Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— О нет! Давайте, в конце концов, дадим дамам матрацы! Мы хотим, чтобы им было удобно, пока они думают. Как насчет трейлера?

— Они могут занять трейлер Шейлы, — предложил Роланд. — Она за ними присмотрит.

— Отведите их туда, — приказал Друг. — Но пусть у двери трейлера стоят два вооруженных охранника, чтобы не допустить случайностей. Поняли?

— Да, сэр. — Роланд вынул пистолет из кобуры. — После вас, — сказал он Сван и Сестре.

Спускаясь по резной лесенке, Сван сжала руку Сестры. Друг стоял в дверях и смотрел им вслед.

— Сколько осталось до рассвета? — спросил он.

— Три или четыре часа, я думаю, — ответил Маклин.

Образ Сван запечатлелся в памяти Маклина с фотографической четкостью. Гвоздями, вбитыми в протез, он подцепил сводку о числе убитых и раненых. Сведения были расписаны по бригадам, и Маклин пытался сосредоточиться на них, но не мог забыть лицо девушки. Он не видел такой красоты уже давно. Это было нечто за пределами сексуальности — удивительно чистое, сильное и новое.

Маклин обнаружил, что разглядывает свои ногти и грязные бинты, обмотанные вокруг запястья. На мгновение он вдохнул собственный запах — и его чуть не стошнило.

Он взглянул на Друга в дверном проеме, и в голове у него вдруг прояснилось, словно знойным ветром развеяло облака.

«Боже, — подумал он. — Я… в союзе с…»

Друг слегка повернул голову.

— У тебя что-то на уме? — спросил он.

— Нет. Ничего. Просто думаю, вот и все.

— Способность мыслить приводит людей к беде. Воистину так! Не правда ли, брат Тимоти?

— Правда! — пискнул тот и хлопнул искалеченными руками.

— Моя обязанность — развлекать, — неожиданно сказала женщина, сидевшая на куче грязных подушек в углу.

С тех пор как больше часа назад их запихнули в грязный трейлер, она заговорила впервые. Она молча сидела там и смотрела, как Сван лежит на одном из потертых матрацев, а Сестра меряет шагами комнату.

— А вы двое любите веселиться?

Сестра остановилась, несколько секунд недоверчиво смотрела на нее, затем зашагала снова. Девять шагов от стены до стены.

— Хорошо, — хозяйка трейлера пожала плечами, — если мы собираемся ночевать вместе, нам следует, по крайней мере, познакомиться. Я Шейла Фонтана.

— Очень приятно, — пробормотала Сестра.

Сван села и внимательно рассмотрела женщину. В свете единственной керосиновой лампы было видно, что Шейла Фонтана очень худа, почти истощена. Желтоватая кожа туго обтягивала ее лицо. На темени просвечивала лысинка, а черные волосы были грязными и безжизненными. Вокруг на полу валялись пустые консервные банки, бутылки и другой мусор. Под тяжелым бархатным пальто на Шейле было что-то пестрое и грязное, и Сван заметила, что ногти женщины, хотя и сломанные и сильно обгрызенные, покрыты ярко-красным лаком. Первое, что увидела девушка в трейлере, — туалетный столик, заставленный баночками с косметикой, тюбиками губной помады и тому подобным, а на зеркале были прицеплены вырезанные из журналов фотографии моделей.

— Я тоже развлекала людей, — сказала Сван. — В «Странствующем шоу», вместе с Джошем и Расти. Но обычно я оставалась в фургоне, а вот Расти был настоящим волшебником — он мог сделать так, чтобы вещи исчезали и появлялись вновь из ничего. — Она щелкнула пальцами, мысленно возвращаясь в прошлое. Потом снова сосредоточилась на Шейле. — А ты что делаешь?

— Всего понемножку, душенька, — улыбнулась Шейла, показывая серые десны. — Я дээр.

— Что это?

— Дама для развлечения. Я должна выходить и прогуливаться, вот и сейчас тоже. Хорошая дээр может иметь успех, пока не заболеет после битвы. Это заставляет мужчину хотеть трахаться.

— А?

— Она имеет в виду, что она проститутка, — объяснила Сестра. — Господи, как же здесь воняет!

— Извините, у меня кончился освежитель воздуха. Вы можете разбрызгать что-нибудь из этого, если хотите. — Она показала на липкие пересохшие флаконы на туалетном столике.

— Нет, спасибо.

Сестра шагнула к выходу. Повернув ручку, она открыла дверь и столкнулась нос к носу с двумя охранниками. У обоих были винтовки.

— Войдите обратно, — сказал один.

— Я просто хочу немного подышать свежим воздухом. Вы не возражаете?

Ствол винтовки уперся ей в грудь.

— Марш внутрь, — приказал мужчина. Он толкнул Сестру, и та захлопнула дверь.

— Мужчины — скоты, — сказала Шейла. — Они не понимают, что женщине нужно уединение.

— Мы должны выбраться отсюда! — Голос Сестры дрожал на грани паники. — Если он найдет его, то уничтожит. А если я помешаю ему сделать это, он начнет мучить людей!

— Найти что? — Шейла подтянула колени к груди.

— Скоро рассвет, — продолжала Сестра. — Господи! — Она прислонилась к стене — ноги не держали ее. — Он собирается найти его! И я не могу остановить это!

— Эй, леди! — сказала Шейла. — Кто-нибудь говорил вам, что вы сумасшедшая?

Сестра падала от усталости, и Сван знала это. Она тоже была измучена, но не позволяла себе думать о том, что ждет их впереди.

— Давно вы с ними? — спросила Сван темноволосую женщину.

Шейла слабо улыбнулась. На этом изнуренном, опустошенном жизнью лице улыбка вышла страшной.

— Всегда, — ответила она. — Как бы я хотела, чтобы у меня было немного порошка! Или пилюли. Будь у меня всего одна таблетка «черной красавицы», я бы разрезала этого мерзавца на маленькие кусочки, а потом летала бы высоко целую чертову неделю! У вас случайно нет с собой наркотиков?

— Нет.

— Я так и думала. Ни у кого ничего нет. Я полагаю, что все это уже выкурено, вынюхано и выпито. Вот дерьмо! — Она печально покачала головой, словно оплакивала смерть потерянной культуры. — Как тебя зовут, душенька?

— Сван.

— Сван, — повторила Шейла. — Прекрасное и необычное имя. Лебедь. Я познакомилась как-то с девушкой по имени Голубь. Она ловила попутку на дороге около Эль-Серрито, и мы с Руди вытащили… — Она умолкла. — Слушайте! — настойчиво зашептала она. — Вы это слышите?

До слуха Сван донесся мужской смех, вдалеке раздавались ружейные выстрелы.

— Ребенок! — Правая рука Шейлы поднялась ко рту. Ее глаза стали безумными. — Слушайте! Вы слышите, как кричит ребенок?

Сван покачала головой.

— О господи! — Шейла задохнулась от ужаса. — Ребенок плачет! Заставьте его замолчать! Пожалуйста! — Она зажала уши и скорчилась в позе эмбриона. — О боже, пожалуйста, пусть он замолчит!

— Она не в себе, — сказала Сестра.

Но Сван поднялась с матраца и подошла к Шейле.

— Лучше оставь ее в покое, — предупредила Сестра. — Похоже, она совсем невменяемая.

— Заставьте его замолчать… заставьте его замолчать… Господи, заставьте его замолчать, — бессвязно бормотала Шейла, скорчившись в углу.