Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Он подошел к следующему трупу, лежавшему лицом вниз. Нос, возможно, будет разбит, подумал Альвин. Он схватил труп за плечо и перевернул его. Это был седой бородатый мужчина. Вдруг глаза трупа открылись: ярко-голубые на сером лице.

Альвин Мангрим охнул.

Пол поднял «магнум», приставил его к черепу этого человека, спустил курок и последней пулей выбил ему мозги.

Мертвый Альвин упал на Пола и согрел его. Но Пол чувствовал, что умирает, и теперь обрадовался тому, что не решился приставить пистолет к своей голове и легко уйти из жизни. Он не знал, кем был убитый, но этот мерзавец канул в прошлое.

Пол ждал. Он прожил большую часть жизни один и не боялся умереть в одиночестве. Нет, совсем не боялся — потому что ужасные события происходили именно до этого момента. А дальше все будет проще простого. Единственное, о чем он сожалел, — что ему неизвестна судьба девушки. Но он знал: Сестра — тертый калач и невероятно упряма, и если она уцелела, то не позволит причинить Сван вреда.

«Сван, — подумал он, — Сван, не позволяй им сломить себя. Плюй им в глаза, пинай под зад — и вспоминай иногда о добром самаритянине, хорошо?»

Он понял, что устал, и решил поспать: может быть, когда он проснется, наступит утро. Было бы так здорово увидеть солнце!

Пол заснул.

Желтый свет лампы падал на лицо смерти, но Сван старалась стоять гордо и прямо. Сердце трепетало в ее груди, как бабочка в клетке, однако девушка встретила пристальный взгляд полковника Маклина не дрогнув. Это человек, который идет по трупам, поняла Сван. Тот самый скелет, который косил человеческое поле. Да. Она знала его, знала, кто он такой, и понимала хищную силу, которая управляла им. Вот и сейчас он косил Мериз-Рест, но все еще не насытился.

На столе перед полковником Маклином лежал лист бумаги. Подняв правую руку, Маклин хлопнул по столешнице и насадил на гвозди отчет о потерях. Подцепив лист с поверхности стола, он протянул ладонь к Сван:

— «Армия совершенных воинов» потеряла сегодня четыреста шестьдесят восемь солдат. Возможно, больше, если мои данные устарели. — Он мельком посмотрел на женщину, стоявшую рядом со Сван, затем его взгляд скользнул за спину девушки. Там находились Роланд и двое охранников, а справа от Маклина замер человек, называвший себя Другом. — Пойми это, — сказал Маклин Сван. — Взгляни на себя. Объясни мне, стоишь ли ты четырехсот шестидесяти восьми солдат?

— Люди, которые убили этих солдат, наверняка так думали, — заговорила Сестра. — Будь у нас больше патронов, вы все еще оставались бы за стенами.

— Как ваше имя? — Маклин переключился на нее.

— Ее зовут Сестра, — ответил Друг, — и у нее есть то, что мне нужно.

— Я думал, вам нужна девушка.

— Нет. Для меня она ничего не значит. Но она нужна вам. Вы видели кукурузное поле — это ее работа. — Он безучастно улыбнулся Сестре. — Эта женщина спрятала красивую стекляшку, которую я намерен получить. О да! Я найду ее, поверь мне.

Он заглянул глубоко в глаза Сестры, через плоть и кость, в кладовую ее памяти. Тени пережитого вспугнутыми птицами заметались в ее голове. Он увидел зубчатые руины Манхэттена и руки Сестры, впервые извлекающие стеклянное кольцо. Несколько секунд он видел водяной ад туннеля Холланда, покрытое снегом шоссе, шрамом пересекающее Пенсильванию, волчьи стаи и тысячу других мерцающих образов.

— Где оно? — спросил он и сразу же увидел в ее мыслях изображение поднятой кирки, как бы подсвеченный контур.

Сестра почувствовала, что он роется в ее мозгу, как заправский вор в замке сейфа. Надо было успеть переключить тумблеры, прежде чем он попадет внутрь.

Она закрыла глаза, плотно зажмурилась и начала поднимать крышку «шкатулки», где хранилось самое страшное — то, от чего ее крик перехлестнул через край и обратил ее в Сестру Жуть. Петли проржавели, потому что она давным-давно не заглядывала внутрь, но сейчас она подняла крышку и заставила себя увидеть все так, как оно происходило в тот дождливый день.

Человека с алым глазом ослепил голубой свет крутящейся мигалки, и он услышал мужской голос: «Дайте ее мне, леди. Ну же, позвольте мне взять ее».

Картина становилась ярче, четче, и вдруг у него в руках оказалось тело маленькой девочки. Она была мертва, лицо разбито и искажено, а рядом из радиатора перевернутой машины с шипением вырывался пар. Окровавленный бетон в нескольких футах от него был усеян осколками стекла, в них поблескивали маленькие искорки. «Дайте ее мне, леди. Мы позаботимся о ней», — сказал молодой человек в желтом плаще, протягивая руки к ребенку.

«Нет, — невнятно ответила Сестра, глубоко изнутри ужасного мгновения. — Я не… не разрешаю вам… взять ее».

Он покинул память женщины, подавив желание протянуть руку и свернуть ей шею. Либо она была сильнее, чем он думал, либо он оказался слабее, чем предполагал… Он вдруг почувствовал, что проклятая маленькая ведьма тоже смотрит на него! Что-то в ней — или само ее присутствие — уменьшало его силу! Да! Ее неистовая злоба делала его слабым! Один удар, один быстрый удар по голове — и все было бы кончено! Он сжал кулак и только потом осмелился посмотреть ей в лицо.

— Чего уставилась?

Сван не ответила. Его устрашающее лицо блестело, как влажный пластик. Затем она сказала — по возможности спокойно:

— Почему вы так боитесь меня?

— Я не боюсь! — взревел он, и с его губ посыпались дохлые мухи.

Он побагровел. Один карий глаз стал черным как смоль, и кости под кожей лица сдвинулись, словно гнилые основания дома из папье-маше. От углов рта разбежались морщины, и он мгновенно постарел лет на двадцать. Его красная дряблая шея задрожала, когда он перевел взгляд от Сван на Сестру.

— Кронингер! — сказал он. — Приведи-ка сюда брата Тимоти.

Роланд без колебаний покинул трейлер.

— Я буду расстреливать по одному человеку в минуту, пока ты не расколешься. — Друг наклонился к Сестре. — С кого начнем? С этого здоровенного негра? А как насчет мальчика? Может, мы просто будем выбирать? Тянуть соломинки или имена из шляпы? Мне на это наплевать. Где ты прячешь кольцо?

И опять ему удалось увидеть только крутящийся голубой свет и место аварии. Кирка, подумал он. Кирка. Он посмотрел на грязные одежду и руки женщины. И понял.

— Ты закопала его?

На лице Сестры не отразилось никаких эмоций. Ее глаза оставались плотно закрытыми.

— Ты… зарыла… его, — прошептал человек с алым глазом, ухмыляясь.

— Чего вы хотите от меня? — спросила Сван, пытаясь отвлечь его внимание. Она посмотрела на полковника Маклина. — Я слушаю, — подсказала она.

— Это ты заставила кукурузу расти? Правильно?