Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Но в следующее мгновение языки пламени померкли и пропали. Руки стали холодными и утянули Джоша в темноту.

Его лодыжки отпустили. Джош стал брыкаться и почувствовал, что его левая нога в кого-то попала. На него навалилось холодное тяжелое тело — больше похожее на мешок льда. Но колено, которое давило ему на горло, стараясь сломать шею, было достаточно крепким. На плечи и грудь Джоша сыпались удары. Он схватился руками за холодное горло, и пальцы попали во что-то похожее на сырую замазку. Кулаки твари гуляли по голове и лицу Джоша, но сквозь маску Иова не могли нанести никаких повреждений. У него зашумело в голове, и он почти терял сознание. Он знал, что выбор у него простой: дать бой — или погибнуть.

Джош ударил справа в челюсть врага и сразу же замахнулся левым кулаком, чтобы обрушить его противнику в висок. Послышалось хрюканье — скорее удивленное, чем болезненное, — и тяжесть свалилась с Джоша. Он смог встать на колени и вдохнуть.

Холодная рука змеей обвила его шею сзади. Джош подался назад, схватил ее за пальцы и вывернул под ужасным углом. Но кости вдруг оказались как проволока — они гнулись, но не ломались. Напрягая все силы, Джош вскочил и метнулся назад, прижав человека с алым глазом к стене из шероховатого кирпича. Холодная рука соскользнула, и Джош попытался выбраться из люка.

Его снова схватили и потащили вниз, в темноту. Завязалась отчаянная борьба, и Джош увидел, как вспыхивают готовые загореться руки этого человека. Но, видимо, что-то не получалось. Джош почувствовал какой-то запах — нечто среднее между запахом зажженной спички и плавящейся свечки. Человек ударил Джоша ногой в живот и свалил его. Когда Джош снова поднялся, толчок в плечо, похожий на удар молотом, чуть не вырвал ему руку и отбросил его в грязь.

Хатчинс вывернулся, чтобы оказаться лицом к противнику. Изо рта у него шла кровь, а силы быстро убывали. Он увидел мерцание огня, и обе руки снова вспыхнули. В этом голубом свете он рассмотрел физиономию того, кто напал на него, — кошмарную маску, а на ней — бесформенный рот, который выплевывал дохлых мух, как выбитые зубы.

Горящие руки приблизились к лицу Джоша, и вдруг одна из них зашипела и погасла, как уголек, залитый водой. Другая тоже стала тлеть.

В грязи рядом с Джошем что-то лежало. Он увидел окровавленную груду плоти и сломанных костей, а вокруг — куртки, брюки, свитера, обувь, шапки. Рядом стояла красная детская коляска.

Джош оглянулся на человека с алым глазом, который был также мистером Добро Пожаловать. Горящая рука почти погасла. Человек смотрел на умирающее пламя глазами, которые на человеческом лице назвали бы безумными.

«Гад не так силен, как раньше», — понял Джош.

Он потянулся за коляской, схватил ее и запустил в монстра. Раздался страшный вопль. Когда человек с алым глазом отшатнулся, последние языки пламени погасли. Джош увидел серый свет и пополз к дыре.

Хатчинс был примерно в трех футах от нее, когда сломанную коляску швырнуло ему в голову. За секунду он вспомнил, как однажды его выкинули с ринга в Гейнсвилле и приложили о бетонный пол. Затем он лежал неподвижно.

Джош очнулся — он не знал, сколько времени прошло, — от звука пронзительного хихиканья. Двигаться он не мог и решил, что все кости у него переломаны.

Смеялись в десяти-пятнадцати футах от него. Хихиканье стало тише и перешло в фырканье, которое превратилось в какой-то чужой язык. Джош подумал, что это, должно быть, немецкий. Последовали фрагменты на других языках — китайском, французском, датском, испанском и каких-то диалектах, которые выскакивали один за другим. Потом ужасный грубый голос заговорил по-английски с сильным южным акцентом:

— Всегда ходил один… всегда ходил один… всегда… всегда…

Джош мысленно обследовал свое тело, пытаясь обнаружить, что работает, а что нет. Правая рука омертвела — вероятно, была сломана. В ребрах и плечах пульсировала боль. Но он знал, что ему повезло: удар, который ему достался, мог бы проломить череп, не будь маска Иова такой толстой.

Голос изменился, перейдя в певучий говор, который Джош не мог понять, затем опять зазвучал английский — на сей раз с мягким акцентом жителя Среднего Запада:

— Ведьма… ведьма… она умрет… но не от моей руки… О нет… не от моей руки…

Хатчинс медленно попытался повернуть голову. Боль прострелила ему спину, но шея все-таки двигалась. Он постепенно обернулся к бредящему существу, скорчившемуся в грязи на другой стороне берлоги.

Человек с алым глазом смотрел на свою правую руку, по пальцам которой бегали бледно-голубые язычки пламени. Лицо его было диким сочетанием различных масок. Чудесные светлые волосы смешивались с грубыми черными, один глаз был голубой, а другой карий, верхняя челюсть выступающая, а нижняя — втянутая.

— Не от моей руки, — сказал он. — Я заставлю их сделать это. — Подбородок у него удлинился, порос щетиной, которая за несколько секунд превратилась в рыжую бороду и так же быстро исчезла. — Я найду способ заставить их сделать это.

Рука человека задрожала, сжалась в крепкий кулак, и маленькие голубые язычки исчезли.

Джош стиснул зубы и пополз к серому свету — медленно, с трудом. Он замер, снова услышав шепот этого человека: «Мы пляшем вокруг кактуса в пять часов утра…» Затем все перешло в невнятное бормотание.

Хатчинс пробирался вперед. Ближе к отверстию. Ближе.

— Беги, — сказал человек с алым глазом высоким, усталым голосом.

Сердце у Джоша застучало, потому что он знал: чудовище в темноте разговаривает с ним.

— Давай. Беги, — продолжал монстр. — Скажи ей, что я сделаю это… Сделаю руками самих же людей. Скажи ей… Скажи ей…

Джош пополз наверх, к свету.

— Скажи ей… Я всегда ходил один.

Когда Джош поспешно выбрался из люка, ребра у него жутко болели и он чудом не потерял сознание, но он знал, что нужно удирать, иначе он превратится в мертвое мясо.

И он полз, не обращая внимания на суетившихся вокруг крыс. Холод пробирал его до самых костей. Джош со страхом ждал, что человек с алым глазом схватит его. Но ничего не произошло. Он понял, что его жизнь спасена — то ли потому, что человек с алым глазом ослаб, выдохся, то ли потому, что хотел, чтобы его слова дошли до Сван.

«Скажи ей, что я сделаю это руками самих же людей».

Джош постарался встать, но снова упал ничком. Прошла минута или две, прежде чем он сумел собрать всю свою волю и подняться на колени, а затем все-таки встал, как дряхлый трясущийся старик.

Шатаясь, он двинулся по переулку к костру у хижины Глории. Но силы оставили его, и он рухнул на землю, словно огромное срубленное дерево, и не увидел, как Робин и мистер Половски бегут к нему.