Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Они прошли между жалкими хижинами, сбитыми из обломков, и вышли на широкое поле, занесенное серым снегом. Повсюду на земле лежали замерзшие скрюченные тела людей и животных. «Пойдем!» — позвал Аарон, нетерпеливо подпрыгивая. Он родился среди смертей и видел их столько, что давно привык. Мальчик перешагнул через труп женщины и пошел вниз по отлогому склону холма к большому пруду, который за эти годы затянул сотни странников, пришедших в колонию Мериз-Рест.

— Вот он, — сказал Аарон, когда Сван добралась. И указал пальцем.

Примерно в сотне футов от них, окруженное мертвыми деревьями, находилось то, что раньше действительно было очень большим прудом. Сван увидела, что в нем осталось, может быть, на дюйм желто-зеленой воды, а все вокруг превратилось в тошнотворную потрескавшуюся желтую грязь.

И в этой грязи белели десятки наполовину скрытых скелетов людей и животных, как будто их засосало вглубь, когда они пытались добыть остатки этой тухлой воды. На костях в ожидании расселись вороны. Здесь же лежали кучи замерзших человеческих экскрементов, и запах, который шел от этой свалки на месте бывшего пруда, вызвал у Сван спазмы. Это выглядело отвратительно, как открытая рана или немытый сток для нечистот.

— Примерно здесь можно стоять, чтобы не вырвало, — сказал Аарон, — но я хотел, чтобы ты на него посмотрела. Правда, он необычного цвета?

— Боже мой! — Сван боролась с тошнотой. — Почему никто это не вычистит?

— Вычистит что? — спросил Аарон.

— Пруд! Ведь он же не всегда был такой.

— Нет. Я помню, когда в пруду была вода. Настоящая, чтобы пить. Но мама говорит, что она просто кончилась. Говорит, не может же это длиться вечно.

Сван пришлось отвернуться. Она поглядела в сторону, откуда они пришли, и увидела на холме одинокую фигуру, набиравшую в ведро грязный снег. Пить воду, полученную из талого серого снега, было равносильно медленной смерти, но все же это было гораздо лучше, чем ядовитый пруд.

— Я уже готова идти обратно, — сказала она мальчику и медленно направилась вверх по холму, нащупывая дорогу с помощью Плаксы.

На вершине Сван едва не споткнулась о тело, лежавшее у нее на пути. Она остановилась, посмотрела вниз: детский труп. Невозможно было сказать, мальчик это или девочка, но ребенок умер, лежа на животе, одной рукой вцепившись в землю. Другая, замерзшая, была сжата в кулак. Сван пристально смотрела на эти маленькие ручки.

— Почему здесь столько трупов? — спросила она.

— Потому что они здесь умерли, — сказал Аарон так, будто она была выжившей из ума старухой с тыквой вместо головы.

— Этот пытался что-то откопать.

— Должно быть, какие-то корешки. Иногда в земле можно откопать корешки, а иногда нет. Когда мы их находим, мама варит из них суп.

— Корешки? А какие корешки?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — раздраженно сказал он и пошел вперед.

— Какие корешки? — медленно, но твердо повторила Сван.

— Я думаю, корешки злаков, — пожал плечами Аарон. — Мама говорит, здесь раньше было большое кукурузное поле, но все умерло. Ничего не осталось, только немножко корешков, если, конечно, кому-то повезет. Ну, пойдем! Я замерз.

Сван оглядела бесплодное поле между лачугами и прудом. Трупы лежали, как странные знаки препинания, выведенные на серой наклонной дощечке. Картина эта то слабела, то четче вырисовывалась у нее перед глазами, а то, что находилось под толстой коркой нароста, что бы это ни было, горело и саднило. Бледные замерзшие руки ребенка снова привлекли ее внимание. Что-то особенное было в этих ручках, и она подумала об этом, но она не знала — что. Ее тошнило от запаха пруда, и она снова последовала за Аароном к хижинам.

«Здесь раньше было большое кукурузное поле, — вспоминала она слова Аарона. — Но все умерло».

С помощью Плаксы она отгребла снег. Земля была темная и твердая. Если здесь и остались какие-то корешки, то они скрыты глубоко под коркой.

Они еще возвращались теми же проулками, когда Сван услышала ржание Мула — это был клич тревоги. Она ускорила шаг, постукивая перед собой магической лозой.

Когда они вышли из переулка рядом с хижиной Глории Бауэн, Мул пронзительно заржал, что означало гнев и страх. Она повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит, и наконец выяснила: около фургона толпились люди в лохмотьях и рвали его на части. Они кромсали полотняный тент на куски и дрались за обрывки, хватали одеяла, консервы, одежду и винтовки, лежавшие в повозке, и убегали.

— Прекратите! — крикнула Сван, но, конечно, никто не обратил на нее внимания.

Один из мародеров попытался выпрячь Мула, но конь взбрыкнул и лягнул так яростно, что грабителю не поздоровилось — его отбросило прочь. Кто-то хотел даже снять колеса с повозки.

— Прекратите! — закричала Сван и, спотыкаясь, бросилась вперед.

Человек, натолкнувшись на нее, сбил ее в холодную грязь и чуть не наступил. Рядом, в луже, двое мужчин дрались из-за одеяла. Борьба кончилась тем, что третий схватил это одеяло и удрал.

Открылась дверь хижины: Джош услышал крик Сван и теперь увидел, как рвут на части фургон их странствующего шоу. Его охватила паника. Это было все, что у них оставалось в этом мире! Вот побежал человек с охапкой свитеров и носков в руках, и Джош кинулся за ним, но поскользнулся в грязи. Грабители рассыпались во все стороны, уволакивая остатки парусины, всю еду, оружие, одеяла. Женщина с оранжевым шрамом через большую часть лица и шею попыталась стащить куртку со Сван, но девушка согнулась, и женщина с криком разочарования ударила ее. Когда Джош поднялся, нападавшая уже убежала в один из переулков.

К этому времени все грабители скрылись, а с ними и содержимое повозки, включая бо́льшую часть самого фургона.

— Черт побери! — неистовствовал Джош.

Ничего не осталось, кроме каркаса повозки и Мула, который еще продолжал храпеть и брыкаться.

«Мы прямо как выброшенные на берег, — подумал Джош. — Нечего есть, не осталось даже паршивого носка!»

— Ты как? — спросил он у Сван, подходя, чтобы помочь ей встать.

Стоящий около нее Аарон потянулся было, чтобы потрогать ее голову, похожую на тыкву, но в последнюю минуту отдернул руку.

— Нормально. — Плечо у нее слегка побаливало в том месте, куда ее ударили. — Думаю, все в порядке.

Джош заботливо помог Сван подняться.

— Они взяли все, что у нас было!

Это его беспокоило. В грязи лежали скудные остатки их имущества: помятая жестяная кружка, разодранная шаль, изношенный ботинок, который Расти все собирался починить, да так и не собрался.

— Если вы оставите здесь вещи просто так, то их обязательно украдут! — сказал Аарон умудренным тоном. — Это любой дурак знает!

— Ну, — вздохнула Сван, — может быть, им эти вещи нужнее, чем нам.