Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

Хорошо, если здоровой женщине нравится, когда на нее смотрят, тогда ясно как день, что здоровому мужчине нравится на нее смотреть, иначе, черт подери, какой же смысл во всем этом! На этой стадии своих размышлений она, наконец, умом поняла Дюка и его картинки.　

Джил обсудила это с Майком, он вообще не мог понять, почему Джил когда-то не нравилось, что ее разглядывают. Он мог понять неприязнь к физическому прикосновению; Майк избегал рукопожатий и хотел, чтобы к нему прикасались только братья по воде. Джил не была уверена, как далеко это могло зайти; она объяснила ему, что такое гомосексуализм, после того, как Майк прочитал о нем и не смог грок и научила, как избежать приставаний гомосексуалистов. Она знала — красота Майка несомненно привлечет их внимание. Он последовал ее совету и придал своему лицу более мужественный вид, взамен чуть женственной красоты, которая была присуща ему раньше.　

Но у Джил не было уверенности, отверг бы Майк ухаживания, например, Дюка. К счастью, все мужчины, братья Майка по воде, были мужественны, а женщины — женственны. Джил подозревала, что Джил сумеет грок «неправильность» в беднягах, стоящих между женщинами и Мужчинами и никогда не предложит им воду.　

И еще, Майк не мог понять, почему сейчас ей доставляло удовольствие, когда на нее глазели. Их позиции более или менее совпали только однажды: когда они покинули карнавал, после того как Джил научилась не обращать внимания на слишком откровенное разглядывание. Теперь она поняла, что ее нынешнее самопознание зарождалось именно тогда; ей совсем не были безразличны жадные взгляды мужчин. Под влиянием стрессов, вызванных тем, что ей пришлось приспосабливаться к Человеку с Марса, Джил утратила часть условностей, привитых ей земной культурой и воспитанием, какие-то остатки ханжества, сохранившиеся у медсестры, несмотря на характер ее профессии.　

Джил и не подозревала, что хоть в какой-то степени может быть ханжой, пока полностью не утратила своего ханжества. Наконец, она могла признаться самой себе: в ней жило что-то счастливо-бесстыдное, что-то от кошки во время течки.　

Она старалась объяснить это Майку, развертывая свою теорию дополнительных функций проявления любви к порнографии.　

— Откровенно говоря, Майк, я прямо балдею, когда мужчины пялят на меня глаза… много мужчин и почти любой мужчина. Теперь я понимаю, почему Дюку нравятся фотографии женщин, и чем они сексуальней, тем лучше. Это совсем не значит, что мне хочется лечь с ними в постель. Ничего подобного. Наверное, не больше, чем Дюк хочет оказаться в постели с фотографией. Но когда они смотрят на меня и говорят мне, что я желанна, думают обо мне, я прямо вся трепещу.

Она слегка нахмурилась.

— Мне нужно сфотографироваться по-настоящему в неприличном виде и отослать фотографию Дюку… извиниться перед ним за то, что я не смогла грок его увлечения и считала это его слабостью. Если это слабость, значит я тоже подвержена ей — в девичьем стиле. Если это слабость — я грок это не так.　

— Отлично, мы найдем фотографа.　

Джил покачала головой.　

— Я лучше извинюсь. Нельзя посылать такую фотографию; Дюк никогда не пытался ухаживать за мной и я не хочу, чтобы он неправильно меня понял.　

— Джил, ты не хочешь Дюка?　

Она уловила эхо «брат по воде» в его мозгу.　

— Х-м-м… я никогда не задумывалась над этим. Наверное, я была «верна» тебе. Но я грок ты говоришь правильно; я не отказала бы Дюку — и это доставило бы мне удовольствие! Дорогой, что ты думаешь об этом?　

— Я грок благо — серьезно ответил Майк.　

— Х-м-м… мой галантный Марсианин, иногда для земных женщин ценна хотя бы видимость ревности, но я думаю, ты вряд ли когда-нибудь сумеешь грок «ревность». Дорогой, что ты будешь грок, если один из этих пялящихся болванов начнет приставать ко мне?　

Мимолетная улыбка появилась на лице Майка.　

— Я грок он исчезнет.　

— Я грок так и будет. Но, Майк, послушай, дорогой, ты обещал мне не делать ничего подобного, разве что в крайнем случае. Если ты услышишь мой крик, мысленно свяжешься со мной и поймешь, что я в опасности — тогда совсем другое дело. Но я управлялась с волками, когда ты все еще был на Марсе. В девяти случаях из десяти, если девушку изнасиловали, частично это произошло по ее вине. Так что — не торопись.　

— Я запомню. Мне хочется, чтобы ты послала Дюку неприличную фотографию.　

— Зачем, дорогой? Если я захочу соблазнить Дюка, а теперь, когда ты подал мне такую идею, это может случиться, я просто схвачу его за плечи и скажу: «Дюк, как ты насчет этого? Я с удовольствием». Мне совсем не хочется посылать ему фотографию и быть похожей на тех грязных баб, которые присылали их тебе. Но если ты хочешь, чтобы я это сделала — хорошо.　

Майк нахмурился.　

— Если тебе хочется послать Дюку неприличную фотографию — так и сделай. Не хочешь — не посылай. Просто я надеялся увидеть как делают неприличные фотографии. Джил, что такое неприличная фотография?　

Майка озадачило изменение позиции Джил, добавившейся к вопросу «художественной» коллекции Дюка, давно поставившему его в тупик. Бледный Марсианский процесс, соответствующий буйной человеческой сексуальности, не дал ему основ для того, чтобы грок нарциссизм или порнографию, скромность или нескромную демонстрацию.　

Он добавил:　

— «Неприличие» означает маленькое зло, но я грок — ты имела в виду не зло, а благо.　

— Хм, неприличная фотография может быть и с тем, и с другим. Теперь, когда я отбросила свои предрассудки, я думаю, все зависит от того, для кого ее сделали. Но… Майк, лучше я тебе покажу. Рассказать об этом невозможно. Закрой жалюзи, хорошо?　

Жалюзи опустились.　

— Отлично — сказала она — Вот эта поза немного неприлична, любая девушка в шоу пользуется ею на сцене… а эта — чуть больше, некоторые девушки используют ее. Но вот эта — наверняка неприлична… ну, а эта — совершенно неприлична… а вот эта ужасно неприлична, и я не согласилась бы так позировать, даже закрыв лицо полотенцем, разве что, если бы ты этого хотел.　

— Если твое лицо будет закрыто, зачем она мне нужна?　

— Спроси Дюка. Вот и все, что я могу тебе сказать.　

— Я не грок зла, я не грок добра. Я грок — он употребил Марсианское слово, указывающее на отсутствие эмоций.　

Поскольку он был озадачен, они продолжили обсуждение на Марсианском, возможно, из-за исключительно тонкой способности этого языка различать эмоции и ценности. Иногда они переходили на Английский, когда Марсианский не мог справиться с земными понятиями. Стремясь разгадать загадку, Майк с помощью Джил (проинструктировавшей его как дать взятку метрдотелю) заказал на ночь столик рядом со сценой, где выступала Джил и другие девушки из шоу. Используя находку манекенщицы, в первом же номере появилась Джил. Она улыбнулась зрителям и подмигнула Майку. Она обнаружила, что с присутствием Майка теплое, приятное чувство, которым она наслаждалась каждую ночь, намного усилилось. Джил подозревала, что она будет светиться в темноте.