Юрий Астров - Джинны пятой стихии [антология]

…Нина продиктовала сон лаборантке и легла досыпать. Утром ее разбудили, как всегда после сновидений, на час позже.

Вошедший Баринов услышал их разговор с лаборанткой и заинтересовался.

— Нина Васильевна, зачем вам дача? Во-первых, ее трудно найти, во-вторых, условия… — Он скептически покрутил головой. — Знаете, вам даже продукты придется возить из города. И готовить придется самим, а попадется сварливая хозяйка… Лучше дома отдыха или пансионата на сегодняшний день ничего не придумаешь.

— А что делать, Павел Филиппович? Путевок нет, а отдохнуть хочется. Больше приткнуться некуда.

Он на секунду задумался.

— Знаете что… Подождите минут пятнадцать.

Вернулся он раньше, почти сразу, и с порога заявил:

— Пляшите, Нина Васильевна! В пансионате «Академик», это недалеко, за Воронцовкой, с этого года за нашим институтом закрепили домик на две семьи. Вот вам талон-направление, поезжайте немедленно, посмотрите, который подойдет по срокам. Я сегодня безлошадный, потому выпросил у директора машину. Час туда, полчаса там, час обратно.

Шофер директора института, разбитной парень чуть за двадцать, нехотя оторвался от книги, а когда узнал, куда ехать, присвистнул и зачесал в затылке.

— Только не говори, что у тебя задний мост разболтался и в картере что-то стучит, — предупредив обычные увертки водителя персональной машины, строго сказал Баринов. — Наилю Сагирзяновичу до пяти часов ты не нужен.

— Ладно, садитесь, — нехотя кивнул водитель Нине. — Только по дороге еще заправиться надо, а там знаете какая очередь…

Баринов, прищурившись, посмотрел на него, потом на Нину.

— Вот что, — решительно сказал он. — Поедем вместе. Возьму грех на душу, сниму-ка я и себе домик, хотя бы на недельку. Отдыхать так отдыхать! Все равно, Нина Васильевна, пока вы в отпуске, я спокойно работать не смогу. А мы с Лизой поселимся неподалеку, будем с вашим мужем рыбку ловить, вялить да пиво по вечерам попивать. Он ведь рыбак?

Озорно подмигнув Нине, он щелкнул пальцами, и, круто повернувшись, чуть не вприпрыжку заспешил назад в здание.

Нина в ожидании села на переднее сиденье. Водитель снова раскрыл книгу, оказавшуюся пособием по биологии для поступающих в вузы.

— Готовитесь?

— Ага, — кивнул он и, глубоко зевнув, помотал головой. — Извините.

— В медицинский?

— Ага, — снова буркнул водитель и, словно оправдываясь, заговорил, глядя в сторону. — Меня в пятницу друган пригласил помочь ему домик на даче доделать. Ну, мы взялись — два дня от темна до темна. Наломались — жуть! Ни черта не выспался. И не пили ни грамма — а ноги-руки и сейчас как бревна, ни поднять, ни согнуть.

Он снова зевнул.

— Да-а, — протянула Нина, не зная, что сказать. — Дом построить не просто. Работы много, наверное.

Водитель мельком глянул на нее и отвернулся, ничего не ответил. Так они и сидели молча, пока не подошел Баринов.

Этот водитель появился у директора недавно, Баринову еще не приходилось с ним ездить. Не успели пересечь городскую черту, а Баринов уже подосадовал, что так не вовремя откатил свой «москвич» на профилактику. Компрессия в цилиндрах была еще вполне ничего, спокойно можно было поездить до зимы.

Водитель оказался из лихачей самого дурного пошиба. Баринов то и дело морщился, когда тот на грани нарушения всех правил, а то и явно пренебрегая ими, перестраивался из ряда в ряд, шел на обгон в самых неподходящих ситуациях, не желая придержать «Волгу» ни на йоту. За рулем Баринов за километр вычислял подобных молодцев и старался не оказываться с ними в непосредственной близости. Он либо притормаживал, провожая их взглядом, либо, если тот шел навстречу, старался прижаться к обочине и опять же притормаживал.

Когда выехали на шоссе, водитель поерзал на сиденье, устраиваясь удобнее, и вдавил педаль акселератора в пол до отказа. Тут уже Баринов не выдержал и тронул его за плечо.

— Тебя как звать?

— Коля, — оглянулся тот. — Николай то есть.

— Вот что, Коля-Николай, сбрось-ка газ, это тебе не скоростная трасса Москва — Симферополь. И не оглядывайся, смотри вперед, на дорогу.

Николай обиженно дернул локтем и хмыкнул что-то себе под нос, но скорость сбавил. Когда стрелка спидометра заплясала на числе «80», он посмотрел в зеркальце на Баринова и спросил вызывающе:

— Хватит или помедленнее? Я могу, только тогда пешком лучше идти — быстрее выйдет.

— Ничего, ничего, — мирно ответил Баринов. — Кстати, мы никуда не торопимся.

И он снова заговорил с Ниной.

Утром, по приходу, он не успел прочитать протокол опыта и лишь мельком просмотрел записи двух последних сновидений. Рассчитывая в дороге познакомиться с ними подробнее, он сунул записи в папку. Но читать не хотелось, и он принялся расспрашивать Нину. Та отвечала односложно и нехотя, а потом попросила, указав глазами на водителя:

— Павел Филиппович, давайте об этом попозже, хорошо?

Баринов поспешно кивнул и откинулся на сиденье. Стрелка снова плясала справа от числа «120», хотя на прибор можно было не смотреть — достаточно взгляда в окно. Да и по самому характеру движения автомобиля опытный автолюбитель безошибочно определит его скорость на любой дороге. Баринов хотел было снова сделать Коле-Николаю замечание, но сдержался.

«Определенно надо предупредить Наиля, с таким лихачом-удальцом недолго до беды… Посади иного за руль черной „Волги“ последней модели, так ему сам черт не брат. Все ему обязаны, а он — никому и ничем. Царь и бог на дороге. За личное оскорбление сочтет уступить кому-то хоть на волос… Ну да ладно, займемся делом».

Он достал из папки журнал протоколов. Автомобиль вышел на крутой поворот, Баринова накренило вправо, и папка соскользнула с колен. Он нагнулся за ней и, выпрямляясь, десятым чувством опытного водителя уловил опасность впереди.

В промежутке между спинками передних сидений он увидел, как шоссе, вырываясь из обступивших по бокам лесопосадок на простор полей, делает следующий небольшой поворот, а справа по проселку, что угадывался сразу же за посадками, на шоссе медленно выползает «Колхида» цвета хаки с бетонными блоками в прицепе и разворачивается поперек дороги в сторону города. До грузовика оставалось не более трех-четырех десятков метров, когда завизжали тормоза «Волги». Инерция бросила Баринова боком в передние спинки. Силясь подняться, он видел, как Нина изо всех сил упирается ладонями в переднюю панель, а водитель так же изо всех сил давит ногами педали тормоза и сцепления, и, перебирая рулевое колесо, выкручивает машину влево…

От удара Баринова бросило вниз, между сидений, зажатый ими, в громе и скрежете он кувыркался вместе с машиной, и скорее почувствовал, чем услышал, слабый хруст в левом предплечье. И одновременно, все тем же водительским чувством, он ощутил нелепость, даже дикость этой аварии. За секунду до удара многотонный сдельный тягач словно оторвался колесами от земли, задрав квадратную коробку кабины, но, удерживаемый прицепом, опрокинулся на бок, и «Волга» правой стороной капота ударила в его днище, прямо в картер двигателя…