Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Оба — Сестра и Пол — увидели у большинства мужчин на поясе пистолеты в кобурах и винтовки, подпиравшие стулья.

На полу валялись ворохи опилок, покрывая его, как ковер толщиной в дюйм, пахло немытыми телами. Раздавалось резкое «чпок!», когда кто-нибудь из мужчин за центральным столом сплевывал в ведро табачную жижу.

— Мы заблудились, — сказал Пол. — Что это за город?

Мужчина с черными сальными волосами, одетый во что-то вроде шубы из собаки, засмеялся и выдохнул в воздух дым коричневой сигареты.

— А куда ты хочешь попасть, парень?

— Мы просто путешествуем. Это место есть на карте?

Посетители обменялись изумленными взглядами и расхохотались.

— Какую карту вы имеете в виду? — спросил тот, что с немытой головой. — Выпущенную до семнадцатого июля или после?

— До.

— От этих карт никакого проку, — сказал другой мужчина.

У него было костлявое лицо, он был чисто выбрит и почти лыс. Четыре рыболовных крючка свисали из мочки его левого уха, а поверх красной клетчатой рубашки он носил кожаный жилет. На его тощей талии висела кобура с пистолетом.

— Все изменилось. Города стали кладбищами. Реки вышли из берегов, поменяли направление и замерзли. Озера высохли. Там, где были леса, теперь пустыня. Поэтому от прежних карт никакого проку.

С этим Пол был согласен. После семи лет продвижения зигзагом через десяток штатов осталось очень мало такого, что могло бы удивить его или Сестру.

— У этого города когда-нибудь было название?

— Моберли, штат Миссури, — сообщил бармен. — Здесь было пятнадцать тысяч человек. Теперь, думаю, осталось всего три или четыре сотни.

— Но их убила не радиация, — подала голос из-за другого стола иссохшая женщина с рыжими волосами и красными губами, — а то дерьмо из гнилья, которое ты здесь предлагаешь, Дервин!

Она хихикнула и подняла к губам кружку с маслянистой жидкостью. Остальные смеялись и гикали.

— А черт тебя подери, Лиззи! — не остался в долгу Дервин. — Твои кишки прогнили, еще когда тебе было лет десять!

Сестра подошла к пустому столу и поставила на него сумку. Большую часть ее лица под капюшоном парки закрывал темно-серый шарф. Расстегнув сумку, она достала потрепанный, многократно сложенный дорожный атлас, разгладила его и открыла штат Миссури. В тусклом свете она нашла тонкую красную линию шоссе номер шестьдесят три и точку, которая называлась Моберли, примерно в семидесяти пяти милях к северу от того, что было Джефферсон-Сити.

— Мы здесь, — сказала она Полу, который подошел взглянуть.

— Великолепно, — ответил он ворчливо. — И что это нам дает? В каком направлении мы идем от…

Сумка внезапно исчезла со стола, и Сестра, ошеломленная, подняла глаза. Мужчина с костлявым лицом и в кожаном жилете держал ее сумку и усмехался тонкогубым ртом.

— Гляньте, что я раздобыл, ребята! — закричал он. — Неплохая вещица?

Сестра стояла очень спокойно.

— Отдайте, — сказала она тихо, но твердо.

— Достань мне оттуда какую-нибудь дрянь, чтобы носить, когда в лесах слишком холодно! — отозвался мужчина, и остальные рассмеялись. Его маленькие черные глазки следили за каждым движением Пола.

— Черт бы тебя побрал, Эрл! — сказал Дервин. — Зачем тебе понадобилась сумка?

— Затем, что я забрал ее, вот зачем! Давайте-ка посмотрим, что у нас там!

Эрл засунул в сумку руку и стал вытаскивать: пару носков, шарфы, перчатки… А потом его рука добралась до дна и появилась со стеклянным кольцом.

Оно багрово вспыхнуло, и Эрл уставился на него, разинув от удивления рот. В таверне наступила тишина, только потрескивали поленья в камине. Рыжеволосая карга медленно поднялась с места.

— Матерь Божья! — прошептала она.

Мужчины вокруг карточного стола вытаращили глаза, а черноволосая девушка, отодвинув стул от пианино, прихрамывая, подошла поближе.

Эрл держал стеклянное кольцо у лица, глядя, как тускнеют цвета, словно кровь, бегущая по артериям. Но зажатое в его руке кольцо принимало отвратительные оттенки: тускло-коричневый, масляно-желтый и черный как смоль.

— Это мое. — Голос Сестры был заглушен шарфом. — Пожалуйста, верните.

Пол сделал шаг вперед. Рука Эрла мгновенно легла на рукоятку пистолета, и Пол остановился.

— Ну, понял, что не переиграешь меня? — спросил Эрл.

Кольцо запульсировало быстрее, становясь все темнее и уродливее. Все шипы, за исключением двух, со временем отломились.

— Драгоценности! — Эрл наконец осознал, откуда такое многоцветье. — Это, должно быть, стоит целое состояние!

— Я просила вас вернуть это, — сказала Сестра.

— Я разбогател, мать твою! — закричал Эрл, сверкая глазами от жадности. — Разобью это чертово стекло и выковыряю камушки — получу богатство! — Он дико ухмыльнулся, поднял кольцо над головой и стал хвастать перед друзьями за столом: — Глядите! У меня нимб, ребята!

Пол сделал еще один шаг, и Эрл немедленно повернулся к нему. Его пистолет уже покинул кобуру.

Но Сестра была готова. Короткоствольный дробовик, который она вытащила из-под куртки, грянул, как гром Божий.

Эрла подбросило в воздух, он рухнул на столы, ломая их, и выстрел его пистолета отколол кусок от деревянной балки над головой Сестры. Эрл лежал скорчившись, одной рукой все еще сжимая кольцо. Мрачные цвета неистово пульсировали.

Человек в собачьей дохе стал подниматься. Сестра еще раз пальнула в дымную комнату, быстро повернулась и приставила дуло к его горлу.

— Что? Этого хочешь?

Он покачал головой и бессильно упал на стул.

— Пушки на стол, — приказала Сестра, и восемь пистолетов легли поверх измятых карт и монет в центре стола.

Пол держал свой девятимиллиметровый «магнум» наготове и ждал. Он уловил движение бармена и прицелился ему в голову. Дервин поднял руки.

— Нет проблем, друг, — нервно сказал он. — Я хочу жить, договорились?

Пульсация стеклянного кольца стала замедляться. Пол приблизился к умирающему, а Сестра держала на мушке остальных. Она нашла этот обрез три года назад на пустынной патрульной станции у шоссе на окраине руин Уичито. Ружье било так мощно, что из него можно было свалить слона. Она пользовалась им только несколько раз, с тем же результатом, что и сейчас.

Пол обошел лужу крови. Мимо его лица, жужжа, пролетела муха и зависла над кольцом. Она была большая, зеленая и уродливая. Несколько секунд Пол стоял в изумлении, потому что уже много лет не видел ни одной мухи. Он думал, что все они мертвы. К первой мухе присоединилась вторая, и они буравили воздух вокруг подергивавшегося тела и стеклянного кольца.

Торсон наклонился. На мгновение кольцо вспыхнуло яркой киноварью, а потом опять почернело. Он вынул его из кулака трупа, и в его руке к кольцу вернулись радужные цвета. Пол снова опустил кольцо в сумку и прикрыл носками, шарфами и перчатками. Муха села ему на щеку, и он отдернул голову, потому что маленькая гадина как будто впилась ледяным когтем в его кожу.