Ирина Тигиева - (Не) читайте, это – для ёжиков! [СИ]

— И? — продолжал настаивать Ээрикки.

— Тоба бросился на Уоссву. Но тот начал его душить, и я подсказала, куда нужно стукнуть, чтобы…

— И куда же?

— Вообще, существует несколько точек. Нос, кадык, подреберье… Но самая болезненная для особи мужского пола — пах…

Хохот Ээрикки заглушил мои слова, я удивлённо вскинула на него глаза.

— Ты не… Думала, ты злишься…

— Злиться? На тебя? — Ээрикки вытер набежавшую от смеха слезу. — Ты же не злишься на дождь за то, что он мокрый!

— Причём здесь дождь?

— Ты — воплощение хаоса. Когда Конан уверял, что всё тебе разъяснил и вечер пройдёт спокойно, мне хотелось рассмеяться. И я не ошибся! Тем или иным способом тебе всегда удаётся нарушить привычный распорядок.

— Хорош распорядок, если нарушить его так легко! — хмыкнула я и, не удержавшись, тоже прыснула от смеха. — Если я — хаос, ты — ходячая непредсказуемость. Только что у тебя было такое лицо, будто собирался меня укусить, и вдруг…

— О, я бы с удовольствием тебя укусил! Но не в этом обличье.

— Просто отговорка! — насмешливо отозвалась я.

— Бросаешь мне вызов?

Улыбающееся лицо Ээрикки склонилось к моему, но неожиданно его весёлость исчезла, взгляд стал пытливым. Я чувствовала, как улыбка сползает и с моих губ, слегка вздрогнула, когда пальцы с заострёнными коготками коснулись моей щеки…

— Дейни… — едва слышно прошептал Ээрикки. — Я… Что тебе нужно?

Последняя фраза, произнесённая резким тоном, прозвучала, как "благородная затрещина". Я отшатнулась, не сразу осознав, что относилась она не ко мне, а к ушастому ёжику, робко просунувшему рыльце в приоткрытую дверь.

— Прости, досточтимый сарторий! — повинился ушастик. — Ты велел сообщить, когда принцепс пожелает видеть Лучезарную Домину.

— Сейчас? — на мгновенно помрачневшем лице Ээрикки отразилось удивление. — Он бросает гостей, чтобы увидеть её?

— Принцепс пожелал немедленно выяснить, что произошло. Благородные Уоссва и Тоба тоже должны присутствовать. Принцепс ждёт в Комнате Трёх Потолков.

— Хорошо, — кивнул Ээрикки. — Распорядись привести их. Я буду сопровождать Лучезарную Домину.

Ушастик поклонился и исчез за дверью.

— Лучезарная Домина! — закатила я глаза. — Кто дал мне эту кличку?

— Уж точно не я! — Ээрикки направился к двери. — Идём! Не стоит заставлять принцепса ждать.

Я удержала его за локоть.

— Может, тебе не стоит "сопровождать" меня?

— Почему?

— Гилберт… спрашивал, как часто мы видимся.

— И что ты сказала?

— Обратила всё в шутку. Но он уверен, что ты… — я замялась.

— Что?

— Проявляешь ко мне излишний интерес.

— Вот так новость! — хмыкнул Ээрикки. — Это было очевидно с самого начала. Ты показала себя своевольной, доставляющей множество неприятностей претенденткой, за которой нужен постоянный присмотр.

— Я имела в виду другое…

— Знаю, что ты имела в виду, — Ээрикки снова двинулся к двери и, не оборачиваясь, шагнул за порог.

— Поторопись! — донёсся его голос уже из коридора, и я, совершенно сбитая с толку, бросилась следом…

Пока шли к Комнате Трёх Потолков, я тщетно пыталась поддержать разговор с впавшим в молчаливость сарторием. Спрашивала, откуда у комнаты такое название, и может ли недавняя драка помочь мне вылететь с отбора. Но Ээрикки отделывался односложными ответами, а, когда я заявила, что после "слушанья" у принцеса нам обязательно нужно поговорить, перебил меня на полуслове:

— Мы на месте. Придерживайся версии, которую рассказала мне вначале, — и распахнул дверь — даже не заметила, как мы перед ней оказались…

Так и не поняла, что дало название комнате. Может, потолочные изображения трёх парящих на облачках эринацеусов с завязанными глазами, весами в одной лапке и мечом в другой? Я чуть не рассмеялась этой аллегории правосудия, но забыла о весёлости, едва встретилась глазами с принцепсом, застывшим посреди комнаты. За ним — с полдюжины сморщенных, похожих на засушенные опята, существ.

— Дейни, сарторий, — кивнул он нам.

Ээрикки поклонился, я присела в реверансе, чувствуя себя всё более неуютно. Нарочитая торжественность действовала на нервы. Вопрос будут ли нас пытать, чтобы узнать правду, уже вертелся на языке, когда в комнату в сопровождении нескольких ушастиков вошли Тоба и Уоссва. Отталкивающая физиономия Уоссвы выражала привычное пренебрежение, но лицо Тобы преобразилось с нашей последней встречи. Теперь на нём не было и тени неуверенности или робости — только ледяная решимость.

— Salvete! — приветствовал всех принцепс. — Вы, конечно, знаете, зачем я велел собрать вас здесь. Надеюсь услышать правду, не прибегая к крайним мерам.

— Крайним мерам? — прошептала я. — Нас действительно будут пытать?..

— Увидишь, — шепнул в ответ Ээрикки.

Мне очень захотелось отвесить ему "благородную затрещину" за подобные "шутки".

— Дейни, — обратился ко мне принцепс. — Пожалуйста, расскажи, как всё было.

Начиная ощущать себя на сцене любительского театра, я выступила вперёд, кашлянула, прочищая горло, и начала:

— Мне захотелось подышать воздухом, и я вышла на балюстраду. Тоба составил мне компанию. А потом невесть откуда там появился этот грубиян, — я кивнула на Уоссву. — Оскорбительно отозвался о сестре Тобы, о самом Тобе, а когда я попыталась его образумить, и обо мне. Тоба вступился за меня, грубиян разбил ему нос и явно собирался приложить меня…

— Ложь! — заревел Уоссва. — Это порождение презренной расы лжёт!

— Замолчи! — приказал принцепс.

— Слышите? — вздохнула я. — На балюстраде он говорил вещи и похуже…

— Ложь! — снова выкрикнул Уоссва, но тут же замолчал под свирепым взглядом принцепса.

— Я не позволю, чтобы на домину Леголас Дейнерис Эвердин пала малейшая тень из-за произошедшего, — раздался спокойный голос Тобы. — Признаю, что вёл себя неподобающе, опустившись до драки с выскочкой из рода, прославившегося только богатством…

— Гнусный лжец! — снова выкрикнул Уоссва. — Ты же и начал эту драку!

— Это правда? — принцепс сурово воззрился на Тобу.

Тот вздохнул, явно собираясь признать вину, но я оказалась проворнее:

— Нет, неправда. Тоба не начинал драку. Её начал он, — небрежно махнула на захрипевшего от ярости Уоссву.

— Единства во мнениях нет, наше вмешательство необходимо, — продребезжал один из "опят" за спиной принцепса, и я с удивлением узнала голос, говоривший со мной в "пещере" Мудрых.

Принцепс впился буравяшим взглядом сначала в меня, потом в Уоссву, не обошёл вниманием и Тобу, снова вернулся ко мне и тихо проговорил:

— Я верю тебе, Дейни. Пусть в твой правоте убедятся и остальные. Начинайте!

— Что начинать? — растерялась я. — Пытки?..