Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Аарон! — позвал Джош. — Пойди приведи Анну и Джина! Скорее!

Мальчик выскочил из лачуги.

Джош продолжал счищать пленку, и черты лица Сван стали проступать все четче.

Тогда он взглянул на ее лицо и коснулся лба. Лихорадка прошла, температура была почти нормальной. И хотя глаза Сван все еще оставались закрытыми, дышала она очень спокойно, и Джош решил дать ей поспать.

— Что за шум? — с порога спросила Анна Макклэй.

— Вот, — тихо сказал Джош и отступил, чтобы Анна увидела.

Она остановилась, как будто налетела на стену, и ее глаза наполнились слезами.

— Сюда, ребята! Время завтрака!

Когда Анна Макклэй вынесла на крыльцо кастрюльку с супом и несколько мисочек, Робин Оукс равнодушно фыркнул. Он и трое его юных разбойников провели ночь у костра, вместе с шестью-семью другими людьми, сторожившими вход в хижину Глории. Настало еще одно темное холодное утро, ветер кружил мелкие хлопья снега.

— Ну давайте! — нетерпеливо подгоняла Анна. — Вы хотите завтракать или нет?

Робин встал и напряженно прошел мимо лошади, привязанной к столбику у крыльца. Спину и плечи Мула закрывали два одеяла, он стоял довольно близко к костру, и ему не грозило обморожение. Остальные ребята последовали за Робином. Следом подошли за едой еще несколько человек из добровольной охраны.

Анна налила миску супа и протянула Робину. Он сморщил нос:

— Опять это дерьмо? То же, что было на обед?

— Конечно. И то же самое будет на обед, так что лучше привыкай.

Робин сдержал страстное желание вылить жижу на землю. Он знал, что суп сварен из каких-то корешков с несколькими кусочками хорошей полезной старой крысятины. Теперь даже то, чем кормили в приютской столовой, казалось манной небесной, и он согласился бы пойти пешком хоть в Китай, если бы там ждал его настоящий огромный гамбургер. Робин вышел из очереди за едой, чтобы следующий мог получить свою порцию, поднес миску ко рту и выпил похлебку.

Он провел беспокойную ночь и только под конец заснул на пару часов, хотя старик у огня играл на флейте. Робин бросил бы в него ботинком, но другие, казалось, наслаждались этой унылой музыкой, к тому же парень видел, как сияет озаренное светом костра лицо старика, когда он выводит эти трели. Робин вспомнил, как раньше звучал хеви-метал: грохот, напряженные гитарные аккорды и быстрый ритм ударника, как будто мир вот-вот взорвется. Раньше эта музыка ему очень нравилась, но тут до него дошло, что мир действительно взорвался. Может, теперь наступило время для мира, подумал он. Мир в действиях, словах и в музыке.

— К черту! — сказал он себе. — Должно быть, старею!

Посреди ночи он проснулся. Раздраженный и одеревеневший, Робин сел, чтобы поискать место потеплее, и за костром увидел человека. Тот стоял неподвижно — полы его грязного пальто развевались на ветру — и пристально глядел на хижину Глории. Робин не помнил, как выглядело лицо этого человека, но он медленно крался между спящими фигурами и почти на двадцать футов подобрался ко входу в хижину. Анна и Джин, вооруженные винтовками, сидели на ступеньках и охраняли дверь, но, занятые разговором, не обратили на него внимания. Робин заметил, что Джин вздрогнул и запахнул воротник, а Анна подула на руки, будто застигнутая неожиданно подкравшимся холодом.

Мужчина повернулся и решительно зашагал прочь походкой человека, которому есть чем заняться и куда идти. Может, поэтому Робин и запомнил его. Но затем Робин лег поудобнее, снова опустил голову и заснул; он спал, пока не проснулся от ощущения холодных снежинок на веках.

— Когда мы получим обратно свое оружие? — спросил он Анну.

— Когда скажет Джош.

— Послушайте, леди! Никто не может отнять у меня ружье! Я хочу получить его обратно!

Она снисходительно улыбнулась ему:

— Получишь. Когда скажет Джош.

— Эй, Анна! — позвал Аарон, стоявший немного ниже по дороге. Он играл с Плаксой. — Ты можешь подойти и посмотреть на чудо?

— Попозже! — ответила она и пошла обратно, разливать варево из корешков и крысиного мяса. Она даже стала насвистывать во время работы одну из своих любимых мелодий: «Бали Хей» из фильма «Юг Тихого океана».

Робин знал, что единственный способ получить свою винтовку — штурмовать хижину. Ни его самого, ни его ребят не пускали внутрь с тех пор, как они пришли, и Робин разозлился.

— Что это вы радуетесь? — фыркнул он.

— Потому что, — отвечала Анна, — это великое и славное утро. Такое славное, что даже такой, как ты, не может досадить мне. Понятно? — И в быстрой улыбке показала передние зубы.

— Что в нем такого великого и славного? — Он выплеснул остатки супа. — Мне так все равно — темно и холодно.

Но он заметил, что глаза у Анны изменились: они были блестящими и возбужденными.

— Что происходит?

Вышла Сестра с кожаной сумкой, с которой никогда не расставалась. Она глубоко вдыхала холодный воздух, чтобы прояснилось в голове, потому что, встав задолго до рассвета, бодрствовала возле Сван вместе с другими.

— Тебе помочь? — спросила она Анну.

— Нет, уже все. Это последняя.

Анна налила суп в последнюю миску. Все, кроме Робина, вернулись к костру.

— Как она?

— По-прежнему. — Сестра потянулась и услышала, как захрустели ее измученные суставы. — Она хорошо дышит, лихорадка прошла — но она в том же состоянии.

— Что происходит? — спросил Робин.

Анна взяла у него пустую чашку и бросила ее в кастрюлю.

— Когда Джош захочет, чтобы ты знал, он тебе расскажет. И еще кому-нибудь тоже.

Робин взглянул на Сестру.

— Что со Сван? — понизив голос, спросил он ее.

Сестра быстро посмотрела на Анну, потом снова на молодого человека. Робин ждал ответа, и она подумала, что он его заслуживает.

— Она преобразилась.

— Преобразилась? Это как же? В лягушку превратилась, что ли?

Он улыбнулся, но Сестра осталась серьезной, и Робин опять помрачнел.

— Почему мне не разрешают посмотреть на нее? Я не собираюсь на нее бросаться! И потом, это ведь я увидел ее и здоровяка в этой стеклянной штуке. Если бы не я, вас бы здесь не было. Это что-то значит?

— Когда Джош скажет… — встряла Анна.

— Я не с тобой разговариваю, мамаша! — перебил Робин.

Она едва заметно вздрогнула.

— Да мне плевать на то, что скажет или захочет Джош, — продолжал он твердо. — Я должен посмотреть на Сван.

Робин указал на кожаную сумку.

— Я знаю, ты веришь, что сюда тебя привело стеклянное кольцо, — сказал он Сестре. — А тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, оно и меня привело сюда?

Это дало ей пищу для размышления. Может, он и прав. Кроме нее, только он видел в глубинах стеклянного кольца Сван.

— Ну так что? — спросил Робин.