Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

И вот вскоре, наспех собранные ферритовые челноки, нырнули в космические каналы магнитных рукавов. Земля хоть и не совсем подходила для жизни, но правителям не было дела до существ, склонных к пороку. Так, с тех пор здесь появилась псевдоразумная жизнь. И состояла она главным образом из негодяев.

По прошествии времени с демографией так и не наладилось. Но теперь цивилизация достигла могущества. В её силах сформировать нужный состав газов в атмосфере и сделать планету пригодной для жизни добропорядочных граждан. Потомков же всякого рода мошенников и прочих стерилизовать и тем самым очистить от скверны место будущего обиталища. Такой вот план.

Попов сидел у борта, обхватив голову руками, и силился приучить себя к мысли, что он вовсе не венец природы, а потомок то ли инопланетного мерзавца, то ли и вовсе грязного оборванца. Теперь как-то само собою объяснялось то безразличие людей, кое им присуще. Всё дело в генах. И хотя встречаются порой особи людского племени с пытливым складом ума — это всего лишь проявление капризов биологии.

В иллюминаторе виднелась краюха Земли. Окутанная пеленой облаков она показалась Попову отвратительной. Так, частица мироздания населенная, как теперь выясняется, живностью не лучшего сорта. Что ждёт его там? Ковальчук, следователь, Костя? Существа с вывернутым наизнанку сознанием. С гипертрофированным чувством патриотизма и безумным стремлением осчастливить всех кого ни попадя. Но тут учитель осёкся. Нечуждый сам толики патриотизма, ощущения принадлежности к некой сумасбродной идее, крепко вбитой в людские головы, он вдруг ощутил себя частью целого. Как он мог усомнится?! Разве дано понять ему смысл процесса, в котором он всего лишь ничтожная частичка? И только Он, тот что на портрете во френче, знает место каждому. Горькое раскаяние овладело им. Здесь, в неземной скорлупке он вдруг ощутил гармонию там, где раньше усматривал идиотизм. Даже банщик теперь казался ему чуть ли не важнейшим общественным элементом целого.

Да и есть ли причины доверять шпионам? Из каких таких негодяев слеплено человечество? Судя по намерениям пришельцев, напрашивается другой вывод. Кому ещё придёт в голову стерилизовать цивилизацию? Пусть даже и недоразвитую, но небезнадёжную. Нет! Не быть Попову человеком, коли не удастся ему помешать зловещим планам захватчиков. Зачатки спасения зрели в его изобретательной голове.

— Вы вот, что, граждане шпионы, положите-ка меня обратно, в Дубовку. Помирать, коли придётся, буду на родине, среди своих, — учитель немного подумал и добавил: — Нет, лучше ближе к станции меня высадите, у Новой Жизни. На рожон лезть неумно. Выживает, как известно, не сильнейший, но наиболее приспособленный.

Попов сидел на порожке, пожёвывая папироску. Считанные минуты оставались до прибытия пришельцев. Неделю назад условились вернуть его на Землю, а после будет видно, как поступить. К этому времени станция насытится, и зло умышляющие удалятся восвояси. А коли учитель передумает, то и его заберут с собою. Такая вот фантазия взбрела в головы шпионам — облагодетельствовать последнего из землян.

Но учитель не был простаком. За то время, что он находился внутри корабля, ему удалось многое узнать об устройстве космических транспортных артерий. Но на всякий сосуд всегда найдётся тромб. И тромб этот устроить надобно в нейтральной зоне, где нет воздействия полюсов на мчащийся корабль. И тромбом будет сама обездвиженная станция, лишённая потенциала. Она же будет и могилой для него и врагов.

Попов сообразил, что магнитную проницаемость ферромагнетика — оболочку корабля — легко снизить, подогрев её до температуры, близкой к 100 градусам по Цельсию. Тогда движение снаряда в канале замедлится, а в нейтральной зоне он и вовсе остановится, так как скорости не хватит преодолеть этот участок. Таким образом, станция превратится в пломбу, за которой надёжно будет скрыта Солнечная система.

За прошедшие дни, что он провёл в брошенной паровозной мастерской на станции Новая Жизнь, ему удалось собрать тепловое устройство. В дело пошёл параболоид из прожектора брошенного ржаветь американского декапода. Обладая высоким альбедо, он отражал направленный свет от керосиновой лампы в направлении линзы. Дело оставалось за малым — установить устройство так, чтобы сконцентрированный тепловой луч мог продолжительное время обогревать оболочку. Причём внутреннюю её сторону. Но как это незаметно устроить в голову ему не приходило.

Послышался паровозный выхлоп отработанного пара. Попов поднял глаза и в сотне метров увидал не дека-под, а яйцо инопланетян. Оно висело над землёй, не требуя видимой опоры. Время вышло. И тут в голову учителю вползла горькая мысль: как всё это знакомо, брат на брата, сын на отца. Ему предстоит ценою собственной смерти убить пришельцев, по сути таких же людей, как и он сам, и так предотвратить страшное — поголовное уничтожение человечества. А человечеству и дела до него, Попова, нет. Человечество в лице Ковальчука с подполковником только и ждёт, чтоб поскорее кровь ему пустить. Однако чувствовать себя спасителем ему не хотелось. Что-то было в этом напускное, ложное.

Дни, проведённые в отшельничестве, недоброй печатью отразились на облике учителя. На его остервеневшем лице мясника трудно было заподозрить работу мысли. Оно выражало звериную готовность к борьбе за существование. И в этой готовности, в глазах угадывался смысл. Попов глянул на высыхающую лужу и почувствовал насыщение атмосферы миазмами. Их незримое присутствие угадывалось по восходящим воздушным струям с поверхности коричневой воды. Он подтянул правую ногу, и тут же его поразил укол в распухшем большом пальце. Малейшее шевеление им причиняло боль. Все прочие суставы ревматически ныли. Казалось ещё немного и от его решимости не останется и следа.

Люк в яйце отворился, и Попов, тяжко вздохнув, бросил взгляд на прелую рванину, под которой был укрыт аппарат. «Однако, как сложно, — подумалось ему, — предстоит уничтожить себя и шпиков. Не проще ли в означенное время запалить канистру керосина». Пришедшая мысль развеселила его. Целую неделю он бился над тепловой пушкой, а проблема и выеденного яйца не стоит. Прихватив горючее, он окинул взглядом окрестности, прощаясь. Потом решительно шагнул к кораблю.

●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●

ОБ АВТОРЕ:

Петр Николаевич Ртищев родился в 1959 году в городе Красноярске в семье военного (поэтому пришлось пожить в разных районах бывшего СССР — от Крыма до Омска). Высшее образование получил в Московском Электротехническом институте связи; кандидат технических наук. Четыре года отслужил в рядах ВС СССР; работал мастером (затем начальником участка) по строительству линейных сооружений городской телефонной сети, начальником цеха связи тропосферной связи на полуострове Ямал, инженером в НИИ им. Курчатова и др. С 1991 года руководит рядом мелких предприятий, занятых на поприще проектирования и строительства коммунникаций.