Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Сван услышала в черном кукурузном поле яростный собачий лай. Она знала, что терьер весь день следовал за ними как тень, не приближаясь больше чем на двадцать футов и убегая прочь, когда девочка оборачивалась, чтобы подозвать его.

«Собака что-то нашла, — подумала Сван. — Или… или что-то нашло ее».

Лай был настойчивый. «Иди сюда и посмотри, что у меня есть», — как бы говорил он.

Сван поставила сумку на землю, прислонила Плаксу к тачке и шагнула в поле.

— Детка! Джош велел стоять здесь! — напомнила ей Леона.

— Хорошо, — ответила она и сделала еще три шага.

— Сван! Лучше не надо! — предупредила Леона, когда поняла, куда собрался ребенок. Старушка бросилась было следом, но боль в коленях остановила ее.

Девочка скрылась в кукурузных зарослях. Черные стебли сомкнулись за ее спиной.

— Сван! — Голос Леоны сорвался на крик.

В доме Джош исследовал маленькую обеденную комнату, освещая ее фонарем. Буфет был открыт, пол усыпан осколками разбитой посуды, стулья отброшены к стене, а стол разрублен на части. Запах разложения усилился. Свет выхватил что-то, намалеванное на стене: «Да восславят все лорда Альвина».

«Написано коричневой краской», — подумал Джош. Но нет, нет! Кровь стекла по стене и собралась в засохшее пятно на полу.

Дверной проем манил. Джош глубоко вдохнул, стиснул зубы, чтобы перетерпеть ужасный запах, и прошел дальше. Он оказался на кухне с желтым буфетом и темным ковром.

Здесь он и нашел их.

То, что от них осталось.

Они были привязаны к стульям колючей проволокой. Женское лицо, обрамленное залитыми кровью седыми волосами, напоминало вздутую подушку для булавок, утыканную ножами и вилками. На груди мужчины кто-то кровью нарисовал мишень и развлекался стрельбой из мелкокалиберного пистолета или ружья. Голова у трупа отсутствовала.

— Ох… Господи! — прохрипел Джош и на сей раз не сумел сдержать приступ тошноты. Он доплелся до раковины и склонился над ней.

Но в свете фонаря, качавшегося у него в руке, стало ясно, что раковина уже занята. Джош вскрикнул от ужаса и отвращения при виде сотен тараканов, облепивших отрубленную голову Гомера Джаспина, и насекомые брызнули в стороны и суматошно забегали по раковине и столешнице.

Джош отпрянул, желчь обожгла ему горло, колени подогнулись. Он упал на темный ковер и почувствовал, как по нему ползут твари.

«Пол, — догадался он, — этот ковер…»

Все вокруг обоих тел было сплошь покрыто бегающими, копошащимися тараканами. Когда они заползали на Джоша, он неожиданно подумал: «Ты не сможешь убить их! Даже ядерное безумие их не убило!»

Хатчинс быстро поднялся с пола, поскальзываясь на насекомых, и ринулся бежать из этой ужасной кухни, судорожно стряхивая их с себя. В холле он упал на ковер и стремительно покатился по нему, потом снова вскочил и бросился на выход.

Леона услышала треск дерева и повернулась к дому как раз в тот момент, когда Джош, словно разъяренный бык, высадил дверь и пулей вылетел из дома.

«Вот еще одна выбитая дверь», — подумала она и увидела, как Джош повалился на землю и начал крутиться, хлопать себя по всему телу и корчиться, как будто попал в осиное гнездо.

— Что случилось? — спросила она, ковыляя к нему. — Что, черт побери, с тобой такое?

Джош поднялся на колени. Одной рукой он все еще держал фонарь, а другой с силой шлепал себя по плечам, спине, ногам, груди. Пораженная, Леона замерла: никогда прежде она не видела такого ужаса в человеческих глазах.

— Что… что это?

— Не входите туда! Не входите! — пробормотал он, извиваясь и дрожа.

Таракан побежал по его шее, Джош схватил его и бросил на землю, передернувшись от отвращения.

— Держитесь подальше от этого проклятого дома!

— Обязательно, — пообещала Леона и подошла к темному дверному проему. До нее донесся ужасный запах, ставший узнаваемым после Салливана.

Джош услышал лай.

— Где Сван? — Он встал, все еще пританцовывая и дергаясь. — Куда она пошла?

— Туда! — указала Леона на черные стебли. — Я говорила ей: не ходи!

— О черт! — воскликнул Джош, понимая, что тот, кто сделал такое с Гомером и Мэгги Джастин, еще мог оставаться неподалеку — возможно, даже в амбаре. Выжидать, наблюдать. Может быть, он — или они — уже находился на поле рядом с ребенком.

Он достал из тачки пистолет и поспешно зарядил его.

— Никуда ни шагу! — приказал он Леоне. — Не входите в дом! — И скрылся в поле с фонарем в одной руке и пистолетом в другой.

Сван пробиралась на лай собаки. Звук то убывал, то нарастал, а вокруг шелестели мертвые кукурузные стебли, качались и цеплялись усиками за ее одежду. Она чувствовала себя так, словно шла через кладбище, сквозь строй трупов, но призывный лай все манил ее вперед. Там, на поле, собака узнала что-то важное, и Сван хотела выяснить, что же это. Ей показалось, лай теперь доносится слева, и она двинулась в том направлении. Позади раздался крик Джоша:

— Сван!

Она ответила:

— Я здесь!

Но ветер унес ее слова. Она продолжала идти, загораживая руками лицо от хлеставших стеблей.

Лай стал ближе, и Сван подумала: «Нет, он раздается справа». Она развернулась на звук, и ей почудилось, что до нее снова долетел голос Джоша.

— Я здесь! — отозвалась она, но ответа не последовало.

Лай возобновился, и Сван поняла: терьер кого-то или что-то преследует и как бы говорит: «Скорее! Скорее, иди посмотри, что я нашел!»

Девочка сделала еще шесть шагов и вдруг услышала: что-то несется на нее через поле. Лай собаки становился громче, настойчивее. Сван стояла и внимала ему. Сердце у нее заколотилось: то, что было там, мчалось в ее сторону и быстро приближалось.

— Кто там? — закричала она.

Треск надвигался прямо на нее.

— Кто там?

Ветер отнес ее возглас. Она увидела: что-то бежит на нее через кукурузу — не человек, что-то огромное. Сван не могла ни разглядеть его очертания, ни разобрать, что это такое, но она слышала нарастающий шум и позади него лай — и ее сердце выскакивало из груди. Какое-то огромное бесформенное существо надвигалось прямо на нее, все быстрее и быстрее пробираясь через мертвые качавшиеся стебли. Через несколько секунд оно окажется возле нее. Ей захотелось убежать, но ноги словно приросли к земле, и уже не оставалось времени: это что-то наступало, и терьер лаял, настойчиво предупреждая.

Чудовище продиралось сквозь кукурузные стебли — к ней. Сван вскрикнула, попыталась отойти, споткнулась, села на землю и сидела так, пока ноги чудовища проносились мимо нее.

— Сван! — закричал Джош, отпихивая кукурузу и направляя свет на то, что чуть не затоптало девочку.

Ослепленное светом чудовище остановилось и вздыбилось, храпя и раздувая ноздри.

Наконец Джош и Сван увидели, что это было.