Сергей Рындин - Исчезнувшие тени

– Денис, я же вижу, что что-то происходит… Последние недели после Вены ты сам не свой.

Он вздохнул.

– Если дело в этой девушке, как ее… ван ден Ален…

Щеки Земцова вспыхнули, он резко вскочил из-за стола. Прокопьев жестом призвал его к спокойствию и тоже поднялся.

– Иван Михайлович, откуда…

Генерал снял очки, устало потер переносицу и выдержал минутную паузу.

– Мальчик мой, – начал он, глядя на Земцова снизу вверх, – я уже долго живу на этом свете и в состоянии отличить сердечные переживания от простой весенней хандры.

Майор слушал, опустив глаза и заложив руки за спину. Так нерадивые ученики слушают изречения мудрого учителя.

А Прокопьев тем временем продолжал.

– Мой тебе совет, Денис, возвращайся к нам, не теряй себя. Поверь, все наладится.

Он откашлялся, потянулся к чашке чая и отхлебнул немного горячего напитка.

– Нужно время…

– Не нужно, товарищ генерал, – ответил Земцов, – я уже все для себя решил, – и он с сожалением посмотрел на разорванный рапорт.

Прокопьев с задумчивым видом покрутил очки за дужку, затем перевел взгляд на майора.

– Думаю, я знаю, как отвлечь тебя. Для тебя есть задание.

Земцов настороженно посмотрел на своего начальника.

– Завтра утром вылетаешь во Франкфурт, а оттуда с пересадкой в Роттердам, – бескомпромиссным тоном продолжил генерал, – там в среду намечается протокольное мероприятие. С утра пораньше звонил Лоссаль, просил прислать тебя… Это как-то связано с операцией в Нигерии.

Разумеется, Земцов знал об операции Интерпола в Западной Африке, в ходе которой удалось освободить из рабства больше двухсот человек. Было задержано сорок семь подозреваемых, и операция стала одной из самых успешных для международной полиции за последние два года. Глава Интерпола по борьбе с организованной преступностью Тим Рэдфилд потом еще неделю светился от счастья по этому поводу. Большую роль в деле сыграли эксперты из Италии и России.

Земцов поморщился.

– Мих-а-а-а-л Иван-ы-ы-ы-ч… – раздосадовано протянул он. —Вы же знаете, я терпеть не могу протокольные рауты.

– Знаю, – отозвался Прокопьев, – а еще знаю, что тебе не повредит смена обстановки. Короче, там намечается что-то большое. Лоссаль сказал, что будет еще ди Маджио от итальянцев… Так что сам понимаешь.

Земцов все понимал.

Красавец примо-капитан карабинерской полиции Винченцо ди Маджио был без преувеличения звездой международной полиции. Высокий, статный, с безупречной белоснежной улыбкой на загорелом лице – он выступал своеобразным «лицом с обложки» для Интерпола. Добавляла колорита ему парадная форма – мундир образца XIX века с многочисленными медалями, сабля и шляпа с высоким разноцветным пером. Довершало реноме примо-капитана то, что он был просто легендарным бабником.

Если бы Земцов не знал, насколько отважно примо-капитан сражался с группировкой Сакра Корона Унита 14 14 Мафиозная группировка из южного региона Италии Апулия , то наверно посчитал, что тому прямая дорога в фотомодели, но уж точно не в полицию.

Земцов попробовал было протестовать, аргументируя тем, что сам он в операции в Западной Африке участия не принимал, и что ди Маджио и без него отлично поторгует лицом, однако вскоре понял, что понапрасну тратит время.

– Значит так, берешь парадку 15 15 Парадная форма , заказываешь билет на самолет. Номер в гостинице тебе забронирован. Да, и еще одна деталь, – Прокопьев многозначительно взглянул на майора, – побрейся.

Земцов понял, что спорить бесполезно и счел за благо откланяться.

***

Ровно через сутки после достопамятной беседы с Прокопьевым Земцов выбрался из такси у входа на станцию метро Роттердам Централле.

Расплатившись с таксистом, майор с трудом размял затекшую спину (сказывался многочасовой перелет с пересадкой) и огляделся.

Роттердам был одним из немногих крупных городов в Европе, где ему до этого бывать не доводилось.

Он читал, что из-за ужасной нацистской бомбардировки, город был практически полностью стерт с лица земли. Поэтому старинных зданий почти не сохранилось. Все достопримечательности Роттердама были в основном новоделами, построенными с семидесятых по двухтысячные годы.

Справа от Земцова располагалось современное, похожее на взлетающий самолет, или устремленный в небо наконечник стрелы здание Роттердамского центрального вокзала, открытое в две тысячи четырнадцатом году. Привокзальная площадь кишела автомобилями, туристическими автобусами и толпами людей.

Старые вокзальные часы, бережно перенесенные на стеклянную стену нового вокзала, показывали без четверти три.

Земцов повернул голову. Слева возвышался небоскреб Миллениум Тауэр, в котором расположился отель «Матриотти». Это и была конечная цель путешествия. Сегодня вечером в конгресс-центре отеля должно было состояться то самое мероприятие, и здесь же для Земцова был забронирован номер.

Майор тяжело вздохнул и содрогнулся от одной мысли о предстоящем вечере.

Он всегда предпочитал оставаться незаметным, насколько это было возможно, принимая во внимание его огромные габариты. Участие же в протокольных мероприятиях предполагало нахождение в центре внимания. А еще это подразумевало любезности, расшаркивания с незнакомыми людьми и глупые, ничего не значащие улыбки. Земцов был твердо убежден в том, что сама структура его лица не располагает к улыбкам и непринужденной светской болтовне.

Тем не менее, на подобные рауты его время от времени приглашали.

Благодаря фактурной внешности и грозному виду майор был словно живым воплощением полицейской системы – большой и сильный, у одних вызывающий чувство опаски, у других – уважение.

Земцов с унылым видом оглядел небоскреб Миллениум Тауэр.

«Ну ладно, может хоть бесплатные закуски будут…» – вздохнул он и, перекинув через плечо кофр, направился внутрь.

Войдя в просторный вестибюль, Земцов уже хотел было подойти к приветливо улыбавшейся за стойкой регистрации девушке, как вдруг знакомый голос окликнул его.

– Синьоре маджоре! Бон джорно!

Земцов обернулся. Из-за столика лобби-бара ему махал рукой примо-капитан Винченцо ди Маджио.

Представитель славной карабинерской полиции расположился на удобном диванчике в компании какой-то смазливой девицы.

Меньше всего на свете Земцова сейчас тянуло на любезности, однако правила элементарной вежливости требовали подойти и поздороваться с коллегой.

Майор с виноватым видом кивнул девушке-администратору и нехотя поплелся в направлении лобби-бара. Винченцо вскочил ему навстречу и с присущей всем сицилийцам удвоенной энергией затряс руку Земцова, одновременно успевая похлопывать майора по плечу и как из пулемета осыпать приветствиями на смеси итальянского, английского и русского.