Геннадий Михеев - Карта русского неба

- А сейчас давай выпьем за истину. Мы теперь друзья - равные, кстати - но истина важнее. Так ведь?

С отвращением выпив, крякнув, Вагняриннен неожиданно громко возгласил:

- Истина, Ваня, это не то, что ты думаешь.

- А вот это интересно. И?

- Она, конечно, не в вине. Но есть некая надчеловеческая сущность, которая...

Степа запнулся. Он внимательно посмотрел Ивану в глаза. Испытующе и зло.

- Послушай... - Прервал этот поединок взглядов Иван. - Я же ничего толком про тебя не знаю. Как ты жил все эти годы?

- Обычно жил, Вань. Искал.

- Надеюсь, не только истину?

- Зря надеешься. Только ее и искал. Вот вы... ты... хотел покоя. Я желал обратного. Получил. Вот... - Степа оголил левое плечо. Там зиял ужасный шрам. - Осколок прошел в сантиметре от сердца. Спасибо врачам, вытащили с того света.

- Ясно. - Иван откупорил новую бутылку. Это была водка, "Путинка". Разлил по сто. - Значит, воевал.

- Не то, чтобы очень. Но убивал. Уби... вал. Мне приказывали - я исполнял. Потом исполнял без приказов, мстил за ребят, которые вот на этих руках... А после плодил жмуриков просто так. Потому что – если б не я их – они меня. Ладно. За мир во всем мире. Нам нужен мир. Желательно - весь. Кхе! - Степа скорчил подобие улыбки. Похоже, это превосходство человека, понюхавшего пороху, над гражданским слизняком. Да еще и выпендривается, крутизну выпячивает. Степа залил содержимое стакана в себя - и вновь, поперхнувшись, закашлялся. У Ивана нехорошо зашумело в голове.

- Эх, Ваня, Ваня... - Похоже, ученика понесло. Пиетет растворился в алкогольных парах. - Ты не видел разбросанные человеческие кишки. И кровь... з-запах крови.

- Ты приехал сказать мне это. Но ведь каждый выбирает по себе религию и дорогу.

- Да... и женщину. Ты видел, как насилуют женщин?

- Степан... На войне нет правил - знаю. Я, кстати, в армии служил. В наше время был Афган.

- М-да. Так вот, я о вашей этой статье. О вечно подлом. Там есть пассаж. Де душа русского человека столь несовершенна, что, он как малый ребенок, с охотою впитывает все худшее из мирового опыта. А лучшее - отторгает. Так...

- Не совсем. Впитывает все, но неподготовленная почва не все принимает.

- Вот именно. Значит, русского человека надо направить волевым усилием.

- Ну, речь шла лишь о гипотезе. По правде говоря, я находился под впечатлением фильма "Матрица". Нео - избранный, я бы сказал, богоизбранный. Таким образом англо-саксонская модель политического устройства столь странно и неожиданно приходит к идее монархии. Но я потом изменил позицию. "Матрица" по прошествии времени оказалась обычной сказкой для взрослых, хотя и не лишенной архитипических мотивов.

- Все проще. Даже твой это Нео убивал, убивал и убивал. Идея сверхчеловека всегда ведет к катастрофе. Духовной и гуманитарной. И вы... вы, Иван Александрович, таковую накликали.

- Предвосхитил, Степан. И не я один такой.

- Слово - не воробей. Дальше вы... то есть, ты заключал, что русскому человеку необходим поводырь, избранный из своих, иначе - национальный лидер.

- Ну, и что? В тот момент лидер и впрямь был нужен. Чтобы консолидировать общество. Иначе - война.

- Война, говоришь... а ведь мы поверили.

- Кто - мы?

- Ваня... ты для меня был не только учитель, но и… бог. Человек, знающий ответы на все вопросы. Я долгие годы оставался твоим апологетом. Рассказывал о твоих трудах соратникам, распространял твои идеи. В результате - идеи остались, а соратников нет. Я их закопал.

- Ты хочешь сказать...

