Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

Джубал задумчиво произнес:

— Прометей заплатил высокую цену за то, что дал людям огонь.　

— Не думай будто Майк не платит! Он платит двадцатью четырьмя часами работы каждый день, семь дней в неделю, стараясь научить нас, как играть со спичками и не обжечься. Джил и Патти ругали его и заставили отдыхать одну ночь в неделю, задолго до того, как я присоединился к ним — Кэкстон улыбнулся — Но разве можно остановить Майка. В городе полно игорных притонов, по большей части мошеннических, потому что они здесь вне закона. Майк проводил свою свободную ночь в притонах, где шла нечестная игра — и выигрывал. Они пытались неожиданно напасть на него, пытались его убить, они пробовали комбинацию из наркотиков и мускулистых парней — он просто заслужил репутацию самого везучего человека в городе… и это привело в его Храм еще больше людей. Тогда они попытались не пускать Майка в игорные дома — большая ошибка. Карты в крапленой колоде намертво прилипали друг к другу, рулетки не вращались, игроки в кости выбрасывали одни шестерки. Наконец, они смирились… и попросили только, чтобы он, взяв несколько крупных выигрышей уходил и не оставался в казино на всю ночь. Майк так и сделал, почему бы и нет, если его вежливо просили.　

Кэкстон добавил:

— Вот и еще один мощный блок, противостоящий нам. Не только Фостериты и другие церкви, но еще и гангстерский синдикат и городские власти. Я думаю в Храме работали профессионалы.　

— Сомневаюсь, что штурмовые отряды Фостеритов участвовали в этом.　

Пока они говорили, люди входили и выходили, собирались в группы. Джубал обнаружил, что эмоциональная атмосфера, царившая среди них, была крайне необычной: неторопливое расслабление, бывшее одновременно динамичным напряжением. Никто, казалось, не был взволнован, никто не торопился… однако все, что они делали, казалось целенаправленным, даже такие явно неумышленные действия как встречи друге другом, отмеченные поцелуем или приветствием. Джубалу казалось, будто каждое движение запланирована хореографом.　

Спокойное и всевозрастающее напряжение — или «ожидание», решил он. Напряжение в этих людях не было болезненным и оно что-то напоминало Джубалу. Хирургию? Когда работает мастер, без лишних движений и шума?　

И вдруг он вспомнил. Много лет назад, когда люди только начинали зондировать космическое пространство с помощью ракет на химическом топливе, он наблюдал в блокгаузе за предстартовым отсчетом. Он припомнил те же тихие голоса, расслабленные, очень различные, но координированные действия, то же нарастающее ликующее ожидание. Вне всякого сомнения, они «ждали наполнения». Незачем? Почему они так счастливы? Их храм и все что они построили уничтожено… однако они вели себя, как дети в ночь перед Рождеством.　

Когда Джубал оказался в отеле, он заметил, что нудизм, так обеспокоивший Бэна во время его первого визита, здесь не практикуется, хотя место было достаточно уединенным для этого. Он не обратил внимания, когда увидел обнаженное тело, он так проникся уникальным настроением, свойственным дружной семье, что казалось неважным, одеты или нет ее члены.　

Когда же он заметил, то его внимание привлекла не нагота, а самый густой, самый прекрасный каскад черных волос, который он когда-либо видел, украшающий вошедшую в комнату молодую женщину. Она заговорила с кем-то, послала воздушный поцелуй Бэну, серьезно посмотрела на Джубала и ушла. Джубал проследил за ней взглядом, оценивая струящуюся массу черного как ночь плюмажа. Только после того как она ушла, он понял — на ней не было иной одежды, кроме королевской красоты… присмотревшись, он увидел, что она была не единственной из его братьев, одетой подобным образом.　

Бэн перехватил его взгляд.　

— Это Рут — сказал он — Новая верховная жрица. Она с мужем только что вернулась с другого побережья. Я думаю, они готовили к открытию новое отделение Храма. Я очень рад, что они вернулись. Похоже, вся семья скоро будет дома.　

— Замечательные волосы. Мне бы хотелось, чтобы она осталась.　

— Почему же ты ее не позвал?　

— А?　

— Рут наверняка пришла сюда, чтобы взглянуть на тебя. Они, наверно, только приехали. Разве ты не заметил, что к нам никто не подходит?　

— Вообще-то… да.　

Джубал собирался с духом, готовясь отразить чрезмерную интимность и обнаружил: никто даже не пытается вести себя с ним подобным образом. Его принимали радушно, но это было больше похоже на вежливость кота, чем на назойливое дружелюбие пса.　

— Все они ужасно заинтересованы тем, что ты здесь и им очень хочется увидеть тебя… но ты внушаешь им благоговейный страх.　

— Я?　

— О, я же рассказывал тебе прошлым летом. Ты — миф, не совсем реальный и больший, чем в натуральную величину. Майк сказал им, что ты единственный человек из тех кого он знает, кто способен «грок полностью» не зная Марсианского. Большинство из них подозревает, будто ты читаешь мысли так же совершенно, как сам Майк.　

— Что за вздор! Я надеюсь, ты вывел их из заблуждения?　

— Кто я такой, чтобы уничтожать миф? Если миф создан, ты не допустишь, чтоб его разрушили. Они немного боятся тебя — ты ешь на завтрак детей, а когда рычишь — земля трясется. Любой из них придет в восторг, если ты позовешь его… но они не станут навязываться. Они знают: когда ты говоришь, даже Майк стоит по стойке смирно.　

Джубал отбросил такое представление, употребив крепкое словцо.　

— Несомненно — согласился Бэн — и у Майка есть слабые места. Я же говорил тебе — он человек. Но ты святой покровитель и тебе уже от этого не отделаться.　

— Ладно… вот как раз вошел кто-то, кого я знаю. Джил! Джил! Обернись, дорогая!　

Женщина нерешительно повернулась.　

— Я — Доун. Но я благодарю вас.　

Она подошла к ним и Джубал решил, что она его поцелует. Однако, она опустилась на колено, и поцеловала всего лишь его руку.　

— Отец Джубал. Мы приветствуем тебя и пьем за тебя в волю.　

Джубал отдернул руку.　

— О, ради Бога, дитя! Встань и садись рядом. Разделим воду.　

— Да, Отец Джубал.　

— Что? Называй меня Джубал. Я не желаю, чтобы со мной обращались, как с прокаженным — так всем передай. Я в лоне своей семьи. Надеюсь я прав?　

— Конечно прав… Джубал.　

— Итак, я жду, чтобы меня называли Джубал и обращались со мной, как с братом по воде — ни больше, ни меньше. Первый же, кто будет обращаться со мной с излишней почтительностью, останется после уроков. Грок?　

— Да, Джубал — подтвердила она — я уже сказала им.　

— А?　

— Доун имеет в виду — вмешался Бэн — что она, вероятно, попросила Патти передать всем кто может услышать — внутренним слухом — а они передадут другим, кто все еще немного глуховат, вроде меня.