Кассандра Монтег - После потопа [litres]

Абран вскинул подбородок. Свет лампы отразился в его тусклых слезившихся глазах с красными прожилками.

– Здесь делаете, что я говорю, и там будет то же самое, – угрожающе спокойным тоном произнес Абран.

Уэйн вцепился в спинку стула так, что побелели костяшки пальцев.

– Кого выберем, тот и будет главным, – парировал он.

– Нет! – возразил Абран. – Будешь отчитываться передо мной, а если ослушаешься – прогоним.

Уэйн отбросил стул, кинулся на Абрана и швырнул его об стену. Абран замахнулся кулаком, но Уэйн боднул его головой в грудь, и Абран снова врезался в стену. Абран молотил Уэйна по спине, царапал ему шею.

Томас и Дэниел кинулись их разнимать. Томас схватил Уэйна за плечо и попытался оттащить от Абрана, но получил удар кулаком от рассвирепевшего капитана и повалился на пол.

Дэниел обхватил Уэйна за туловище и оттащил в сторону. Но не успел Абран высвободиться, как сразу толкнул Уэйна. И Дэниел, и Уэйн растянулись на полу.

Абран бросился на Уэйна. Я шагнула вперед, перехватила руку Абрана и толкнула его к стене. Он вскинул правый кулак, целясь мне в лицо. Я пригнулась, схватила его за вторую руку и заломила за спину. Потом вцепилась ему в волосы, заставив запрокинуть голову.

Уэйн поднялся, расправив плечи и выставив кулаки. Явно готовился к новой атаке. Томас встал между противниками и раскинул руки.

– Нам всем надо успокоиться, – объявил Томас, переводя взгляд с Уэйна на Абрана.

Марджан подняла стул, который опрокинул Уэйн. Джесса прислонила его гитару к стене. В кают-компании воцарилась подавленная атмосфера, будто оттуда ушло что-то важное. Казалось, сам воздух изменился, и мы стали другими. Глядели друг на друга настороженно, как на незнакомцев.

Я выпустила Абрана и отступила от него на шаг.

– В Долине будем выбирать главного голосованием, – тихо сказала Абрану Марджан.

Она сцепила руки в замок и исподлобья смотрела на Абрана.

Тот обвел всех нас взглядом, вздохнул с досадой и вскинул руки. Будто одновременно и сдавался, и бросал нам вызов.

– Делайте что хотите!

– Мы все должны держаться вместе. Не время для ссор. Запасов продовольствия осталось мало, – произнесла Марджан.

– Спросите нашу рыбачку, почему она ничего не поймала! – выкрикнул Абран, ткнув в меня пальцем.

– Не сваливай всю вину на нее, – возразил Томас. – Я же вижу, как она трудится на палубе. Сети и лески забрасывает до рассвета, вытаскивает после заката. А еще я постоянно вижу, как ты шныряешь по всему кораблю. Чем занимаешься, непонятно. А когда пираты захватили Бехира, она первая потребовала остановить корабль.

– Ну и что с того? А ничего! – бросил Абран и сплюнул на пол. Его лицо раскраснелось так, что стало почти одного цвета с воспаленными глазами.

Марджан встретилась со мной взглядом и коротко кивнула.

– Мы на секунду, – сказала я и вытолкала Абрана из кают-компании.

Несмотря на свет луны и звезд, глаза не сразу привыкли к кромешной темноте. Абран высвободился из моей хватки.

– Ты должен взять себя в руки, – заявила я.

– Хочешь отнять у меня все, но я тебе не позволю!

Абран заправил волосы за уши и ткнул пальцем мне в лицо.

– Абран, я не собираюсь ничего у тебя отнимать. У тебя похмелье. Ты не в состоянии рассуждать здраво.

Он уставился на меня, потом невесело рассмеялся:

– Не делай вид, будто тебя волнует наша судьба! После того, что ты совершила…

– Послушай внимательно. У нас с тобой одна цель: добраться до места назначения живыми.

Ветер наполнил паруса. Они натянулись, раздуваясь и хлопая на ветру. Тишину нарушал только этот звук. Лунное сияние окрасило палубу в серебристо-голубой. Казалось, нас обмакнули в мерцающую воду, и она покрыла нас ровным слоем. Абран отвернулся. Его суровый профиль будто высекли из камня.

Он вытянул руки и сложил ладони ковшом, словно что-то держал.

– За что ни возьмусь, все утекает сквозь пальцы, – произнес он.

Страх на лице Абрана задел меня за живое. Дело даже не в похмелье и не в атаке «Черной лилии». Наше плавание пугает его так, что мне трудно оценить всю глубину этого чувства. Ночь, когда убили его брата, не дает Абрану покоя. Такое впечатление, будто он был не просто свидетелем, а сделал это своими руками. Может быть, Абран взял на себя власть, чтобы таким образом избавиться от мучившего его в ту ночь ощущения беспомощности. Я и сама борюсь со страхами точно так же. Пытаюсь создать хотя бы иллюзию контроля над своей жизнью.

– Раз винишь себя во всем плохом, не забывай отдавать себе должное за все хорошее, – посоветовала я.

Потянулась и коснулась его руки. Абран кивнул. Я оставила его на палубе одного и вернулась в кают-компанию за Перл. Когда дотронулась до ее плечиков, пальцы дрожали. Какой долгий путь нам еще предстоит!

Я схватилась за поясницу. Тупая боль сменилась глубокой, пульсирующей. Нет, одной мне палтуса не поднять. Я жестом велела Перл мне помочь. Рыбина в два раза больше нее, а жабры длиной с ее руку. С помощью даунриггера мы подняли палтуса на высоту нескольких футов. Теперь спокойно зарежу его на палубе и не споткнусь об него, когда пойду проверять лески.

Я выпрямилась и окинула взглядом море. На востоке заря окрасила небо алым заревом. Перл сидела у моих ног, потирая худые плечи.

– Солнце красно поутру – моряку не по нутру.

Я обернулась. Дэниел стоял возле нашего палтуса и не сводил глаз с горизонта.

– Что? – переспросила я.

– Старая примета. Красное небо означает, что на восток движется штормовой фронт, – пояснил Дэниел.

Я пожала плечами. С северными штормами «Седна» справлялась лучше, чем я ожидала. На прошлой неделе мы попали в несколько небольших штормов, и это замедлило наше продвижение. Грот порвался. Еще больше времени ушло на то, чтобы снять его и починить. Но если не считать прорехи в парусе, мы отделались мелкими повреждениями. Некоторые тросы и блок нуждались в замене, но износ корабельных снастей – дело обычное.

Но нас больше всего тревожили не шторма, а скорость нашего продвижения. По первоначальным расчетам Дэниела, к этому времени мы должны были находиться на сотню миль дальше в северо-восточном направлении. Не хочется приплыть в Долину зимой: в это время года северные течения сильнее всего, и вставать на якорь у скалистого берега очень опасно.

– Заметила, как низко вчера летали птицы? – спросил Дэниел.

– Да, – буркнула я.

Присев на корточки возле палтуса, я вставила нож в его задний проход и разрезала брюхо до жабр. Мне вчера было не до птиц. Целый день следила за морем: высматривала палтусов и косяки трески.

– Атмосферное давление меняется. Птицы пропали: сегодня ни одной не видно. А вчера облака тянулись рядами, как рыбья чешуя. Пожалуй, этот шторм будет мощнее предыдущих.