Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

«Теперь можно и выступать, — подумал он. — Мы возьмем с собой маленькую ведьму, возьмем Сестру и еще здоровенного негра с мальчишкой, чтобы держать ее на привязи. Остальные псы пусть живут в этих убогих лачугах, пока не сгниют, а это не займет много времени. Мы пойдем в Западную Виргинию, на гору Уорик, чтобы найти бога».

Он улыбнулся. Шофер, ждавший его, увидел ужасную, нечеловеческую гримасу и содрогнулся. Человек с алым глазом хотел встретиться с богом, очень хотел.

«После этого маленькая дрянь попадет на свою ферму — в тюрьму, а потом… кто знает?»

Ему понравилось быть пятизвездным генералом. Это, похоже, удавалось ему особенно хорошо. Он отвел взгляд от кучи трупов и почувствовал себя господином всего, совсем как дома.

Зазвенел гонг, возвещавший обед, и у Джоша началось слюноотделение, как у подопытного животного.

Охранник ударил прикладом по задней двери грузовика: это был сигнал для троих заключенных. Джош, Робин и брат Тимоти очень хорошо знали этот звук. Робин четыре дня отказывался есть овсянку на воде — до тех пор, пока Джош не скрутил его и не накормил насильно, а потом, когда Робин вздумал полезть в драку, сбил его с ног и сказал:

— Будешь жить, нравится тебе это или нет.

— Зачем? — спросил Робин. — Они все равно нас убьют.

— Мне на самом деле плевать, выживешь ты или нет, сопляк ты этакий! — фыркнул Джош, пытаясь разозлить мальчишку, чтобы сохранить ему жизнь. — Будь ты мужчиной, ты бы защитил Сван! Сегодня нас не убьют. Иначе они не тратили бы продукты. А вот как насчет Сван? Ты собираешься махнуть на нее рукой? Бросить ее на растерзание волкам?

— Слушай, да ты дурак набитый! Она, может быть, уже мертва, да и Сестра тоже!

— Черта с два! Сван и Сестра живы — как и мы. Так что ты будешь есть или, клянусь Богом, я суну тебя рожей в эту чашку и заставлю выхлебать все это носом! Понял?

— Сила есть, ума не надо, — усмехнулся Робин, отполз в угол и закутался в грязное изношенное одеяло. Но с тех пор от пищи не отказывался.

В металлической двери грузовика было пробито тридцать семь маленьких круглых отверстий — Джош и Робин считали и пересчитывали их много раз. Они придумали игру: мысленно соединять одну с другой точки, которые пропускали в фургон тусклый серый свет и воздух. Кроме того, через них было видно, что происходит в лагере и где они едут. Но сейчас замок открыли и дверь подняли на роликовом механизме. Охранник, которого Робин почти нежно называл «сержант Сраные Кальсоны», рявкнул:

— С ведрами на выход!

Еще два охранника держали их на мушке, пока сначала Джош, затем Робин и брат Тимоти по очереди выносили ведра с отходами. Таков был порядок.

— Выходите! — приказал сержант Сраные Кальсоны. — Цепью! Живо!

Джош украдкой огляделся. В туманном утреннем свете лагерь готовился к новому походу: палатки были упакованы, транспорт проверен и заправлен бензином из бочек. Джош заметил, что число бочек с бензином быстро уменьшается и «Армия совершенных воинов» оставляет за собой много брошенных грузовиков. По дороге к оврагу, куда он выливал ведро, — это было совсем рядом, всего в десяти ярдах, — Джош осмотрелся. На дальней стороне оврага стоял густой безлиственный лес. Вдалеке темнели покрытые снегом массивные горные хребты. Шоссе, по которому они ехали, вело к этим горам, но Джош не мог точно сказать, где они. Чувство времени исчезло. Хатчинсу казалось, что, с тех пор как они покинули Мериз-Рест, прошло две недели, но даже в этом он не был уверен. Может быть, прошло и больше, например три недели. Во всяком случае, по его расчетам, штат Миссури остался далеко позади.

И Глория с Аароном — тоже.

Когда солдаты забирали его и Робина из «курятника», Джош успел только притянуть Глорию к себе и сказать:

— Я вернусь.

Она смотрела прямо сквозь него.

— Послушай! — сказал он, встряхнув ее, и Глория словно очнулась и посмотрела на красивого черного мужчину, стоявшего перед ней. — Я вернусь. Только не надо отчаяния, слышишь? Будь сильной. И позаботься о мальчике.

— Ты не вернешься. Нет. Ты не вернешься.

— Я вернусь! Я ведь еще не видел тебя в новом блестящем платье. Это стоит того, чтобы вернуться.

Глория нежно дотронулась до его лица, и Джош понял: она отчаянно хочет поверить. А затем солдат толкнул его прикладом в сломанные ребра, и Джош чуть не скорчился от сильной боли, но пересилил себя и вышел из «курятника» с достоинством.

Когда грузовики, бронемашины и трейлеры «Армии совершенных воинов» наконец покатили из Мериз-Реста, около сорока человек некоторое время шли за ними. Они звали Сван, плакали и причитали. Солдаты практиковались на них в стрельбе, и оставшиеся полтора десятка повернули назад.

— Ведра в фургон! — загремел сержант Сраные Кальсоны, после того как Робин и брат Тимоти опорожнили их в овраг.

Трое заключенных поставили ведра обратно в грузовик, и сержант скомандовал:

— Миски готовь!

Они вынесли маленькие деревянные плошки, и примерно в то же время с полевой кухни прибыл железный котелок. По мискам разлили жидкий суп из консервированной томатной пасты с крошечными кусочками солонины. Еда была всегда одна и та же, доставлялась дважды в день, и лишь изредка в супе попадались кусочки бекона или плавал жир.

— Давай кружки!

Заключенные выставили свои оловянные кружки, и другой солдат разлил в них воду из фляги. Солоноватая маслянистая жидкость, конечно, не была родниковой водой. Это был растопленный снег: во рту после него оставалась пленка, воспалялось горло, а на деснах появлялись язвы. Джош знал, что в грузовиках с припасами есть большие деревянные бочонки с водой из источника Мериз-Реста, но им не получить оттуда ни капли.

— Назад! — приказал сержант Сраные Кальсоны, и, когда заключенные подчинились, металлическую дверь потянули вниз и закрыли на засов. Завтрак закончился.

В грузовике каждый нашел себе место для еды — Робин в одном углу, брат Тимоти — в другом, Джош — в центре. Джош поел, обернул плечи ветхим одеялом, потому что железные стены и пол грузового фургона всегда оставались холодными, и снова улегся. Робин встал и зашагал взад и вперед, пытаясь растратить нервную энергию.

— Лучше побереги силы, — посоветовал Джош, охрипший от загрязненной воды.

— Зачем? Ах да, мы же собираемся сегодня поднять восстание? Конечно! Действительно, поберегу-ка я лучше силы!

Робин чувствовал слабость, голова болела так, что он с трудом соображал. Он знал: это реакция на жидкость, ведь его организм привык к родниковой воде Мериз-Реста. Но все, что он мог сделать, чтобы не сойти с ума, — это ходить по кругу.

— Забудь о побеге, — сказал ему Джош примерно в пятидесятый раз. — Мы должны оставаться рядом со Сван.