- Да в общем-то уже и все сказал. Ах, да. Я думал, ты малый не дурак. А оказалось - дурак не малый.

- Ну, слава богу. Дурак - это верно. Давай за это...

- В связи с чем, уваж-жаемый Иван Александрович, я вынужден вас... убить. - Степа выхватил из за спины пистолет, передернул, наставил Ивану в лоб. - Много раз представлял себе это мгновение. Надо же, как просто.

- Ты так не шути... - Иван не мог понять, настоящее у Степы боевое оружие или пугач. Черт их знает, может, у них шутки такие. Крышу-то на войне сносит даже у сильных духом. А Степа к тому же всегда был с комплексами. - Так...

- Так, так. Молитвы знаешь?

Иван видел, как сзади к Степе подкрадывается Мандела. Он понял: нужно отвлечь убийцу. Он затараторил:

- Помню молитву, а то как же. Есть бог, нет бога, а надо верить. Итак, молитва, молитва, Господи, за что же ты нас, греш...

Чернявый наотмашь ударил Степу по голове тупой стороной топора. Тот выронил пушку, медленно осел на пол. Из черепа засочилась кровь.

- Вот так. - Хладнокровно произнес Мандела. - Мы остановили мгновение, которым эта особь попыталась насладиться.

- Вот, м-мудак... - Ругнулся Иван. - Парень явно неадек...

Потеря бдительности. Степа дернулся, хватанул Ивана за ногу, повалил. Светя пустыми глазами, как зомби, вцепился ладонями в Иванову шею, принялся душить. Прохрипел:

- Вреш-ш-ш-ш...

Иван не будь дурак тоже ухватился за шею противника. Мужчины сплелись в нечто невообразимое. Объятия смерти. Иван ничего не видел и не слышал было только одно желание: додавить. Степан вдруг обмяк, Ивану стало легко дышать. Казалось бы, можно отпустить, но, ощущая прилив адской силы, Хвастов надавил еще сильнее. Лишь сверхадская сила отогнула Ивановы пальцы. Учитель сидел над распростертым тело ученика, пытаясь сосредоточиться.

Мандела протянул Ивану полный стакан водки:

- Пока смерть не разлучит нас. Наблюдал ваш парный танец с эстетическим удовольствием. Честно: болел за тебя. И вот, что забавно: злодеев всегда губит то, что они склонны пофилософствовать прежде чем прикончить свою жертву. Ораторы...

Труп бывшего ученика лежал на боку, в позе младенца. Страшная гримаса исказила Степино лицо. И все тот же взгляд Франкенштейна. Иван, выпив, накинул на труп дерюгу.

- Теперь, Хвост, мы с тобой повязаны кровью. – С оттенком удовлетворения проговорил Мандела, кладя на стол топор и пистолет.

Иван, как ни странно, был абсолютно трезв, да и состояние было какое-то, что ли, просветленное. Наверное, адреналин. Вот только мысли все никак не собирались в кучку.

- И что?

- А то. Пушка и в самом деле боевая, тэтэ. Один из двух должен был уйти. Се ля ви, а ля гер - ком а ля гер. Хвост... Планида твоя резко поменялась, смирись с этим. Нам с этим вообще жить.

- Пиз...ц.

- Ху....я. Нормальный естественный отбор. Дарвинизм в чистом виде.

- Да. Да...

- И еще неизвестно, кто из нас нанес маньяку травму, несовместимую с жизнью. Он же вцепился в тебя, уже будучи с проломленным черепом. Надеюсь, мозг не задет. Прости. Шутка неудачная.

Иван схватился двумя руками за голову. Наконец, до него стал доходить подлинный смысл произошедшего. Он взвыл. Последние надежды на то, что Хвастов стал объектом изощрённого розыгрыша, развеивались.

- Ничего страшного, - хладнокровно говорил Мандела, - дело житейское. Кто с мечом приходит, от него и погибает. А вот теперь, когда мы стали собратьями по крови, надо решать: готов душу свою отдать?