Гэри Ван Хаас - Создатели

– Не вздумайте.

– Во-первых, их наемник на нашей стороне. Ты ведь по-прежнему с нами, Дэниэл?

– Если Люсия не убьет меня, – отозвался Руперт.

Люсия хмуро взглянула на него и резко открыла журнал.

– Во-вторых, мы знаем об их намерениях. Какой можно сделать вывод, Люсия? Представь, что мы контрразведчики.

– Черт, – Люсия со вздохом захлопнула журнал. – Ладно. Значит, «психи» запрограммировали крошку Дэнни убить Вестерли. Мы знаем почему.

– Почему? – спросил Руперт.

– Об этом позже, – прервал его Смит. – Люсия, зачем нужно программировать убийц? У них что, мало наемных убийц?

– Полно. Обычно они так поступают, если не хотят марать руки, да? Например, чтобы убить премьер-министра или президента.

Смит кивнул:

– Но…

– Но Холлис Вестерли не богат, не знаменит и не влиятелен, – продолжила Люсия. – Он самый обычный человек.

– Так почему бы не послать туда агентов Департамента террора или бригаду освобождения? Да в крайнем случае пару полицейских из «Хартвел»?

– Почему… они посылают сюда этого парня, словно отравленную приманку, чтобы мы сами вывели его на Вестерли. А это значит… – Люсия задумалась на минуту, закусив губу, и улыбнулась. – Они не знают, где искать Вестерли. Они понятия не имеют, где он, иначе не стали бы так суетиться.

– По-моему, это единственное объяснение, – согласился Смит. – Если бы они просто хотели убить Вестерли и знали, где он, то подослали бы к нему кого-нибудь. А мы знаем, что они хотят его убить. Так что…

– Кстати, а я не говорил, что мне любопытно, почему «психи» задумали убить Вестерли? – спросил Руперт, но, похоже, никто не собирался ему отвечать.

– Значит, все идет как надо? – спросила Люсия.

– Пока да, – согласился Смит.

Смит повторил сеанс гипноза после обеда, а потом еще дважды на следующий день. Время в пещере тянулось медленно, но доктор дал Руперту потрепанную книгу в бумажном переплете – «1984» Джорджа Оруэлла. Он с жадностью принялся за нее. Это была первая книга, запрещенная Департаментом террора, и до этого запрета. Руперт не успел прочитать ее.

После нескольких сеансов гипноза воспоминания стали всплывать на поверхность сознания, словно айсберги в темном океане. Он вспомнил, что капитан день за днем накачивал его сильными галлюциногенами. Когда Руперт думал о своем заключении, перед глазами у него проносились беспорядочные смутные образы, но постепенно пропущенные фрагменты восстанавливались, и картина становилась все более стройной и логичной. Ну, конечно, капитан приказал ему убить Вестерли. Как можно было об этом забыть?

Еще он вспомнил, как Джордж Болдуин, куратор «Глобнета» из Департамента террора, пару раз вызывал его к себе, чтобы закрепить установку. Однако Болдуину не приходилось накачивать Руперта препаратами или гипнотизировать, достаточно было произнести кодовое слово, придуманное капитаном – «Ракка», и Руперт мгновенно впадал в транс.

Руперт стал яснее припоминать мужчину, который был в кабинете Болдуина во время сеансов. Он носил черную форму Департамента террора и выглядел гораздо старше Болдуина, почти стариком, но, судя по выправке, сохранил бодрость. Обычно он молчал и просто разглядывал Руперта прозрачными бледно-голубыми глазами.

На третью ночь Люсия позвала Руперта на улицу покурить. Он отказался от сигареты, но все равно вышел. Хотя пещера была просторной, Руперту хотелось выйти на воздух. Но еще больше его радовало, что Люсия больше не мечтала его убить. С другой стороны, возможно, именно это она и собиралась сделать и выманила его, чтобы не запачкать пол кровью. Руперт пропустил Люсию вперед и следил за ней, пока они карабкались по крутому склону, чтобы выбраться на поверхность.

Она села на багажник его машины под каменным выступом и прикурила «Мальборо», глядя в небо.

– Дурная привычка, – сказал Руперт.

– Я курю по одной в день. Хотя больше все равно не достать.

– Хочешь пройтись?

Она покачала головой:

– Пустыню патрулируют дроны. Они реагируют на тепло. Но под камнями они нас не заметят.

– Сколько мы здесь пробудем?

– Пока док не скажет, что пора уходить.

– И что тогда?

– Мы отправимся в путь.

– Мне кажется, вы мне чего-то недоговариваете.

– Ничего страшного. Так ты лучше справишься с задачей.

– Ты прямо как Болдуин.

– Что? Твой куратор из Департамента террора?

– Он говорил то же самое. Они мне ничего не рассказывали, чтобы я лучше выполнил задачу. Они думали, что так я буду вести себя естественнее.

Люсия лишь молча посмотрела на него сквозь сигаретный дым. В ее темных глазах мерцали отблески звезд.

– Ты не рассказывала, как ввязалась во все это, – сказал Руперт после неловкой паузы.

– Зачем тебе знать?

Он пожал плечами:

– Ты же знаешь мою историю. Ладно, зря я спросил.

– У меня был возлюбленный, врач из Мексики. Мы тогда жили в Техасе. Он не мог лечить людей в Америке, потому что учился у своего отца и деда, а не в университете. Но он отправился в приграничные лагеря, где было много беженцев из-за гражданской войны в Мексике. Эти лагеря объявили террористическими. Помнишь?

– Из-за этого построили стену.

– Мне было девятнадцать лет, ему немногим больше. Он научил меня помогать ему с больными и ранеными. Помог освоить английский.

Сначала нас атаковали дроны, в два часа ночи, они спалили все палатки в лагере. Солдаты «Хартвел Сервисиз» явились, чтобы добить раненых. А потом пришел Департамент террора. Они забрали Фернандо, он был в их списке. Я сбежала. Потом в новостях объявили, что был уничтожен лагерь неокоммунистов, где на деньги китайцев готовили террористов из Южной Америки. За всю жизнь не встречала ни одного неокоммуниста. Скорее всего, их вообще не существует.

– Вы с Фернандо виделись после этого?

– Нет. А через полгода родился наш сын.

– Что?

– Малыш Нандо. Я прятала его почти пять лет, но они всегда найдут способ до тебя добраться.

– Кто?

– Агенты. Моего сына забрал Центр защиты детей и семьи, но я знаю, что за этим стоял Департамент террора. Нас нашли в Нью-Мексико. Они знали, кто был отцом Нандо. Сказали, что он не может остаться со мной, потому что я не замужем и связана с террористами… И потому что его отец был террористом. Фернандо был обычным врачом. Он помогал жертвам этой дурацкой войны.

– Они отняли твоего сына?

– Я пробовала выяснить, что они с ним сделали. Пять лет назад. Это невозможно. Сети социальных служб защищают так же надежно, как военные системы. Столько людей пытается найти своих близких…

– Ужас.

– У тебя же нет детей?

– Нет. Мэдлин, моя жена, хочет, но…

– Точно, твоя очаровательная женушка.

– Она не всегда кричит и швыряет мебель. У нее есть некоторые достоинства, – сказал Руперт.