Кассандра Монтег - После потопа [litres]

– Бунтуют против капитана. Сейчас капитан из тебя никакой. А если нет капитана, то это не бунт, – ответила я.

Вечером того же дня застала Дэниела в кают-компании. Члены команды уже разошлись, а он все трудился над расчетами. Дэниел избегал всех, даже Перл и меня. Рядом с ним на столе подрагивало пламя свечи. Интересно, спросил ли он разрешения у Абрана? В темное время суток свечи полагается экономить. Или Дэниел наплевал на правило? Второй вариант вероятнее.

Когда я вошла, он не поднял головы, но, кажется, почувствовал мое присутствие.

– Думал, ты уже спать легла, – произнес он.

В воздухе витал запах серы: едкий, сочетающий в себе зелень жизни и черноту разложения. Должно быть, мы проплывали над горными вершинами, заросшими водорослями, планктоном и новой порослью – растениями, у которых пока нет имен.

– Тот пират твой родственник? Отец? Дядя? – спросила я.

Дэниел продолжал что-то строчить в блокноте, но мышцы на его шее напряглись. Он взял секстант, измерил расстояние на карте и положил инструмент обратно на стол.

– Меня только одно интересует, – продолжила я. – Мы ведь плыли за ними, верно?

Я пыталась говорить ровным, спокойным тоном, но голос не повиновался и дрожал.

Дэниел перестал писать. Откинулся на спинку стула, выпустил карандаш и выпрямил пальцы.

Меня с головой захлестнула волна ярости. Дэниелу нельзя доверять. Он ничем не лучше остальных. Я сжала руки в кулаки, кожа на ощупь была горячая.

«Седна» опять застонала под ударом волны и накренилась вбок, потом снова выпрямилась.

– Ну и чего ты добился? Бехира убили, а пираты «Черной лилии» будут гнаться за нами до самой Долины.

Дэниел закрыл лицо руками и выругался:

– Слишком далеко. Решат, что дело того не стоит.

Но я чувствовала, что Дэниел сам не верил в то, что говорил.

– «Не стоит»? А по моим сведениям, пираты расправляются со всеми, кто их предал.

Я осеклась, вспомнив обещание, данное Абрану.

– Пиратам нужны новые колонии, – зашла с другой стороны я. – Может, они надумают отвоевать Долину у Потерянных монахов, а заодно и нас прикончить. Ты всю дорогу притворялся, что не хочешь рисковать, что для тебя главное – наша безопасность. А сам вел корабль прямиком в логово врага.

Я говорила все громче, мой голос дрожал. Едва сдерживалась, чтобы не наброситься на него с кулаками.

– Я не хотел втягивать в это дело тебя и Перл, – ответил Дэниел.

Он встал и посмотрел на меня. Лицо избороздили морщины тревоги, в глазах пылал лихорадочный блеск. Я чувствовала: Дэниел хочет ко мне прикоснуться. Утешить и получить утешение в ответ. А пламя ярости внутри меня разгоралось все сильнее, ползло все выше.

– Прости, – прибавил Дэниел.

– «Прости»?!

Тут я все-таки бросилась на него и толкнула. Дэниел качнулся и попятился. Я толкнула его еще раз.

– Как ты мог?

Я толкала его снова и снова, пока он не уперся спиной в стену.

– Я тебя из моря вытащила! А теперь оказывается, что все это время…

Я стала бить его кулаками в грудь. Дэниел схватил меня за запястья. Но я высвободилась и отступила на шаг.

Я почти успокоилась. Моя атака помогла сорвать зло, но на самом деле ее причина лежала глубже. Под моей яростью скрывалось облегчение: не я одна виновата в гибели Бехира, ответственность можно свалить на кого-то другого. Мне жизненно необходимо было избавиться от мук совести: так же рыба отчаянно старается вырваться из сети.

– Ты вел нас к ним? – повторила вопрос я. – Зачем? На тебе долг? Тебя заставили?

– Нет. – Дэниел потер лицо ладонью. – Вернее, отчасти.

Когда я опять сжала кулаки, Дэниел вскинул руки, будто сдаваясь.

– Я искал старшего брата. Точнее, выслеживал.

Дэниел умолк. Я ждала продолжения.

– До потопа он служил во флоте. А когда вода стала подниматься все выше и государства развалились, брат все рассуждал о том, что скоро появятся новые нации. Он хотел участвовать в этом процессе, взять людей под свое покровительство. Он вывел много всяких принципов: как все должны жить, где чье место. – Лицо Дэниела исказила гримаса. – А мое место внизу, и брат не упускал случая мне его указать. Джексон почти радовался, что все рушилось. Будто заранее чувствовал, что в этом новом мире взлетит высоко. Обернет хаос себе на пользу.

Дэниел немного помолчал. Тишину нарушил раскат грома. Вспыхнула молния, на мгновение выхватив из темноты его фигуру.

– Во время Средиземноморской войны Джексон сражался под началом командира по имени Кларенс Эксон. Джексон стал ему как сын. Эксон уже основал «Черную лилию». Тогда это была частная военная компания. США наняли их, чтобы умножить силы. Как только война закончилась, Эксон предложил брату стать капитаном на одном из своих судов. Джексон вернулся домой, чтобы забрать с собой маму и меня. – Дэниел опять умолк. Похоже, решал, что рассказать, а о чем умолчать. – Они с мамой поссорились. У нас была лодка, мы собирались на ней уплыть, а Джексон угнал ее посреди ночи. Просто сбежал, и все. Но он забрал не только лодку. Джексон знал, что я хранил на борту запасы инсулина. Он увез и их. Понимал, что мама не выживет без лекарства, и бросил ее медленно умирать у меня на руках. Сначала я не пытался разыскать брата, но вскоре после смерти Марианны случайно наткнулся на него в порту. Тут меня будто током ударило. Я бросился на него. Попытался убить – прямо там, на том же месте.

Снова вспыхнула молния, и «Седна» задрожала на гребне волны. Дэниел провел по лицу ладонью и отвернулся. Я вспомнила, на что он способен в порыве гнева: сам рассказывал, как после изнасилования Марианны перебил всю команду.

– Джексон пригрозил: если буду его преследовать, если опять попытаюсь прикончить, он убьет меня. Я узнал, что он захватывает колонии на северо-востоке, и решил отправиться туда. А потом встретил тебя.

– Ты хотел сказать – а потом я тебя спасла, – бросила я.

– Думал, тихо и незаметно разыщу Джексона в порту. Больше никого в эту историю втягивать не буду.

– Идиот, – выдохнула я. – Впрочем, сама не лучше: зачем только я тебе поверила? Значит, собирался прикончить капитана одного из кораблей «Черной лилии», и чтобы все остальные про это ни сном ни духом? Это каким же образом?

– Понятия не имею. Разобрался бы по ходу дела. Может, Джексон меня бы первым прикончил. Для меня не это главное. Я просто хотел посмотреть ему в глаза и сказать: «Это сделал ты».

Я скрестила руки на груди. Я тоже хотела встретиться с Джейкобом лицом к лицу и призвать его к ответу. Высказать все как есть, заставить его выслушать каждое слово. Но я смогла взять себя в руки и не давать воли гневу.

– А я наивно думала, что ты мне помогаешь. Заботишься о Перл.