Ольга Онойко - Рождённый в СССР [сетевая публикация]

Они могут упасть и расшибиться.

Счёт шёл на секунды. Три чёрных ворона уже были над оградой. Я застыл в нерешительности, но мы договаривались… Что ж! Если упадут — пусть будет им уроком. Не стоит быть такими самоуверенными.

Таня села в машину. Отец завёл мотор.

Вороны легко проскользнули над моей головой и расселись на ветвях тополя.

А машина стояла с работающим мотором и не двигалась с места.

Жуткое подозрение ударило меня.

Саша сказал, что целители нашли точку слабости, значит, причина у Таниных болезней есть. Это её отец?! Я читал и слышал достаточно страшных историй об отцах. Обычные Светлые — не ангелы. Даже самый чистый Светлый родитель способен упрёками и требованиями довести ребёнка до нервного срыва (с самыми чистыми-то это как раз случается чаще). Но Таня выглядела такой цветущей. Она совсем не боялась отца.

Я шагнул к машине.

— Извините…

Он сидел за рулём, горбясь, уронив голову и плечи, словно от сильной усталости…

В следующий миг я различил у него в руках смартфон с открытым мессенджером. Он что-то быстро печатал и не заметил меня.

Коля похож на собаку хаски.

У него такие же глаза, светлые-светлые и всегда чуть-чуть сердитые. Ну… или не всегда, а только если я говорю какую-нибудь чепуху, с его точки зрения.

— Серёга, — сказал он, — ты сбрендил?

— Коля, — сказал я, — это совершенно точно. Я просил Марью, она перепроверила с меня и со всех трёх Кузнецовых по отдельности. Ты знаешь, что Марья — очень хорошая ясновидящая. Она вам с Виктором помогала.

— Ты не поэтому сбрендил. Отец девчонки кто по дару?

— Волшебник.

— Сама девчонка кто?

— Волшебница.

— Ну и?

— Что «и»?

Коля досадливо выдохнул.

— Не будет Тёмный, — сказал он раздельно и доходчиво, как детсадовцу, — защищать одного Светлого от другого Светлого. Если только по должности не положено. Так не бывает. Это бред.

Я взялся за голову.

— Я не прошу помощи. Только информации.

— А информация что, не помощь?

Будь у меня вторая голова, я бы и за неё взялся.

— Коля, ну не надо, пожалуйста…

— А я и не буду.

— Коля, пожалуйста, просто свяжи меня с Виктором. Он полицейский, он поймёт. По должности.

— Поймёт что?

Это я уже несколько раз объяснить пытался.

Когда одна из твоих лучших подруг — ясновидящая, некоторые вещи становятся проще. К несчастью, не все… И я, и мальчишки видели Таню и её отца вблизи. Мальчишки к тому же несколько раз с ним здоровались, обменялись парой фраз про школу; кажется, мелочи, но для ясновидения такие мелочи принципиально важны. Маша проверила, действительно ли Танина точка слабости связана с её отцом — ответ стопроцентный, «да». Я выпроводил Кузнецовых домой, убедился, что они ушли и не подслушают, и попросил Машу проверить, как отец обращается с Таней. Может, сделал ей больно, довёл до слёз?

Ответ стопроцентный, «нет».

От сердца у меня отлегло. Но что тогда могло быть причиной? Было бы понятно, если бы родители Тани развелись недавно и Таня страдала из-за этого. Но они развелись, когда ей было четыре, а проблемы начались пару месяцев назад. Может, недавно они поссорились ещё раз? Может, у отца появилась новая женщина и из-за этого всё изменилось?

Я немного побегал кругами и написал одновременно Саше и Гале-завучу.

«Они вообще не разговаривают много лет, — ответил Саша. — Только про то, когда Таня уезжает к отцу и про разрешение на выезд за границу».

«Серёжа, осторожней, — ответила Галя. — Я как-то прикрыла Таню, когда она плохо себя чувствовала. Я потом полтора дня лежала с давлением».

Сказать, что я забежал на потолок, значит ничего не сказать.

Мой дар… как бы это сказать… он не очень крупный, но очень жёсткий. Как щит. Меня трудно пробить. Но я из-за этого и чувствую гораздо меньше. Как тогда, в той истории с упырицей — я не понял даже, что Лариса Петровна уже умерла, и поэтому Коле пришлось рисковать жизнью в бою…

«Галя, ты кому-нибудь сообщила?!»

«Директору, школьной медсестре, мужу и своему врачу. Директор обещал подумать, а медсестра меня считает истеричкой. Серёжа, я не могу доказать, что тут есть какая-то связь. Могу только повторить опыт. Но боюсь. Знаешь, как страшно, когда давление не сбивается лекарствами?»

«Галя, прости. Будь осторожна. Ты можешь рассказать о Таниной семье?»

«Серёжа, такие вещи запрещены, ты сам прекрасно это знаешь».

«Да, прости ещё раз».

«Приходи как-нибудь на чай».

— Целитель, — сказал Коля, — который нашёл эту вашу грёбаную точку, что, не обращался к ясновидящему? Раз сам не смог понять? Что-то ты мутишь. Там же в той же самой клинике в соседнем кабинете должен был сидеть ясновидящий.

— Ай!

— Что?

— Это не я мучу, — сказал я виновато. — Но я правда забыл спросить.

Коля посмотрел на меня мрачно.

— Ну так выясняй, — сказал он через губу.

— Ты нам поможешь?

Коля закатил глаза и не ответил.

«Сергей, здравствуйте. Вы что-нибудь узнали?»

«Саша, мы ведь поняли, что это не вы. Вы можете успокоиться».

«Таня подвернула ногу на танцах. Очень сильно. Может, она вообще больше не будет танцевать. Она сидит дома и плачет. Мы ей торт приносили».

Я выругался и положил телефон на стол.

Понятия не имею, чего хотят братья. И это неважно. Есть ребёнок, которому плохо. И становится всё хуже. Пусть это чужие мне люди и я с ними даже не здоровался ни разу, но я клирик. Мы… Понимаете, мир с нами разговаривает. Иногда мир приходит и просит. Люди часто говорят о карме, о высшей справедливости, которая осуществляется через чудесные совпадения. Часть этой справедливости обеспечивают эринии-мстительницы. Другую часть — мы.

Я позвонил Гале.

Два часа спустя я сидел в её тихой квартирке и пил чай. Меня окружало немыслимое количество белых кружевных салфеток. Галя плетёт кружева, когда переживает и тревожится, а тревожится она постоянно, если не за школьников, так за мужа, который врач скорой.

Муж был на дежурстве.

Выглядит Галя всегда очень спокойной. Как буддийская монахиня. Голос у неё ровный и монотонный. Мне стоило труда сосредоточиться на её словах.

— Неприятно, что теперь требуют столько узнавать о семьях учеников, — сказала она. — Требуют лезть к людям в частную жизнь. Но что поделать. Важно знать, если есть какое-то неблагополучие. Лицей на особом счету.

— Да, — зачем-то сказал я.

— Было распоряжение. Чтобы дети сделали презентацию про свои семьи. А там то развод, то отец погиб, то отца не было, то семья приёмная. И всё это предполагалось рассказывать на выступлении перед классом. Не знаю. Я спустила на тормозах.

На Галином языке это значило, что она замяла дело и сделала вид, что забыла. Хорошо, что наша школа не на особом счету. Нам такого распоряжения не присылали. Или наша директриса тоже «спустила на тормозах»? Неблагополучных у нас больше…