Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

— Слушаюсь, сэр. Ты старый козел.　

Джубал как раз вставал из-за стола, когда вошел Человек с Марса.　

— Отец! О, Джубал! — Майк обнял и поцеловал его.　

Джубал мягко отстранил его.　

— Не будь ребенком, сынок. Садись и завтракай. Я посижу с тобой.　

— Я пришел сюда не завтракать, я искал тебя. Найдем какое-нибудь спокойное место и поговорим.　

— Хорошо.　

Они вошли в пустую гостиную, Майк тащил Джубала за руку, как возбужденный малыш, дождавшийся своего любимого дедушку. Майк усадил Джубала в большое кресло, а сам растянулся на стоящей рядом кушетке. Они были на той же стороне крыла, что и посадочная площадка; высокие французские окна открывались прямо на нее. Джубал встал, желая переместить кресло, чтобы свет не бил ему в глаза. Его немного раздосадовало, когда кресло переместилось само — дистанционный контроль за предметами экономил труд и, вероятно, деньги (на стирку, наверняка! — его забрызганная соусом от спагетти рубашка была такой свежей, что он надел ее опять), и, конечно, был лучше, чем слепая норовистость механических приспособлений. Тем не менее, Джубал не привык к телеконтролю без проводов и волн; он ошеломлял его так же, как экипаж без лошадей действовал на порядочную, уважающую себя лошадь, в те времена, когда Джубал только родился.　

Дюк принес им бренди.　

— Спасибо, Каннибал — сказал Майк — Ты новый дворецкий?　

— Кто-то же должен это делать. Чудовище. Все мозги здесь ты продал в рабство микрофону.　

— Не беспокойся, через пару часов они освободятся и ты сможешь возвратиться к своей обычной развратной лености. Работа закончена, Каннибал. Стоп. Приехали. Конец.　

— Весь проклятый Марсианский язык в один заход? Думаю, мне лучше проверить не сгорели ли у тебя конденсаторы.　

— О, нет! Только основы, которыми я владею — владел, я хочу сказать. Мой мозг похож на пустой мешок. Мудрецы, похожие на Стинки, целое столетие будут летать на Марс, чтобы узнать то, чего я не знал и заполнить пробелы. Но я закончил свою работу — шесть недель субъективного времени с пяти утра или когда там мы завершили разделение — и теперь стойкие, верные люди могут все закончить, пока я бездельничаю — Майк потянулся и зевнул — Приятное чувство. Когда заканчиваешь работу, всегда себя хорошо чувствуешь.　

— И дня не пройдет, как ты опять начнешь надрываться над чем-нибудь еще. Босс, это Марсианское Чудовище не может принять и смириться, если ему что-то не нравится. Сегодня он отдыхает впервые за два месяца. Вам нужно почаще навещать нас. Вы оказываете на него хорошее влияние.　

— Боже упаси, чтобы я когда-нибудь делал такое.　

— Убирайся отсюда, Каннибал, и прекрати врать.　

— Врать, черт возьми, как же. Если я и захочу соврать, то не смогу. Вот в кого ты меня превратил… между прочим, большой недостаток в притонах, где я болтаюсь — Дюк ушел.　

Майк поднял свой стакан.　

— Разделим воду, Отец.　

— Пей вволю, сынок.　

— Ты — Бог.　

— Майк, я смирился с этим, когда общаюсь с остальными. Но ты прекрати играть со мной бога и заниматься чепухой, я знал тебя, когда ты еще был «только яйцом».　

— Хорошо, Джубал.　

— Так-то лучше. С каких пор ты стал пить с утра? Если начинать это делать в твоем возрасте, ты угробишь свой желудок. Ты никогда не станешь счастливым старым пьяницей, вроде меня.　

Майк посмотрел на свой стакан.　

— Я пью, когда это разделение. Алкоголь не оказывает на меня никакого влияния, и на большинство наших тоже, если только мы сами не захотим. Однажды я позволил ему подействовать на меня и напился до потери сознания. Очень странное чувство. Не благо, я грок. Просто способ разделиться на время без разделения. Я могу достичь похожего эффекта, только намного лучшего и без неприятных последствий, если впаду в транс.　

— Экономней.　

— Угу, наш счет за алкогольные напитки очень невелик. Между прочим, на содержание всего Храма уходит значительно меньше, чем у тебя на содержание нашего дома. Кроме первоначальных инвестиций, замены кое-каких реквизитов, кофе и пирожных — мы полностью на самообеспечении. Нам нужно так мало, а денег поступает так много, что я и не знаю, куда их девать.　

— Тогда зачем же ты проводишь сбор денежных пожертвований?　

— Что? У меня просто нет другого выхода, Джубал. Почтеннейшая публика и внимания на нас не обратит, если все будет бесплатно.　

— Я знаю, меня только интересовало, знаешь ли об этом ты.　

— О, да, я грок публику, Джубал. Вначале я проповедовал бесплатно. Не сработало. Нам, людям, нужно еще пройти большой путь, прежде чем мы сможем принять подарок и оценить его. Я никогда ничего не даю им бесплатно до Шестого Круга. К тому времени они уже могут принять… и принимать намного тяжелее, чем давать.　

— Хм-м… сынок, возможно, тебе стоит написать книгу о человеческой психологии.　

— Уже написал. Но на Марсианском. Ленты у Стинки — Майк сделал медленный сибаритский глоток — Мы употребляем немного алкоголя. Нескольким из нас — Солу, мне, Свену, еще кое-кому — он нравится. Я научился тому, чтобы он только чуть-чуть влиял на меня, задерживаю эффект, и получаю сближение очень похожее на транс, но без ухода — Он опять сделал маленький глоток — Это я и делал сегодня утром — позволил себе прийти к легкому оживлению и быть счастливым с тобой.　

Джубал пристально посмотрел на него.　

— Сынок, у тебя что-то на уме.　

— Да.　

— Хочешь об этом поговорить?　

— Да. Отец, быть с тобой всегда большое благо, даже когда меня ничего не беспокоит. Но ты — единственный человек, с которым я могу говорить, зная, что ты грок и не будешь потрясен. Джил… Джил грок всегда, посели это ранит меня, ее ранит еще больше. С Доун то же самое. Патти… что ж, Патти всегда может забрать мою боль, но делает это, оставляя ее себе. Они слишком ранимы, чтобы я мог полностью разделить с ними что-нибудь, чего я не могу грок и оценить, прежде чем разделить его — Майк задумался — Необходима исповедь. Католикам это известно — у них есть целый корпус сильных людей, чтобы принять ее. У Фостеритов исповедь групповая, они разбавляют ее и пускают по кругу. Мне нужно ввести исповедь на раннем очищении. О, она есть у нас, но спонтанная, когда пилигрим больше не нуждается в ней. Нам нужны сильные люди для этого — «грех» редко имеет отношение к подлинному злу, но грех то, что грешник грок как грех — и когда ты грок с ним, это может причинить боль. Я знаю.　

Майк горячо продолжал: — Доброты недостаточно, только доброты никогда не бывает достаточно. Здесь я допустил одну из моих первых ошибок, потому что среди Марсиан доброта и мудрость — идентичны. Но не среди нас. Возьми Джил. Когда я встретил ее, ее доброта была совершенной. И тем не менее внутри у нее все перемешалось и запуталось. Я чуть не погубил ее, да и себя тоже — потому что точно так же запутался — прежде чем мы во всем разобрались, только ее бесконечное терпение (необычное на этой планете) спасло нас… пока я учился быть человеком, а она училась тому, что я знал.