Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Зубец вышел, раскаленный добела. Когда он оказался вне раны, послышалось быстрое шипение, кровь свернулась, инфицированные края вспыхнули голубым огнем, который горел в течение четырех быстрых ударов сердца Сестры и погас. Там, где несколько минут назад была дыра, теперь темнел коричневый обожженный круг.

Хью держал кусок стекла перед глазами, и его лицо озарилось чистым белым светом. Он чувствовал сильное тепло, хотя самый жар был сосредоточен на кончике шипа. Врач осознал, что это-то и способствовало прижиганию мелких сосудов и разрезанию тканей — осколок действовал подобно хирургическому лазеру.

Внутреннее пламя зонда стало меркнуть и исчезать. Пока свет слабел, Сестра увидела: то, что играло, как драгоценные камни, превратилось в черные угольки, а соединенные ниточки драгоценных металлов — в полоски пепла. Свет продолжал слабеть, пока наконец не осталась лишь искра белого огня на острие: она пульсировала в такт биению сердца Хью — раз, два, три — и погасла, моргнув, как мертвая звезда.

Баки спокойно дышал.

Хью, весь в пятнах пота и крови, взглянув на Робина, хотел что-то сказать, но не сразу смог это сделать. Нижняя часть его тела снова разогревалась.

— Я полагаю, это означает, — сказал он наконец, — что сегодня вы нас не убьете?

— Как дела? — Джош подтолкнул Сван локтем.

— Нормально. — Она подняла обезображенную голову из складок пальто. — Еще не умерла.

— Просто проверяю. Ты весь день такая тихая.

— Я думала.

— Ясно.

Он смотрел, как Киллер бежит по дороге, останавливается и лает, призывая догонять его. Мул шел с хорошей скоростью, и Джош держал поводья свободно. Расти Витерс с трудом тащился рядом с повозкой, целиком скрытый под своей ковбойской шляпой и тяжелым пальто.

Фургон с надписью «Странствующее шоу» поскрипывал, дорога шла через густой лес. Облака, казалось, висели прямо над вершинами деревьев, и ветер почти затих — редкий случай. Джош знал, что погода непредсказуема и может измениться в мгновение ока: в один день случатся и снежный буран, и гроза, а на следующий день спокойные ветры внезапно могут закрутиться в торнадо.

За последние два дня они не встретили ни души. Натолкнувшись на полуразрушенный мост, они вынуждены были сделать крюк в несколько миль, чтобы вернуться к главной дороге. Немного дальше путь оказался перекрыт буреломом, и снова нужно было искать объезд. Но сегодня, примерно три мили назад, они миновали дерево, на стволе которого было написано: «На Мериз-Рест», и Джош вздохнул свободнее. По крайней мере, они двигались в правильном направлении и до города было недалеко.

— Интересно, а если я тебя спрошу, о чем ты думаешь? — подзадоривал Джош.

Сван пожала худенькими плечами и не ответила.

— Дерево, — сказал он, — ведь об этом, да?

— Да.

Яблоневый цвет, распустившийся среди снегов и пней, продолжал преследовать девушку в мыслях: жизнь среди смерти.

— Я много думала об этом, — подтвердила она.

— Не знаю, как тебе это удалось… но… — Джош покачал головой.

«Законы жизни изменились, — подумал он. — Теперь всем правят тайны».

Он слушал, как поскрипывают оси и хрустит снег под копытами Мула, а потом заставил себя спросить:

— На что было похоже это чувство?

— Не знаю. — Сван опять пожала плечами.

— Знаешь, не скромничай. Ты так хорошо все сделала! Мне интересно: что ты ощущала при этом?

Она молчала. В пятнадцати ярдах впереди несколько раз гавкнул Киллер. Сван поняла его лай как знак, что путь свободен.

— Я ощущала… будто я фонтан, — ответила она, — а дерево утоляет жажду. Но при этом будто я еще и огонь, и на какое-то мгновение… — Она подняла изуродованное лицо к тяжелому небу. — Я подумала, что могу вспомнить, как это — смотреть на звезды, видеть путь в темноте… Словно обещание. Вот на что это было похоже.

Джош знал: то, что испытала Сван, значительно превосходило глубину его ощущений, но понял, что девушка хотела сказать о звездах. Он не видел их семь лет. Ночами стояла безбрежная темнота, как будто лампочки перегорели даже на небесах.

— Был ли прав мистер Моуди? — спросила Сван.

— Насчет чего?

— Он сказал: раз я смогла разбудить одно дерево, то смогу сделать и так, что поля и сады снова зазеленеют. Он сказал… у меня внутри сила жизни. Неужели он был прав?

Джош не ответил. Он припомнил кое-что еще из слов Сильвестра Моуди: «Мистер, эта Сван может снова пробудить всю землю!»

— У меня всегда хорошо росли деревья и цветы, — продолжала девушка. — Когда я хотела помочь больному растению, я руками рыхлила землю, и сухие листья опадали, а зеленые росли гораздо лучше. Но я никогда раньше не пыталась исцелять деревья. Я имею в виду… одно дело вырастить садик, но деревья сами о себе заботятся. — Она повернула голову так, чтобы увидеть Джоша. — А если бы я снова смогла вырастить сады и хлеб? Вдруг мистер Моуди был прав и во мне есть что-то, что могло бы пробудить их и заставить расти?

— Не знаю, — сказал Джош. — Наверное, это принесет тебе славу. Но, как я и говорил, одно дерево еще не сад.

Он поерзал на жесткой доске. От таких разговоров ему делалось не по себе. «Сберегите дитя», — вспомнил он. Если Сван действительно способна высекать искру жизни из мертвой земли, то не этот ли дар, вызывающий трепет и благоговение, был причиной приказа Поу-Поу?

В отдалении снова загавкал Киллер. Сван напряглась: лай был другим, более высоким и частым, похожим на предупреждение.

— Останови повозку, — сказала она.

— Что?

— Тормози.

Сила, прозвучавшая в ее голосе, заставила Джоша натянуть поводья.

Расти тоже остановился.

— Эй, почему мы не едем?

Сван слушала лай Киллера, доносившийся из-за поворота. Мул поднял голову, втянул носом воздух и издал глубокое горловое ржание.

«Еще одно предупреждение, — подумала Сван. — Конь почуял опасность, которую еще раньше заметил пес».

Она наклонила голову, чтобы видеть дорогу. Все казалось обычным, но изображение расплывалось перед ее единственным глазом, и она знала, что зрение быстро ухудшается.

— В чем дело? — спросил Джош.

— Непонятно. Во всяком случае, Киллеру оно не нравится.

— Может быть, город за поворотом! — предположил Расти. — Схожу узнаю!

Засунув руки в карманы пальто, он направился вперед, к повороту. Терьер все еще неистово лаял.

— Расти! Подожди! — окликнула Сван, но ее голос был так невнятен, что Расти не расслышал и продолжал идти быстрым шагом.

Джош сообразил: у товарища нет ружья и при этом неизвестно, что там такое.

— Расти! — крикнул он, но тот уже свернул за поворот. — О черт!

Борец отстегнул клапан повозки, открыл обувную коробку с пистолетом и торопливо зарядил его. Он слышал лай Киллера, разносящийся по лесу, и знал — через секунду Витерс обнаружит, что нашел пес.