Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— Тяжёлая какая, — отозвался уполномоченный, взяв её в ладонь. — Цель прибытия в Советский Союз, связи, явки, адреса, пароли.

— Сударь, вы меня не так поняли.

— Отставить старорежимные словечки! Ты что же, гад, из белоэмигрантов будешь?

— Су…, ох, простите. Я плохо знаком с историей вашего края. Область моих занятий не простирается так далеко. Моя задача сводилась лишь к исследованию возможности использования шапки Северного полюса для организации пионерного посёлка. Однако системы пилотирования моего разведывательного снаряда повели себя не штатно сразу же после прохождения слоя Хевисайда, как вы его называете.

— Хевисайда — это резидент? Гм, так вы и на японскую разведку работаете? Бога-а-а-то… Итак, ваше имя! — из стопки казённой бумаги был извлечен особый бланк — анкета. Замелькали вопросы о социальном происхождении, сословной принадлежности и проч., что так всегда интересуют специальное ведомство.

Задержанный с тоской глянул в окно. Какая пропасть меж ним и этими двумя! Мыслимо ли понять им друг друга. Однако надо было что-то предпринимать. С этой публикой не договориться.

— К учителю он шёл, фашистская морда! — донёсся уверенный Костин голос. — Я давно приметил, что Попов — учитель физики — враг народа.

— Ты ври, да не завирайся, — осторожно отозвался Ковальчук.

— Как же — ври! Вот зачем он приволок к себе в сарай церковный купол, что мы в прошлом году сломали? Не иначе тайно культ справлять и маленьких недоумков совращать мракобесием. До чего шельмец додумался. Аккумулятор называет элементом Планте. Батарейка, слышь, обыкновенная для карманного фонаря у него элемент Даниеля. А ведь всем известно, что аккумулятор изобретён нашим учёным. Вот позабыл его фамилию.

— Мичуриным, — подсказал Ковальчук.

— Во-во! Им самым.

— А зачем он к учителю шёл?

— Известное дело! — Костина фантазия разыгралась. — Диверсию свершить на матрасной фабрике.

Шпионская версия начинала выстраиваться в правдоподобную историю. Это радовало. За такого штукаря руководство медалью не ограничится, здесь орденом попахивает. Да пора и на повышение, в район.

Рука офицера потянулась к телефону. Но в ту же минуту задержанный схватил детальку со стола, толкнул Костю и кинулся вон. Субтильный помощник «органов» налетел на стол. На пол посыпались незаполненный формуляр, чернильница и телефон. Только трубка осталась в руке Ковальчука. А между тем незнакомец уже был на крыльце. Мгновение спустя, перемахнув через плетень, он нёсся по пыльной улице. Но Ковальчук не дремал. Вслед полетели пули. К счастью ни одна из них не задела беглеца. Вскоре он вновь оказался у ручья, и теперь путь его лежал к месту, что было покинуто им час назад. Скрывшись в лесочке, он приступил к поискам потерпевшего аварию снаряда. Дымок иссяк, и найти обломки оказалось делом не простым. Наконец он наткнулся на них. Все они лежали кучно в небольшой воронке. Искорёженный металл уже успел остыть. Впрочем, пожара как такового и не было. В воздухе во время полёта вспыхнуло слева под ногой, где располагалось устройство, обеспечивающее эквипотенциальное электрическое поле внешней оболочки летательного аппарата. Тогда же и начались проблемы, но пожар был локализован. Атмосферное электричество привело к нестабильности полёта, и снаряд произвёл очень жёсткую посадку, разогревшись при стремительном приземлении. Но всё же посадку, не падение, и оставалась надежда отыскать невредимым сердце корабля, его двигатель.

Облепленный отполированными квадратными пластинами, он представлял собою куб с ребром в десять сантиметров. На одной из сторон не хватало пластинки, но она была зажата в потной ладони пришельца. Куб оказался тяжёлым, и нести его было неудобно. Но следовало спешить. Со стороны ручья уже слышались особого рода русские словечки уполномоченного.

Сквозь щели дощатых стен пробивались предрассветные сумерки. В отдалении надрывался петух. Зарождалось утро. Пришелец приподнялся со скамьи, и чуть было не охнул от ломоты в боках. Струганная доска не лучшее ложе. Только теперь беглец осмотрелся. Накануне, спасаясь от Ковальчука, он забежал в этот сарай, где за кучей хлама и небольшой церковной маковкой нашёл себе убежище. Уполномоченный не сунулся сюда. Возле обломков разрушенного снаряда он оставил Костю сторожить вещдоки, а сам кинулся поближе к телефону — доложить по начальству и получить инструкции.

Сарай больше походил на физическую лабораторию и слесарную мастерскую одновременно. Здесь были верстак и токарный станок. На полках стояли измерительные приборы и устройство для дуговой сварки. В деревянной коробке в соломе рядком лежали электронные лампы. Тут же располагались бутыли с электролитом и бобины медного провода. И ещё много чего было в этом сарае, что могло бы заинтересовать любителя на досуге заняться изобретательством. Одним словом было видно, что здешний хозяин не допускал к себе праздности.

За стеною послышалась тяжёлая поступь и кашель старого курильщика. Дверь отворилась, и на пороге предстал лохматый человек с папиросой в зубах. Спросонья ещё плохо соображающий, он ошалело уставился на непрошенного гостя. Рука машинально потянулась к лопате прислонённой к косяку. Некоторое время они изучали друг друга. Первым пришёл в себя пришелец.

— Прошу покорно, сударь, не удивляться столь раннему визиту. Дело в том, что я вынужден был силою злого рока посетить сии благословенные места. Но отчего-то начальство восприняло моё появление злонамеренным предприятием. А я вовсе не хотел, чтобы обо мне тут сложилось превратное мнение. Жители…

— Это за тобой вчера Ковальчук гонялся? — перебил хозяин.

— За мною. Надо полагать вы враг народа и учитель физики Попов? — в свою очередь спросил пришелец. — Судя по обстановке вам не чужд исследовательский дух. Да, тайны природы увлекают пытливый ум, водят его по лабиринтам мироздания и, в конечном счёте, низвергают до понимания тщеты столь сладостного порыва усвоения многознания. Но многознание, как говаривали в древности, не есть многоумие.

— Так-так, — учитель подошёл ближе к пришельцу, но заступ из руки не выпустил. — Откуда родом будете?

— О, в вашем осторожном вопросе чувствуется мысль. В моём положении быть шпионом весьма не полезно для осуществления миссии. Я издалека. Вряд ли нам стоит углубляться в эту материю. Во всяком случае, не сейчас. Учитель! Только вы можете помочь мне.

— Охотно. Но согласитесь, что прежде следовало бы ознакомиться с вашими намерениями. Быть может, в США такая осторожность покажется излишней, но в Дубовке, напичканной стратегическими предприятиями, она оправдана. Эта ваша манера говорить. Она настораживает.