Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Птица обнаружилась, задачка решилась. Очередная галочка в ряду подобных побед. Почему я не закончил игру?

Ночь пролистнул. Невелико удовольствие — болтаться несколько часов в грязном грохочущем вагоне. Птица ничего не заметила. Вид у нее был деловой и страшно самодовольный. Словно у древнего воробья. Он так же передвигался нервными рывками и важно крутил круглой головкой в поисках зерна, когда отец водил меня, семилетнего, в музей реликтовых животных. (Теперешняя живность сильно увеличилась в размерах и посолиднела, а люди, наоборот, измельчали).

Мы вышли с вокзала на улицу. Птица наморщила остренький носик — принюхалась (что можно уловить в этакой вони?), злобно плюнула в мою сторону и заскакала вперед через кишащие крысами трещины, оглядывая по-хозяйски владения в поисках умственно развитой добычи. Я двинулся следом. Удивительно: она, казалось, была совершенно, безо всякой модификации счастлива в жуткой здешней среде. Не знаю, что на меня нашло, может, покоробило ее непомерное самомнение, но вдруг захотелось рассказать об иной жизни, о друзьях, о Земле. Я разливался соловьем. Птица косила круглым воробьиным глазом и возмущенно фыркала. Она шагала быстрее и быстрее, будто надеялась убежать. Это я понял позднее. А покамест наслаждался ролью Бога, сошедшего в своей великой милости до беседы с собственным созданием.

Замолчал лишь тогда, когда она плюхнулась наземь и горько заплакала. Я удивился. Наклонился, коснулся ее щеки, зачем-то поймал пальцем бойко удиравшую голубоватую слезу, почувствовал частое, живое птицино дыхание на своем лице.

Захлебнулся жалостью и нежностью и совершенно растерялся.

— Ты красивая, Птица. Ты — настоящая?!..

— …Сам дурак!

Он еще и хотел меня! Не понимаю. Я и на самку-то не похожа, тем паче — на красивую самку. Наверное, если бы он приказал, нет, просто моргнул, я бы кинулась под него, как миленькая, забыла бы свои принципы, страхи завести внутри пожирающий, рвущий тело на части плод. Но, к счастью (в счастье я поверила тоже), Бог промолчал. Отодвинулся, отстранился как-то. Задумался вроде. Теперь уже я послушно шлепала за ним и болтала разную ерунду: про питомник, где молодняк выращивают до пятнадцати лет, про дома для беременных, про поющих сказки утешал. Про старика, которого однажды встретила на раздаче пайков. Склероз пощадил его, индекс Знания оставался высоким. Старик бормотал что-то о временах, когда не было Контролеров. Люди послушали немного, а потом выпинали деда из очереди. Больше я его не видела. Рассказала, из чего делают паек. Бог аж запнулся, лицо побледнело, потом полиловело. А, по-моему, саранча гораздо гаже.

Потом очухался, снова стал разговаривать. Улыбаться. У водосберегательной башни мы оба остановились.

Разом. День заканчивался. Дни иногда бывают коротенькие почему-то. Бог сказал:

— Мне на работу пора. Я завтра вернусь, ты не думай. Встретимся утром на этом месте.

А чем мне думать? В голове полная плазма. Первичное состояние материи, не структурированной сознанием. Спросила только:

— Чем занимаешься? Создаешь миры?

— Волны прочесываю. Электромагнитные и гравитационные. Элиминирую нейтрино.

И покинул нереальность. В тот момент я не собирался возвращаться. Чего ради наобещал, интересно? Подстраховался на всякий случай. Наверное, у Птицы врать научился.

Сегодня приползала Мелисса. Ее новая гусеница очаровательна. Единственный недостаток — чересчур смешливая. Пол постоянно трясется. Но Мелиссе нравится. Звали с ними пожить — отказался. Я в гнезде привык. С местным ветром подружился. Отличный товарищ — вроде и здесь, а молчит. Думать не мешает.

В отличие от Мелиссы. Отослал ее подальше. На Марс куда-нибудь. Попросил тамошних снов наловить. Мол, земные приелись, оттого и заскучал. Понеслась меня спасать! Недели три на гусенице-то проползает. Коллег по работе еще бы спровадить и прочих не в меру заботливых друзей. Хорошо хоть мама на спортивных сборах в Антарктике. На нерпу тренируется. Девиз нерпистов: «Солнце, воздух, порубь, хвост — не дождется нас погост!»

Темные миры, знание, людоедство, птица. Птица, знание, темные миры, людоедство. Знание. Людоедство. Птица. Я пройду! Подберу нужные пропорции. Вспомню. Вычислю. Вывернусь наизнанку, но рожу тот мир снова. Буду ждать утром у башни.

Я люблю тебя, Птица. Мне плевать на нейтрино, на приторно, тошнотворно сладкую, линейную реальность. Отсюда, из гнезда, очень удобно плевать.

— Бог, говоришь? Бог — это хорошо. Просто отлично.

— Сколько дашь?

— Гигабайт.

— Мало!

— Я не сам расценки устанавливаю. Не хочешь — не сдавай.

— … Ладно.

Только забери его отсюда! Я сумею. Я забуду. Мой дивный мир станет прежним.

— Приемщик!

— Ты еще здесь? Сначала товар, потом байты.

— Скажи, Приемщик, мне надо. Я заплачУ. Вы что, действительно, едите дураков?

— Глупая. Сама посчитай. Прикинь, какую прорву бездельников приходится кормить. На одни пайки бездна консервов уходит. Нет, дураков едите вы.

— Я так и думала. И нечего обзываться. Тогда зачем же всё?

— Что — всё?

— Ну, Знания потреблять. Учиться. Вы установили этот порядок, не всегда же он существовал. Вы ведь включили исторические сведения в перечень Знаний. Я читала.

— Какая умная девочка! Смотри, попадешь ко мне в суп.

— В суп?

— Ну да. Куда, думаешь, деваются умницы, которых приводишь ты и тебе подобные? Только они и годятся в пищу. Настоящий деликатес. Качественный скачок, не определимый с помощью анализа крови. Вы зовете нас Контролерами, а мы — Садовники. Выращиваем человеческие сады. Холим, удобряем. Пропалываем. Обрезаем лишние побеги.

— И все труды — ради того, чтобы набить брюхо?

— Чем лучше твои личные цели? В конечном итоге, все сводится к одному. Мы — цивилизация гурманов и не стыдимся этого.

— А мы?

— Вы — пища. Еще вопросы?

— Нет. Сколько я должна?

— Нисколько. Ты уже заплатила больше, чем можешь себе представить. Птица.

Когда повалили косяком дохлые желтые кошки, я заплакал и принялся целовать их в желтые, завывающие морды. Кошки удивились, но продолжали выть. Теперь добавить немного лаванды — и быстрее к выходу.

Ночью вагон не проверяли Контролеры. Обычно мне нравится демонстрировать карточку иммунитета, вызывая жуткую зависть у окружающих дураков, но сегодня я была, пожалуй, даже рада возможности спокойно выспаться: день накануне выдался бурный.

Утро казалось обычным. Пока не добралась до пайкораздатчика. Там скопилось уже довольно много народа, однако, очередь не выстроилась. Двери в помещение распахнуты, бармены на месте, но паек никто не выдавал. Консервы не завезли.