Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

Задержка Майка объяснялась просто. Он привязывал правый шнурок к левому, встал, запутался, грохнулся на пол и безнадежно затянул узлы. Далее он проанализировал причины своей неудачи, неторопливо развязал узел и завязал шнурки как нужно. Его не беспокоило то, что он потратил много времени, только было неудобно, что он не смог проделать правильно то, чему научила его Джил. Он переживал за свою ошибку, несмотря на то, что когда Джил зашла за ним, все уже было в порядке. Она успокоила его, причесала ему волосы и повела за собой.　

Харшоу поднял голову.　

— Привет, сынок. Садись.　

— Привет, Джубал — убито ответил Валентин Майкл Смит и сел.　

— Ну, мальчик, чему ты сегодня научился?　

Смит счастливо улыбнулся и, как всегда с задержкой, ответил:　

— Я научился сегодня делать гейнер в полтора оборота. Это прыжок, чтобы входить в воду…　

— Знаю. Я видел. Держи пальцы плотно, ноги вместе и не сгибай колени.　

Лицо Смита приняло несчастное выражение.　

— Я сделал неправильно?　

— Для первого раза ты сделал все правильно. Наблюдай за Доркас.　

Смит обдумал сказанное.　

— Вода грок Доркас. Она радуется ему.　

— Eй. Доркас — она, а не «он».　

— Ей — поправился Смит — Значит моя речь неверна? Я читал в Новом интернациональном словаре английского языка Вебстера, третье издание, Спрингфилд, Массачусетс, что мужской род в разговорной речи включает в себя женский. В «Законе о контрактах» Хэгуорта, пятое издание, Чикаго, Иллинойс, 1978, на странице 1012 говорится…

— Погоди-ка — перебил его Харшоу — Мужские формы включают женские, когда ты говоришь вообще, но не тогда, когда имеешь в виду определенного человека. Доркас всегда «она» и никогда не «он».　

— Я запомню.　

— Лучше запомни или ты спровоцируешь Доркас доказать тебе, что она действительно женщина — Харшоу вдруг задумался — Джил, этот парень спал с тобой? Или с кем-нибудь из вас?　

Джил поколебалась, потом бесцветным голосом ответила:　

— Насколько я знаю, Майк вообще не спит.　

— Ты не ответила на вопрос.　

— Значит, можете догадаться, что я сделала это нарочно. Как бы то ни было, он не спал со мной.　

— М-м-м… Ну и черт с ним, у меня чисто мужской интерес… Майк, чему ты еще научился?　

— Я научился двум способам завязывать шнурки. Один хорош тогда, когда нужно лечь. Другой — когда идешь гулять. И я выучил склонения. Я иду, ты идешь, он идет, мы идем…　

— Хорошо, хватит. Чему еще?　

Майк восторженно улыбнулся.　

— Вчера я научился водить трактор. Блестяще, блестяще, очень красиво!　

— Э? — Джубал повернулся к Джил — Когда же это он успел?　

— Вчера, пока вы дремали. Ничего страшного — Дюк присматривал, чтобы с ним чего не случилось.　

— Хм-м… Ладно, я верю Дюку. Майк, ты что-нибудь читал?　

— Да, Джубал.　

— Что?　

— Я прочитал — начал Майк — еще три тома энциклопедии. Ты не велел читать много томов сразу и я остановился. Потом я прочитал «Трагедию Ромео и Джульетты» мистера Шекспира из Лондона, потом — «Воспоминания Джакомо Казановы де Сейгиалта», переведенные на английский язык Артуром Мэчемом. Потом я прочитал «Искусство перекрестного допроса» Фрэнсиса Уэллмана. Затем я попытался грок то, что прочитал, пока Джил не сказала, что пора идти завтракать.　

— И ты грок?　

Смит с беспокойством посмотрел на него.　

— Я не знаю, Джубал.　

— Что-то беспокоит тебя?　

— Я не полностью грок то, что прочитал. В истории, написанной мистером Уильямом Шекспиром, я очень обрадовался смерти Ромео. Потом стал читать дальше и понял, что он разделился слишком рано. Почему?　

— Он был вздорным юным идиотом.　

— Прошу прощения?　

— Я не знаю, Майк.　

Смит обдумал эти слова, потом пробормотал что-то на Марсианском и добавил:　

— Я всего лишь яйцо.　

— Э? Ты говоришь так, когда просишь помощи. В чем дело? Смит поколебался. Потом выдавил:　

— Джубал, брат мой, ты не спросишь Ромео, почему он рассоединился? Я не могу спросить его — я всего лишь яйцо. Но ты можешь… И потом ты поможешь мне грок это.　

Джубал понял, что Майк уверен, будто Ромео жил когда-то на самом деле и теперь ожидает, что он призовет дух Ромео и потребует от него объяснений по поводу поведения его плоти. Но объяснить, что Монтекки и Капулетти никогда в действительности не существовали, оказалось нелегким делом. Концепция выдумки была за пределами понимания Майка — Джубалу просто не за что было зацепиться. Его попытки объяснить привели Майка в такое возбуждение, что Джил испугалась, как бы он снова не свернулся в клубок.　

Майк и сам почувствовал, что оказался в опасной близости от столь необходимой ему медитации, а он усвоил, что не должен прятаться в свое убежище в присутствии друзей, потому что (за исключением его брата, доктора Нельсона) это приводит к нарушению их эмоционального равновесия. Он сделал мощное усилие, замедлив сердце, успокоил эмоции и улыбнулся.　

— Я буду ждать, пока грок не придет сам.　

— Хорошо — согласился Джубал — Теперь, прежде чем станешь что-либо читать, спрашивай меня или Джил, выдумка это или нет. Я не хочу, чтобы ты путался.　

— Я буду спрашивать, Джубал.

Майкл решил, что когда он грок эту странную идею, он должен доложить о ней Старейшим… И обнаружил, что раздумывает над тем, известно ли Старейшим о «выдумке». Невероятная мысль, что может существовать нечто, столь же незнакомое Старейшим, как и ему, была настолько непостижимее дикой концепции выдумки, что он отложил ее в сторону, на потом, приберегая для медитации.　

— … Но я позвал тебя — услышал он голос своего брата Джубала — вовсе не для того, чтобы обсуждать литературные формы… Майк, помнишь день, когда Джил вытащила тебя из больницы?　

— Из больницы? — переспросил Майк.　

— Я не уверен, Джубал — перебила Джил — что Майкл знал, что это больница. Давайте, я попробую сама.　

— Попробуй.　

— Майк, помнишь, где ты был, пока я не одела и не увела тебя?　

— Да, Джил.　

— Потом мы пришли в другое место и я раздела тебя и вымыла в ванне.　

Смит улыбнулся.　

— Да. Это было большим счастьем.　

— Потом я вытирала тебя… и вошли двое мужчин… Улыбка исчезла с лица Смита. Он начал дрожать и сжиматься.

— Майк! Прекрати! Попробуй только!　

Майк овладел собой.　

— Да, Джил.　

— Слушай меня, Майк. Я хочу, чтобы ты вспомнил… Но ты не должен волноваться. Там было двое мужчин. Один из них притащил тебя в гостиную…　

— Комнату с растущей травой — подтвердил Майк.　

— Верно. Он притащил тебя в комнату с травяным полом и я попыталась остановить его. Он ударил меня… Потом он пропал. Ты помнишь?　

— Ты не сердишься?　

— Что? Нет, нет, что ты! Первый мужчина исчез, потом второй направил на меня пистолет… И он тоже пропал. Я страшно испугалась… Но я вовсе не сердилась на тебя.