Юрий Астров - Джинны пятой стихии [антология]

Баринов проводил его глазами, тщательно закрыл входную дверь. Постоял в прихожей, раздумывая, потом быстро направился к телефону.

— Сергей, ты чем занят?.. Похвальное занятие, только думаньем займешься позже. А сейчас слушай сюда и ни о чем не расспрашивай… А я говорю, додумаешь потом!.. Давно бы так. Слушай внимательно: немедленно, не теряя ни секунды, забери нашего гостя к себе домой. Без объяснений, скажи — так надо. Не выпускай ни под каким видом, хоть под замок!.. Да, ты правильно понял. Мне не звони и вообще про меня забудь. Я сам тебя разыщу, возможно сегодня, возможно завтра к вечеру… Сергей, ты меня знаешь. Сделай, как я прошу. Все, пока!

Тут же набрал по коду Новосибирск. Омельченко на месте не оказалось, и он попросил секретаршу передать, что звонил Баринов, что нужно очень срочно переговорить. В кабинете быстро, но тщательно просмотрел бумаги, ленты самописцев, магнитофонные кассеты, отобрал все главное, относящееся к экспериментам по Афанасьевой, и порадовался попутно, что в дипломате еще осталось место для материалов из лаборатории.

Баринов понимал, что конспиратор из него аховый, но по городу немного покружил. «Хвоста», конечно, не обнаружил, а может, его и вовсе не было. И все же в нужный микрорайон заехал с противоположной стороны.

Вышел у почты, потолкался в тесном зале, купил ненужную открытку с аляповатыми розочками — ничего подозрительного тоже не заметил и, петляя между домами, через весь микрорайон пешком направился к дому Коровникова. Тот, не выказав удивления, дипломат на хранение принял. Но тут Баринов спохватился, что ж получится в случае чего: вошел с дипломатом — вышел без него. Пришлось просить какую-нибудь сумку, перекладывать содержимое в нее. И это Коровников принял как должное. Славный мужик, с понятием.

В лаборатории Баринов уже действовал, кое-чему научившись. Главные, «убойные» материалы хранились в двух местах — в сейфе в кабинете и в металлическом шкафу «сонной комнаты». Упаковал их все вместе, получился небольшой сверток. Вызвал в кабинет Галину Кузьмину, женщину серьезную, не свиристелку — вчерашнюю школьницу, и попросил после работы заехать по адресу Коровникова, отдать сверток ему. Именно после работы. Просьба несколько необычная, но вполне укладывалась в повседневность, и лаборантка восприняла ее так же буднично.

Только она вышла из кабинета, раздался звонок по межгороду.

— Здорово, Паша! Ты меня искал?

— Привет! Разговор не телефонный, надо срочно встретиться.

— Ты что, с ума спрыгнул?

— Боря, здесь Шишков.

— Шишок?! Какого… что ему надо?

— Не что, а кого. Меня ему надо, Боря, меня. И… и мою подопечную.

— Понял. Больше не звони. Что-нибудь придумаем.

— Завтра утром встреча с «хозяином».

— Даже так?.. Понял, буду думать. Ну, лады, будь здоров!

— Придумай, Боря, придумай, надеюсь на тебя. До встречи!

Баринов посмотрел на часы. Сергей по времени должен был уже управиться. Если, конечно, застал Олега в номере.

Он снова поднял трубку.

— Слушаю вас! — голос Щетинкина звучал как обычно.

Баринов молчал.

— Слушаю вас!.. Алло!.. Перезвоните, вас не слышно.

…Пропетляв, как и раньше, по городу, Баринов остановился прямо под окнами квартиры Щетинкина — хорошо, первый этаж! — и резко, требовательно посигналил: раз, другой, третий…

Как только Щетинкин сел рядом, Баринов сунул ему заранее приготовленный листок с текстом: «Молчи и ни звука, пока я не дам знать», и увидел удивленно поднятые брови. Резко взял с места, до ближайшего сквера было рукой подать. Вышел из машины, поманил за собой Щетинкина. И только отойдя на порядочное расстояние, свернул с дорожки прямо в густые заросли. Щетинкин послушно шел следом, лишь перед кустами выразительно покрутил у виска пальцем, когда Баринов оглянулся, проверяя, идет ли он за ним.

Прямо за кустами, метрах в десяти от дорожки, стояла садовая скамья, они очень удачно на нее наткнулись. Место идеально-укромное, мечта влюбленных парочек.

— Сядем, Серега… Значит, так. На меня вышли оч-чень и оч-чень серьезные люди, и они очень сильно хотят сделать мне нехорошо. А заодно достанется и моим друзьям. Поэтому чем меньше ты будешь знать, тем лучше для тебя и для меня… Хоть Олег и засветился, но будем думать, что в их поле зрения он пока не попал. Срочно отправь его домой, лучше поездом, там паспорт не нужен. Пусть сидит и не рыпается, если не хочет, чтобы ковырялись в его черепке. Объясни, что ситуация серьезная, напугай посильнее, но без подробностей… Понял, нет?

Щетинкин смотрел на него — удивленно и иронически одновременно. Немного подумал, потом сказал:

— Паша, ты вчера дома еще поддал, в одиночку? Проспись, милый!.. Или объясни, что за шпионские страсти-мордасти передо мной разыгрываешь.

— Сережа, тебе ли напоминать: меньше знаешь — крепче спишь.

— Да что случилось-то, объясни толком!

— Ладно, но я тебя предупредил… Как и следовало ждать, «эффектом Афанасьевой» заинтересовались ребята из «серого дома на площади». Да даже не они, а бери выше — из центра. Но ведомство-то одно.

— А на черта она гебистам? Тем более покойная?

— За гебистами стоит еще кое-кто. И сегодня утречком их человечек нанес мне визит.

— Кто?

— Конь в пальто и дед Пихто! Какая тебе разница?

— А при чем тут Олег?

— Возьмут меня — возьмут и его. А уж ему они точно жизнь сломают, если жив, конечно, останется. Мы-то с тобой — все, считай, отработанный материал. Ты еще сможешь, наверное, выскочить, если будешь себя правильно вести. А мне, парень, кранты. Говорю, чтобы не было сюрпризом.

— Свистишь, Паша!

— Я, Серега, у них под колпаком еще с шестидесятых. И поверь: когда ничего не знаешь — не в чем признаваться. Так что лучше не знать. И врать не придется. Тем паче что вранье все равно не пройдет. Есть способы.

— Химия?

— И химия, и физика. Причем физика традиционная, наигранная со времен инквизиции. Веками обкатанная, лишь немного усовершенствованная — в связи с техническим прогрессом.

— Ладно. Не убедил, но — поверю. Ты вроде мужик серьезный, волну зря гнать не будешь… Говори, чего надо. И чего не надо, и к чему быть готовым. И что говорить… Ты, наверное, легенду уже продумал?

— Да не было у меня времени на это, не было!.. Начнут копать, а они начнут! — дурака не валяй. Ты не Зоя Космодемьянская, не кочевряжься, ничего не имитируй, иди на «полную сознанку». Сутью моих экспериментов никогда не интересовался, да я тебя до них и не допускал. Просто по дружбе попросил провести полное патологоанатомическое исследование. Ни об экспериментах, ни о самом объекте, ни об идеях — ничего не знаешь. И ту папочку, которую мне показывал, надежно спрячь. Про Олега, если спросят… Мой знакомый — и все. Но постарайся, чтобы не спросили.