Геннадий Михеев - Карта русского неба

Успех - порция масла в огнь зависти коллег. На броню и ствол надеялся бугай Илья Якисов, который был уверен в том, что все это ратное добро по праву должно принадлежать только ему. Зря штоль кровь под стенами Илионова проливал? Дурак короче этот Илья, ибо думает, что кулаки сильнее мозгов. Но дуракам везет. Якисов оказался в числе счастливчиков, переживших бурю и вернувшимся домой, в Аргоново. Оно конечно, бока Илье намяло, но за битого дурака нескольких набит... все время оговариваюсь - конечно, небитых дают. А, ежели дураков нещадно бить, цивилизация будет взлетать в арифметической прогрессии.

Оклемавшись, Илья стал искать сатисфакции за обиду. И придумал интересную партию. Здесь - история застарелого, обросшего рубцами любовного треугольника. Илья ухаживал по юности лет за девушкой по имени Пелагея. Но та вышла замуж за Олега - потому что умных мужиков уважает больше, нежели физически мощных. И в браке родился сын Толик. Когда началась вся это заварушка в Илионове, Толик был еще младенцем. Так что отца он и не знает. Да и отец, откровенно говоря, не успел привязаться к чаду. Может, оно и к лучшему.

Пелагея поднимала сына в одиночку. Таких как она в Аргонове много, ибо войны имеют обыкновение плодить вдов. Между тем проходят годы, а об Олеге ни слуху - ни духу, растворился без вестей. Даже местные ворожеи, колдуньи и экстрасенсорихи не могли с точностью сказать, где Пелагеин законный супруг пропадает. Хотя все они врали высокохудожественно, наперебой доказывая, что она-то все знает наверняка.

Старая жена Якисова стала недостаточно упругой и потеряла... как бы это правильно по-русски сказать-то... шарм, что ли. И стал богатырь Илья подкатывать к Пелагее. Вообще говоря, о судьбе молодой еще женщины озаботился и атаман. Жалко Якисова: пусть бы приняла его Пелагея. Жизнь-то проходит, а после всякой войны бабы обязаны новых воинов нарожать. У Ильи и габариты, и параметры, а Пелагея ерепенится. Уже и на кругу Пелагею уговаривали смириться с утратою мужа и подумать о материнском долге.

Однажды (примерно в то же время, когда Олега занесло на Дерзкий берег) в Аргоново зашел старец. Его принял атаман Агапий Хмаров, и калик перехожий доложил: не раз в своих странствиях он слышал о том, что Одисов Олег где-то шляется. А значит, он жив, ибо мертвые шляться не могут (за исключением неприкаянных душ, прикованных к проклятым туловищам цепями). Пусть общество подождет еще год - а посля и бросает Пелагею в объятия Якисова. Вот таков был вердикт странника. Атаман вообще-то не слишком верит во всю эту болтологию. Но у него задача: общество в порядке держать. Если большинство народонаселения к перехожим каликам прислушивается, нужно пойти на поводу. В этом принципе мудрость правителя. Короче, принято было решение сделать паузу, что немного подняло Агапиев рейтинг.

Илья проявлял упорство. Для русского мужика существует только одно слово: "хочу". Он продолжил осаду Пелагеи, параллельно наводя мосты с ее сынишкой. Учил Толика ловить птиц и рыбу, а так же бить людей в табло, отстаивая свое достоинство. На самом деле он добрый дядька как и все большие люди, да еще и нахрапистый. По мнению казаков, такому удальцу Пелагея подойдет в самый раз. С этим, правда, была не согласна его старая брошенная жена Якисова, ну, да мы не будем о плохом.

И Пелагея придумала невоенную хитрость. Она заявила, что взяла обет: не выйдет замуж и не даст согласие на заочное отпевание Олега, пока не сошьет погребальный саван для своего отца. А отец Пелагеи по прозвищу Бульдог еще тот старикашка. Седенький такой, шустренький крепенький... короче, саван ему шить, кажется, покамест рановато.

Более того: днями Пелагея ткала саван, а ночами его распускала. Можно обманывать одного человека всю жизнь (что обычно и делают любвеобильные жены), но нельзя обманывать всех в течение длительного времени. Даже если речь идет о святой лжи - а Пелагеева ложь была именно что святой. Но мы ведь всегда верим в то, что надежда сдыхает последней. Оттого-то мы, то есть, люди, и стали доминирующим видом на этой весьма своеобразной планете.

Не верь, не бойся, не...

В приятном общении с правителем Совокисом и его в каком-то смысле прекрасной дочерью Олег Одисов выложил свою версию пережитых событий как на духу. При это он все же изрядно утомил слушателей подробностями. Я же изложу самую суть, без смакования деталей, ибо в них бесы живут.

После удачного бегства из страны Охломонов алканафты несколько дней скитались по пустому океану. Стояла низкая облачность, и совершенно невозможно было определить стороны Света. Так что несчастные даже и понятия не имели, куда их нечистая занесла. Тогда-то Олег и припомнил древнее сказание о Кунгу-Юмо. Оно пришлось кстати, ибо нужна хотя бы какая-то руководящая и направляющая идея.

Однажды проснувшись поутру, странники увидели берег. Открытие пришлось кстати, ибо кой-кто из алканафтов уже прикидывал: кто из собратьев имеет наикращую степень калорийности... Думаете, люди - звери. Хуже: гомо сапиенс обладает высокой живучестью именно потому что всеяден. Еще раз: ВСЕяден.

Правой рукою Одисова стал такой же пылкий как и Ахила Димитрий Диомедов. У молодого человека нет такой харизмы, зато присутствуют отвага и дерзость. А еще он пухленький и мясной, ну, весьма аппетитная тушка. Подспудно Димитрий понимал, что голод – сила пострашнее красот, а посему набился в помощники к Олегу - только лишь для того, чтобы на судне сохранялась дисциплина, а шальные мыслишки не овладевали коллективным бессознательным.

Попали алканафты в волшебную страну травкофагов. Собственно, все волшебство состояло в том, что на острове росли травы, вдыхание ароматов которых порождало сладостные грезы, не оставляя чувства абстиненции. Думаете, там сплошь наркота. Не все так просто, трава - не зелье, а предмет вожделения даже покорителей Космоса. Вспомните их заунывный гимн: "А снится нам трава, трава у до-о-ома-а-а..."

В стране травкофагов придерживаются принципов анархии и верят, что данный строй - мать порядка. В этом и состоит самая существенная их ошибка, ибо энтропия - вовсе не порядок, а мертвенный хаос. Пока ты под влиянием эфирных маслов… м-м-м… то есть, масел постигаешь Нирвану, все вокруг засоряется, рушится и гниет. Однако ароматы трав не оставляют времени на глубокие размышления.

Насмотревшись в сладостных грезах всякой прекрасной хрени, Одисов попытался вырваться из объятий счастья. Выходило плохо, а, если говорить точнее, руки и ноги подчинялись не рассудочной части мозга, а центрам удовольствия. Это только в художественной литературе легкость бытия невыносима. В жизни все с точностью наоборот – вспомните своих трутней-соседей и некоторых родственников. Рассудок твердил: "На будь растаманом, это дорога к овощному существованию. Ты Человек, ты звучишь гордо и создан для великих свершений!" У драконов самосознания иные аргументы: "Живи как цветок, лови прекрасные мгновения быстротекущих дней! Выйдешь - сотворишь новую мерзость наподобие Илионовской осады! Оно тебе надо..."