Юрий Астров - Джинны пятой стихии [антология]

В результате такого положения новые повесть и роман моего хорошего приятеля — литератора читаемого и почитаемого, много печатающегося, лауреата нескольких премий — отвергло издательство. Хотя и то и другое — настоящая литература.

Только вот не бродилки никак.

Ну, это еще ладно. Рано или поздно эти книги напечатаны будут. Куда хуже другое: весьма приличные авторы, способные делать настоящую литературу, тоже кинулись в бродилки. Потому что бродилки имеют абсолютную проходимость в издательствах. Лабают их по паре в год, деньги зарабатывают. Недавно пять человек, объединившись, выдали двухтомный роман, в котором, конечно, концы с концами еле-еле сведены, однако стиль (человек-то пять, а писателей — трое, но эти трое пишут совершенно по-разному) абсолютно идентичен и адекватен жанру. Не литературе, она вне досягаемости, — именно бродилке как образцу творчества трудящихся фантастических масс.

Вот в чем беда-то.

В таком соседстве настоящим писателям, через чье сердце проходит трещина, расколовшая мир (простите за высокий стиль, но это не я — это Гейне), писателям, которые не бродилки пишут, а идеалов ищут — так вот, в таком соседстве им тесно и скучно. Им хочется жить в более приличном месте. (И Гарлем, и Бронкс когда-то были аристократическими районами, не надо этого забывать. Потом появились скоробогачи, потом районы эти стали обживать негры, за ними латиносы — и… потянулись приличные люди за город. А пришельцы начали обживать и загаживать пространство. В фантастике не так ли?)

«Загород» — тоже понятие неоднородное. Хочется все же иметь соседей. И если просто объявишь, что ты вовсе не фантаст, а напротив, турбореалист — соседей у тебя не будет. Будешь жить в одиночестве. А. Столярова, по крайней мере, хоть в «Звезде» иногда печатают, Рыбаков тоже порой прорывается в толстые журналы, а вот Лазарчук все еще числится по ведомству НФ — масс-культуры для критиков, хотя в Питер и переехал. Провинциалы же этой трибуны (толстых журналов) вообще не имеют. Не считать же таковой литературно-художественный «Отчий край», где с великим трудом иногда проходят маленькие вещи Е. Лукина и С. Синякина? Смешно… Впрочем, у других и этого нет.

Но попытки попасть в мейнстрим не только зачастую бесполезны, порою они даже опасны.

Детектив тоже числится по уже упомянутому ведомству. Яркий представитель этого жанра — известная всем Маринина. По ее книгам не только телесериалы в России снимали — радиоспектакли в Германии ставили! (На Западе масс-культуру изучают также и литературоведы, а не только социологи, как у нас, — да и то сомневаюсь насчет того, изучают ли сегодня.)

Года два назад Маринина объявила, что берет тайм-аут и пишет большой роман, намекнув, что переходит в другую весовую категорию. Мейнстрима дамочке захотелось.

Недавно она этот роман издала. С положительной героиней — всех окружающих помощницей и спасительницей, киносценаристкой по профессии явной и… стукачкой КГБ по профессии тайной. (Ясное дело, милиционерка: что знаю, о том и пишу.) Да еще и с нехорошими и бездарными диссидентами. Шевцов в гробу рыдает от зависти. Ну и, конечно, текст семантичен, но не эстетичен.

А тут как раз во Франции междусобойчик — на базе, кажется, ПЕН-клуба, посвященный феномену Марининой. Она, соответственно, летит туда чуть ли не на собственных крыльях. Но к ее беде — не одна она туда летит. А еще и несколько критиков, которым тоже хочется на халяву в Париж. (Я их ни в коей мере не осуждаю, завидую светлой завистью. Охота же в Париж! Увидеть, блин, и умереть!)

На междусобойчике французы и эмигранты рассуждают о женском детективе, о массовой культуре и чем она отличается от китча. Маринина из кожи вон лезет: вы что, господа, я же в мейнстрим перешла! У меня роман! Господа роман не читали, готовы бы и на слово поверить…

А наши критики читали.

И рассказали.

Как французы, а особенно русские эмигранты, относятся к стукачам КГБ — рассказывать не надо. А уж если стукач — главный положительный герой!.. Можете себе представить их реакцию… Для них стукач не профессия, это состояние человеческой души. При этом не самое светлое.

И погиб казак. И в мейнстриме утоп — бульбочек даже не наблюдалось, — и в женском детективе место уже занятым оказалось.

— Ну что вы сравниваете? — возразит мне читатель. — Одно дело — детективщица Маринина. И совсем другое — имярек, и имярек, и имярек!

А для кого он имярек? Для нас с тобой, болезных, дорогой читатель. А не для тех, кто делает литературное имя.

И делают его все-таки критики.

А критики фантастику в упор не видят.

И, как видно из приведенных примеров, — правильно делают.

В основном.

Каков же выход-то?

Я не знаю, что писателям, работающим в жанре фантастики, следует делать. Зато я знаю абсолютно точно, чего им делать категорически не следует.

Им не следует организовывать собственный творческий союз (о чем сейчас идут нескончаемые толки) и этим раз и навсегда отделять себя от иных писателей — и заодно от мейнстрима. Зато пробиваться в Союз писателей (тот или иной — не важно;

а их сейчас два) непременно нужно. Надо помнить одну нехитрую истину: вместе весело шагать по просторам и конечно выпивать лучше хором!

Им не следует пренебрегать тусовками типа ПЕН-клуба. (Или я наивен — и их туда не приглашают? Тем не менее приглашать будут. Кстати, издатели могли бы подсуетиться — у них деньжата водятся, а ПЕН-клуб это уважает.) И меньше участвовать в тусовках иных (сейчас не семидесятые, и совместная встреча в Екатеринбурге, конечно, веселит душу, но не так, как когда-то в Свердловске под носом у КГБ). И научиться отделять, наконец, писателей от литераторов, а последних — от графоманов. Это, скорее, задача издателя — агнца от козлищ отличить нетрудно, было бы желание.

Им не следует так уж разбрасываться призами. Оно, конечно, лестно иметь «Бронзовую улитку» или там «Странника», но не налево же и направо их раздавать! А вручать приз за лучшее литературное убийство Семецкого вообще нонсенс, не дай бог кто-то и накаркает — всем придется хоронить хорошего человека.

И не надо пока что шарить по литературным окрестностям. Это Ст. Лем мог себе позволить, — но ведь далеко не сразу! А то получается такой казус: издали братья-фантасты вполне научную книгу «Империя. Сделай сам» — тут тебе и Володихин, и Трускиновская, и Геворкян (при этом я верю на слово, что идеи, изложенные там, умны и полезны), а Андрей Василевский в «Новом мире» отрецензировал ее двумя абзацами: «Читая это оглавление, можно подумать (и я подумал), что перед нами нечто фундаментальное, содержательное, значимое, существенное.