Ольга Онойко - Рождённый в СССР [сетевая публикация]

— Есть свидетельница. Завуч в лицее.

— У неё гипертония, так?

— Да…

— Приступ гипертонии у гипертоника ничего не доказывает. Заявление даже чисто теоретически могут взять только у матери девочки. Но не возьмут. Ты представляешь, сколько психов считает, что на них навели порчу? По статистике из всех несчастных случаев порчей вызвано знаешь сколько? Доля процента. А тут даже несчастных случаев не было.

— Уже есть. Один.

Коля покосился на меня и покачал головой.

— Не возьмут.

Я начал догадываться.

— Коля, к чему ты клонишь?

— Есть два варианта. Либо следить за ним и пытаться что-то понять по его контактам и перемещениям. Либо просто встретиться и задать вопрос.

— «Напугать и допросить»?

— Зачем пугать? — сказал Коля и как-то очень нехорошо ухмыльнулся. — Он уже пуганый.

— Подождите, — сказал я. — Ирина Константиновна, вы можете что-то прояснить про этот случай? Вы когда-нибудь с таким сталкивались? Потому что я ничего не понимаю…

— Серёженька, а что тут понимать? — удивилась она. — Не сам же он на дочь порчу наводил. Где-то за ним есть настоящий преступник. И он — кстати, зовут-то его как, кто-нибудь знает?..

Я напряг память.

— Семёнов… кажется, Геннадий Андреевич… или Алексеевич…

— И ваш гражданин Семёнов довольно много об этом преступнике знает, даже если не знаком с ним лично.

— Ирина Константиновна… можно вопрос не очень деликатный?

Она приподняла брови, потом тихо засмеялась и села в кресло рядом со мной.

— Ну что за глупости.

— Вы же ведьма. Вы разбираетесь в порче.

— Есть немного.

— Что это за странная порча? С чувством «насквозь», с рикошетом в посторонних людей. И со временем она не ослабевает, а наоборот. Порча же так не работает… ну, насколько я могу судить.

Ирина Константиновна вздохнула.

— Видишь ли, Серёжа, ответ у меня есть, но он вам ничем не поможет. Всё равно придётся ловить человека, который в это вляпался, и расспрашивать его.

Я встрепенулся.

— Но ответ есть?

Она кивнула. И не заставила спрашивать дважды.

— Это порча «от идеи».

— Как?

— Обычная порча наводится от человека — от самого колдуна или от заказчика. Но мне в молодости приходилось иметь дело с порчей от агрессивной идеи. Это было очень давно. И я не представляю, откуда может взяться подобная агрессивная идея сейчас. И что это за идея. Нацисты, конечно, и сейчас есть, но чтобы наводить порчу от нацистских идей, нужен был Рейх с армиями. Большая немагическая сила.

Нацисты?

Я окончательно перестал что-либо понимать.

— Дело ясное, — заключил Коля, — что дело Тёмное. Серёга, поедешь с нами?

— С вами? — переспросил я и догадался: — С Виктором?

— Он всё-таки Светлый, этот ваш гражданин Семёнов с нацистской идеей. Будет правильно, если ты поприсутствуешь.

Я развёл руками.

— Куда же деваться.

Ночь выдалась жуткая, словно по заказу — ледяная, с грозой и шквальным ветром. Невдалеке гудел испорченный фонарь: то гас, то зажигался снова. В машине Коли было тепло и тихо, Коля включил свет. Я сидел как на иголках.

Правильно ли я поступаю?

Правильно ли, что я довёл до этого?

Нет, не «оно само». И не братья Кузнецовы, которые выглядят такими голливудскими демоническими подростками. Нет. Довёл я. Я согласился помочь, я стал допытываться, я вплёл в эту историю множество людей. Что, если я всё перепутал и неправильно понял? Вообразил, что мир меня просит. Что я обязан защитить ребёнка… А если нет никакой порчи, только нервная впечатлительность Гали и случайные совпадения? Сколько психов считает, что их сглазили?

— А-а, вот он приехал, — сказал Виктор уверенно.

Где-то неподалёку мигнули фары. Мне машины в темноте казались одинаковыми, и я гадал, как Виктор опознал марку.

— Ну пошли, — ответил Коля и хлопнул дверью.

Лил дождь. Совсем близко, над крышами высоток сверкнула огромная молния и сразу прогрохотал гром. Я вздрогнул. В происходящем было что-то отвратительно киношное. Поздний вечер. Гроза. Тьма, которую не могут разогнать фонари…

Человек в сером пиджаке вышел из машины, запер её и, горбясь под дождём, побежал к подъезду. Двое высоких, плечистых парней в кожаных куртках перехватили его на полпути. Он остановился, отшатнулся. Двое о чём-то заговорили с ним. Он слушал, слушал, потом понуро кивнул. Дождь хлестал его по плечам и словно бы не решался коснуться тех, в куртках. Дальше Виктор показал удостоверение. Человек в пиджаке кивнул снова.

Они не вели его и не подгоняли, он сам пошёл за ними. Коля открыл заднюю дверь и «гражданин Семёнов» сел рядом со мной. С него лилась вода. На лысине блестели капли. Он выглядел очень уставшим, измотанным. Углы его губ часто подёргивались: не то тик, не то навязчивые движения из-за тревоги. Заметно было, как он готовится говорить.

Рассказать всё.

Коля был прав? И он уже «пуганый»?

Театральная атмосфера этой ночи так повлияла на меня, я был до такой степени полон предубеждений, что не сразу заметил очевидное.

Да ведь он рад!

Он рад, что за ним наконец пришли. Он давно этого ждал. Он надеялся на это.

— Серёга, — окликнул Коля.

Коля улыбался, и Виктор, как я заметил неожиданно для себя, скупо улыбался тоже. Они-то, в отличие от меня, ничего себе не нафантазировали. Мне стало стыдно.

— Ну, кто говорить-то будет? — поинтересовался Виктор.

Я замялся.

— Геннадий… простите, не знаю, как по отчеству…

— Антонович, — так же неловко ответил он, достал платок и вытер лысину.

— Да ну вас, — сказал Коля. — Короче, дядя Гена, это Серёга, он клирик, так что ты ничего не бойся. Мы не со злом. Ребёнка выручить надо, Танюху твою. Подумай, соберись и рассказывай, с кем ты связался и кому ты должен.

Геннадий помолчал.

— Богу.

— Которому?

— Богу-покровителю малого бизнеса.

История Геннадия Антоновича была, с одной стороны, нехитрой, а с другой — до того набитой экономическими и банковскими терминами, что я очень скоро в ней запутался. В общих чертах, как я понял, человек увяз в кредитах. Если бы его бизнес просто не ладился, он закрыл бы невыгодное дело и в разумные сроки рассчитался с долгами. Но он то проваливался в глубокий минус, то вдруг зарабатывал безумные деньги. На эту чехарду он подсел, как игроманы подсаживаются на рулетку. Он не мог остановиться. Он искал всё новые способы вытащить свою фирму из ямы — и время от времени действительно вытаскивал… а потом проваливался снова. Сумма его долгов далеко перекрыла стоимость всего его имущества, и выплатить их он мог теперь только одним способом — выйдя на постоянную и хорошую прибыль.

Так я понял.

В определённый момент Геннадий Антонович начал искать нефинансовые способы добиться прибыли. Нашёлся знакомый, который связал его с представителями культа. «Я посчитал, что это выход», — признался Геннадий Антонович. И действительно, обряды и жертвования помогли делу. Появились новые крупные клиенты, в фирму устроился отличный менеджер по продажам, продажи пошли… Но и культ требовал всё больше.