Алек Янц - Последние капли радуги

– Почему ты в таком виде? – их могли раскрыть. Даже если Поль здесь по важному делу, (на какое важное дело можно идти в вечернем платье?!) кто-нибудь мог оказаться таким же наблюдательным, как Маша, и понять, что перед ним на вечере Чистоты мужчина в женской одежде. Мария почему-то не сомневалась, что вместе с ним влетит и ей.

Влетит – слабо сказано!

Но Поля это, кажется, не волновало. Он изучал её перепуганное, озадаченное лицо, то и дело одаривая поощрительной улыбкой проходящих мимо молодых людей, которые смотрели на огненноволосую «красавицу», как на Феникса в стае облезлых ворон.

«Они все хотят его, – осознала Мария, – Не знают, что это Поль, а если бы знали, много ли изменилось бы? Даже парень в платье смотрится лучше, чем я!»

Хотя почему «даже»? Поль в принципе смотрелся лучше многих девушек здесь, и это…завораживало. И пугало, конечно. И вызывало в душе еще бурю эмоций, с которыми Маша не могла разобраться.

«Какой разврат! Какой позор!» – закричала бы мама. Но она, почему-то…молчала.

– Где Полина? – отчаянно выдохнула Мария, и юноша наконец смилостивился.

– Ей нездоровится, – он кокетливо и совсем по-женски (Маша так не умела) прикрылся от мира ладошкой, будто говорил собеседнику важный секрет, – Я обещал ей помочь с одним маленьким дельцем.

– Дельцем?

– О, Рома! И ты здесь! – Поль (называть его девушкой Мария не смела даже в собственных мыслях, ибо грех мужчине свое тело использовать подобным образом, грех!) вспорхнул со стула навстречу какому-то молодому человеку, уже долгое время разглядывающему их и наконец решившемуся подойти, – Чудесно выглядишь!

– А где твой брат? – светловолосый и красивый (наверное) Роман, конечно же, близнецов не различал. Не для него ли вообще был затеян весь этот спектакль с переодеваниями?

– Поль дома, он не любит светские встречи, – как он изящен, женственен и грациозен! Мария поняла, что не может оторвать взгляда, – Да и что с того? Мой брат тебя интересует больше, чем я?

И сколько восхитительно неподдельной обиды!

– Разумеется нет, – Роман с чувством чмокнул «девушку», когда та, в свою очередь, лишь осторожно клюнула накрашенными губами воздух у его щеки, – Я просто думал, что вы неразлучны. Полина… ты очень красивая!

У него это вырвалось будто непроизвольно…Маша могла бы поспорить (но спорить – грех), что так оно и есть. И Поль это осознает, от того ведет себя как…как…как женщина! Как такое возможно? В Маше слишком долго воспитывали понятия женского и мужского, чтобы она вот так легко могла допустить совмещения одного и другого.

Неужели дело лишь в том, что они – близнецы?

«А что с Полиной? Он сказал, что ей нездоровится? До сих пор?»

Пока Маша наблюдала за воркующим Полем и его…жертвой, с другой стороны к ней уже медленно подбирался отец, старающийся выдавать оскал за дружелюбную улыбку. Мария осознала, что последние несколько минут провела в обществе исключительно женского пола, причем на фоне собеседницы сама Маша проигрывала по всем параметрам, а для её задания это не есть хорошо. Девушка уже мысленно попрощалась с жизнью, читая приговор в глазах приближающегося отца, но – Слава Богу, спасибо, Господи! – на пути его перехватил ничего не подозревающий отец Илья, проповедующий в районе Таганской. Мария вскочила и едва ли не врезалась в тихо беседующих – кокетничавших – Поля и Романа.

– Простите! – наверное, её перекошенное страхом лицо выглядело еще более страшно, но эти двое были единственными, кого она знала и возле кого могла спастись от неминуемого гнева отца, – Я…

– О, Маша, – наигранно неуверенно близнец подхватил её за локоть, не давая упасть. На каблуках он стоял определенно лучшее неё, – Знакомься, Роман. Богатый, красивый, набожный и одинокий.

– Как и все здесь, – на последнем слове юноша недовольно покосился на Поля, – Полина, не могли бы мы…

– А это Маша. Она здесь в первый раз, да, Маша?

– Вообще-то…ну…можно и так сказать, – Роман её не интересовал, она Романа – тоже, но Поль выглядел так, будто готов вот-вот оставить их наедине, – Приятно познакомиться.

– Угу, мне тоже. Полина…

«Не надо. Не надо, пожалуйста, не уходи!»

– Улыбаемся! – близнец ловко вытащил из сумочки мобильный, поймал их лица и сделал фото, а затем еще одно. Все это время Маша отчаянно сжимала его руку, а Роман нетерпеливо смотрел на «Полину», будто та должна прямо сейчас распрощаться с Марией и всё внимание отдать ему.

– Куда фотки скинуть? – вместо этого спросил Поль, чем очень обрадовал девушку, краем глаза отслеживающую перемещения отца. Из компании он её не посмеет вырвать. Они обменялись страницами, потом Птичками, и все это время Роман ждал, но, когда собеседники стали делать селфи на фоне богатой люстры (Маша – стыдливо прикрывая лицо ладонью, Поль – радостно улыбаясь), его терпение иссякло.

– Полина! Нам нужно поговорить!

– Роман! – Поль очень похоже передал его требовательный тон, – Нам не о чем больше говорить! Я все сказала.

– Это не так! Ты…

– Вова! Димочка! – Поль буквально вырывал людей из серости, внося в мир всплеск нежно-синего и рыжих цветов. Изящно всплеснув ручкой, он потянул Машу за собой через зал, оставив Романа отчаянно созерцать их удаляющиеся спины. Судя по приветливой реакции двух молодых людей, либо у близнецов были общие знакомые на двоих, либо, что более вероятно, их просто знали все.

– Как ты прекрасна, дорогая!

– Не звонишь, не пишешь, разве так можно?

– А где же Поль? Вы поссорились?

– Это твоя подруга? Очень приятно, Владимир, – Мария смущенно пожала мужские руки, радуясь, что внимание молодых людей по-прежнему приковано исключительно к Полю, – Она тоже пойдет с нами?

– Конечно! – Поль шутливо мазанул пальцами по мужскому плечу, и одно это заставило Владимира вздрогнуть и придвинуться ближе, – Пойдут все, кто захочет! Только тсс, это же наша маленькая тайна, верно?

Вокруг них постепенно образовывался круг из нарядных людей, среди которых Мария выделялась не так уж сильно, как ей сначала показалось. Юноши и девушки приходили и уходили, кто-то оставался лишь для того, чтобы сказать пару фраз, а кто-то – развернуть целую тираду. Количество общих селфи перевалило за границы неисчислимого, голоса звучали, перекрывая даже хор сестер из Церковной Школы, а посреди всего этого цвел Поль, одаривающий благоуханием всех и каждого, похожий на розу среди лопухов. Он оживил скучный вечер одним своим присутствием, и каждый уже жаждал урвать хоть толику его внимания.

Только все называли его Полиной, и это было неправильно. Как и то, что Мария слишком быстро смирилась с этой его ролью на сегодняшнем вечере.