Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Земля сделала кукурузу растущей.

— Нет, это она сделала! — возразил Друг, сразу отвернувшись от Сестры. — Она посеяла семена и заставила расти! Никому еще это не удавалось! Земля мертва, и она — единственная, кто может возродить почву к жизни! Если вы возьмете ее с собой, у «Армии совершенных воинов» будет любой провиант! Она может сделать так, что из одного колоска вырастет целое поле!

Маклин смотрел на Сван. Он думал, что никогда не видел такой красивой девушки, — к тому же ее лицо выражало удивительную силу духа.

— Это правда? — спросил он.

— Да, — ответила Сван. — Но я не буду готовить для вас пищу. Не буду выращивать урожай для армии. Вам не заставить меня.

— Можно заставить! — зашипел Друг у плеча Маклина. — У нее тут есть друзья! Здоровенный негр и парень! Я видел их совсем недавно! Прихвати их с собой, когда мы двинемся дальше, и она будет выращивать не один урожай, чтобы спасти их шкуры!

— Джош и Робин лучше умрут.

— Ты предпочитаешь, чтобы они погибли? — Он покачал головой, и один его глаз стал бирюзовым. — Нет, не думаю.

Сван знала, что он прав. Она не сможет отказать им в помощи, если ставкой будут жизни Джоша и Робина.

— Куда вы направляетесь? — спросила она равнодушно.

— Вот он! — сказал Друг. — Вот наш брат Тимоти! Он тебе объяснит!

Роланд и брат Тимоти как раз входили в трейлер. Роланд крепко держал мужчину за худую руку, брат Тимоти шел, шаркая ногами, словно в трансе.

Сван повернулась к ним и вздрогнула. Глаза вновь прибывшего казались мертвыми точками на багрянце. Рот был приоткрыт, губы — серые и вялые.

Друг хлопнул в ладоши.

— Поведай нам истину! Скажи маленькой дряни, куда мы идем, брат Тимоти!

Мужчина издал нечленораздельный стон, содрогнулся и вымолвил:

— К горе Уорик. Искать бога.

— Очень хорошо! Поведай нам истину! Скажи нам, где гора Уорик!

— В Западной Виргинии. Я был там. Я жил с богом… семь дней… и семь ночей.

— Поведай нам истину! Что есть у бога на горе Уорик?

Брат Тимоти моргнул, и по его правой щеке побежала слеза.

— Кое-кто сейчас рассердится, брат Тимоти, — сладким голосом сказал Друг.

Мужчина завыл, его рот открылся шире, а голова задергалась.

— Черная коробка… и серебряный ключ! — выдавил он. — Молитесь в последний час! Бойтесь смерти от воды! Бойтесь смерти от воды!

— Очень хорошо. Теперь считай до десяти.

Брат Тимоти выставил обе руки в свет лампы и стал считать по пальцам:

— Один… два… три… четыре… пять… шесть… — Он остановился в замешательстве.

Сван уже увидела, что на его правой руке отрублены четыре пальца.

— Я не сказал: поведай нам истину, — напомнил Друг.

На шее брата Тимоти пульсировали вены, билась жилка на виске. В глазах заблестели слезы ужаса. Он хотел отступить, но Роланд стиснул его руку.

— Пожалуйста, — хрипло прошептал брат Тимоти, — не калечьте меня больше. Я отведу вас к нему. Клянусь! Только не пытайте меня… — захлебываясь рыданиями, униженно молил он приближавшегося Друга.

— Мы не причиним тебе вреда. — Друг погладил влажные от пота волосы брата Тимоти. — Мы и не помышляли об этом. Мы просто хотели, чтобы ты показал этим дамам, как мы умеем убеждать. Очень глупо с их стороны не пойти нам навстречу, правда?

— Глупо, — с усмешкой зомби согласился брат Тимоти. — Очень глупо.

— Хороший песик. — Друг легонько погладил его по макушке.

Затем он повернулся к Сестре, схватил ее сзади за шею и повернул ее голову к брату Тимоти. Другой рукой он насильно открыл ей один глаз.

— Посмотри на него! — закричал он и затряс ее.

Его прикосновения рождали невыносимый холод во всем теле. У нее заломило кости, и ей не оставалось ничего, кроме как посмотреть на искалеченного мужчину, стоявшего перед ней.

— У капитана Кронингера есть отличное место для развлечений, — сказал Друг прямо в ухо Сестре. — Я даю тебе еще один шанс, отсрочку до рассвета, чтобы ты могла вспомнить, где безделушка. Если же память и тогда тебя подведет, то наш славный капитан начнет брать людей из «курятника», чтобы поиграть с ними. А ты будешь смотреть, потому что первым делом в этой игре тебе отрежут веки.

Его рука сжалась, как петля. Сестра молчала. В ее мозгу продолжал крутиться голубой свет, и молодой мужчина в желтом плаще все тянулся к мертвому ребенку у нее на руках.

— Кем бы она ни была, — прошептал человек с алым глазом, — я надеюсь, она умерла, ненавидя тебя.

Друг почувствовал, что Сван смотрит на него, ощутил, что ее глаза исследуют его душу, и убрал руку, пока слепая ярость не заставила его сломать женщине шею. Не в силах больше выносить этот взгляд, он круто обернулся к Сван. Их лица оказались в шести дюймах друг от друга.

— Я убью тебя, сука! — взревел он.

Сван собрала всю силу воли, чтобы не отпрянуть. Она выдержала его взгляд, как железная рука, поймавшая змею.

— Нет, не убьешь, — ответила она. — Ты сказал, что я для тебя ничего не значу, но ты лжешь.

На его бледном теле проступили коричневые полосы. Челюсть удлинилась, а на лбу, как зубастая рана, открылся фальшивый рот. Один глаз остался карим, другой стал темно-красным, словно он лопнул и залился кровью.

«Ударь ее! — подумал он. — Забей эту дрянь насмерть!»

Но он не сделал этого. Не смог. Потому что даже сквозь злобную ненависть проникало сознание того, что в Сван таилась сила, недоступная его пониманию, и что-то глубоко внутри его заныло, как больное сердце. Он ненавидел Сван и хотел переломать ей кости — но в то же время не смел дотронуться до нее, потому что ее пламя могло сжечь его дотла.

Он отвернулся. В его лице проступили испанские черты, затем восточные, и наконец оно приняло какое-то промежуточное выражение.

— Ты пойдешь с нами, когда мы выступим, — пообещал он. Его высокий голос дребезжал, поднимаясь и опускаясь через целые октавы. — Сначала мы пойдем в Западную Виргинию… искать бога. — Он усмехнулся. — Потом найдем для тебя прекрасную ферму, где будет много земли. Достанем семена и зерно — найдем в брошенных амбарах по дороге. Мы построим вокруг твоей фермы большую стену и даже оставим нескольких солдат, чтобы ты не скучала. — Рот у него на лбу улыбнулся и растаял. — И остаток своей жизни ты будешь выращивать еду для «Армии совершенных воинов». У тебя будут тракторы, комбайны, все виды машин! И рабы! Держу пари, негр-здоровяк вполне может тянуть плуг. — Он быстро взглянул на двух охранников. — Пойдите достаньте из «курятника» этого черного и мальчишку по имени Робин. Пусть поживут с братом Тимоти. Вы не возражаете, брат?

Брат Тимоти хитро осклабился:

— Мне не велено разговаривать.

— Куда мы поместим этих двух дам? — спросил Друг у полковника Маклина.

— Не знаю. В палатку, я полагаю.