не вернулась к нему, хотя головные боли уже прошли. А теперь еще и Ноэль!

Браун пришла в школу с подбородком, покрытым толстым слоем тональника. Однако даже слепой мог различить следы жестокого укуса на нижней губе. Целый день она не сводила глаз с Джереми, который не подпускал ее к своей особе, но гонял за кофе для своих дружков, а когда один из них пожаловался на боль в мышцах после вчерашней тренировки, Сайхем щелчком пальцев отправил Ноэль размять ему шею.

«Браун таскается за ним с прошлого года, но неужели у этого ублюдка нет ни капли жалости?»

Чак не слышал ни слова из того, что говорил учитель, сверля мрачным взглядом белый затылок Сайхема.

В перерыве Эрроу и Чак сидели на скамейке под буком. Братья любили это место в углу школьного двора, где можно было спокойно пообедать, не боясь, что тебе случайно вышибут ланчбокс из рук футбольным мячом. Кулинарным чудесам, которые мать каждое утро упаковывала в школьные рюкзаки, завидовал весь класс, но сегодня Чак уныло возил вилкой в коробке, кусок не лез в горло.

Облетающие листья, гонимые ветром, образовывали цветные спирали. На солнечной стороне малыши играли в прыгалки, Чак различил желтое пальтишко Эбби. Она гонялась за листьями, стараясь запрыгнуть в центр очередного смерча. Листья ярким хороводом закручивались вокруг нее, будто понимали, чего она хочет.

Из дверей столовой показалась компания парней, в середине, как обычно, шел Сайхем, за ним маячил Гарсиа. Наученные горьким опытом младшеклассники старались загодя убраться с дороги. Проходя мимо Эбби, Джереми остановился, и придержав за плечо, что-то прошептал в ухо. Девочка вскинула на него глаза и в ужасе шарахнулась прочь. Ее лицо стало белым, как мел. Чак отшвырнул коробку с обедом и направился к ним. Подойдя к Сайхему, он схватил его за лацканы кожаной куртки.

— Какого дьявола ты лезешь к ней, кретин?! Тебе мало взрослых, ползающих перед тобой на карачках, решил взяться за детей?!

Джереми повел плечами, сбрасывая руки Чака, ухмыльнулся и притянул к себе дрожащую Эбби.

— Не кипятись, Феррет, у нас с малышкой свои дела, о которых лучше бы никому не знать. Правильно я говорю, детка? — Джереми сладко улыбнулся, глядя на девочку.

Та часто закивала головой, в глазах застыл ужас.

Чак присел перед ней на корточки.

— Что случилось? Он обижал тебя? Я мигом из него душу выну, только скажи.

— Ну-ну, не будь так самоуверен, сын скотовода, — оскалился Сайхем, — между маханием вилами на ферме и взрослой дракой есть разница.

Его дружки захохотали, но Чак смотрел только на девочку, пропуская слова Джереми мимо ушей. Эбби оглянулась на Сайхема и схватила своего защитника за рукав:

— Чак, прошу, не надо! Давай просто уйдем.

Феррет подхватил Эбби на руки.

— Только тронь ее, козел, и я за себя не отвечаю!

— Я весь дрожу, — процедил Сайхем, и послал Эбби воздушный поцелуй.

К остановке подкатил желтый автобус. Дважды в неделю, когда мать работала в клинике, Эбби входила в остро пахнущие резиной двери и устраивалась на скрипучем кожаном сидении поближе к окну. Она привычно встала в очередь, когда ее окликнул Эрроу: