Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

— Как твои Старейшие отвечают на эти вопросы?　

— Джубал, я не могу грок… Что это — «вопросы». Прошу прощения.　

— Э? Я не грок твой ответ.　

Майк поколебался.　

— Я попробую… Но слова… Они не точны… Не «поместил», не «сделал»… Сделал сущим. Мир есть. Мир был. Мир будет. Сейчас.

— Так было, так есть и так будет. Мир без конца…　

Майк счастливо улыбнулся.　

— Ты грок!　

— Я не грок — проворчал Джубал — Я цитировал то, что сказал э… один Старейший — Он попробовал начать снова. Бог — создатель оказался не тем аспектом божественности, с которого следовало начинать. Майк не ухватил идею творения. Что ж, насчет себя Джубал тоже не был уверен. Когда-то давным-давно он заключил с самим собой пакт, принимая без доказательств сотворенную Вселенную на определенное время и глотающую свой хвост, вечно существующую и никем не созданную на все остальные времена — поскольку каждая гипотеза, полная парадоксов, была лишена парадоксов другой (отводя один день в високосном году на чисто солипсистскую распущенность). Вынося на обсуждение не имеющий ответа вопрос, он не собирался возвращаться к нему раньше, чем через век.　

Харшоу решил объяснить религию в ее широком аспекте и дать понятие божественности и ее проявлений позднее.　

Майк был согласен, что уроки бывают разными — от маленьких, которые в силах грок даже птенец, до грандиозных, которые только Старейший может грок во всей полноте. Однако попытка Джубала провести связь между маленькими уроками и грандиозными в том смысле, что «грандиозные» уроки включают в себя «религиозные вопросы», успеха не имела. Некоторые религиозные вопросы вопросами Майку не казались, такие, как «творение», а другие казались ему незначительными, ответы на которые очевидны даже для птенцов, такие, как жизнь после смерти.　

Джубал прекратил и эту попытку и перешел на множественность человеческих религий. Он объяснил, что люди располагают сотнями способов обучиться «грандиозным урокам», каждый из которых имеет свои ответы и претендует на знание истины.　

— Что такое «истина»? — спросил Майк.　

(«Что такое истина»? — спросил римский судья и умыл руки. Джубалу страшно хотелось сделать тоже самое.)　

— Ответ истинен, когда он правилен, Майк… Сколько у меня рук?　

— Две. Я вижу две — поправился он.　

Анна оторвалась от чтения.　

— Берусь в шесть недель сделать из него свидетеля.　

— Помолчи, Анна. Дело достаточно серьезное… Майк, ты ответил правильно: у меня две руки. Твой ответ истинен. Положим, ты сказал, что у меня семь рук.　

Майк озадаченно взглянул на него.　

— Я не могу грок, зачем мне так говорить.　

— Нет, я так не думаю, что ты так скажешь… Ты ответишь неправильно, если скажешь так. Твой ответ не будет истиной. Но, Майк, слушай меня внимательно. Каждая религия провозглашает, будто она истинная и единственно верная. Хотя их ответы так же различаются, как две руки и семь рук. Фостериты говорят одно, буддисты — второе, мусульмане — третье… Много ответов и все разные.　

Майк с видимым усилием спросил:　

— Все говорят правильно! Джубал, я не могу этого грок.　

— Я тоже.　

Майк некоторое время размышлял, потом лицо его осветилось радостной улыбкой.　

— Я попрошу фостеритов спросить ваших Старейших, и тогда мы будем знать, мой брат. Как нам это сделать?　

Спустя несколько минут Джубал, к стыду своему, поймал себя на том, что обещает Майку разговор с одним из фостеритских болтунов. И он не смог поколебать уверенности Майка в том, что фостериты имеют контакт со здешними Старейшими. Беда Майка была в том, что он не знал, что такое ложь. Определение лжи и фальши отложились у него в голове совершенно не грок. Говорить «неправильно» можно лишь непреднамеренно. Поэтому он принял службу фостеритов за чистую монету.　

Джубал попытался объяснить, что все земные религии провозглашают, будто они тем или иным образом имеют контакт со «Старейшими». Тем не менее, их ответы различаются.　

Майка это попросту ошеломило.　

— Джубал, брат мой, я попробую… Но я не могу грок, как такое может говориться правильно. С моими людьми Старейшие говорят всегда правильно. Твои люди…　

— Нельзя так говорить, Майк.　

— Прошу прощения?　

— Когда ты сказал «мои люди», ты говорил о марсианах. Майк, ты не марсианин, ты — человек.　

— Что такое «человек»?　

Джубал мысленно выругался. Майк мог — он в этом не сомневался — процитировать словарные определения. В прочем, парень никогда не задавал вопросы для того, чтобы поддеть. Он спрашивал тогда, когда хотел что-то узнать… И ожидал, что Джубал способен ответить ему.　

— Я человек, ты человек, Лэрри человек.　

— А Анна — нет?　

— Хм… Анна человек, самка человека. Женщина.　

— Ну спасибо, Джубал!

— Молчи, Анна.

— Ребенок — человек! Я видел на рисунках в чертовой гро… стереовизоре. У ребенка не такая форма, как у Анны… И у Анны не такая, как у тебя… А у тебя не такая, как у меня. Но ребенок, это птенец человека?　

— Хм… Да, ребенок это человек.　

— Джубал… Я думал, я грок, что мои люди — Марсиане — люди. Не формой. Форма — не человек. Человек — это грок. Я правильно говорю?　

Джубал подумал, что пора выходить из Философского Общества и приниматься за вязание. Что такое «грок»? Он пользовался этим словом целую неделю… и не мог грок его. Но что есть «человек”? Двуногое существо без перьев? Образ божий? Удачный результат естественного отбора, согласно общепринятому определению? Невольный наследник смерти и налогов? Марсиане, похоже, отвергали смерть и, похоже, не имели денег, собственности и правительства в человеческом понимании. Откуда же у них было взяться налогам?　

И мальчик был прав: форма также не имела значения для описания человека, как бутылка — для содержащегося в ней вина. Человека можно даже вытащить из бутылки, как того бедного парня, которого русские «спасли», поместив его мозг в сосуд из стекла и опутав его проводами, словно телефонную станцию. Господи, ничего себе шуточки! Осталось у этого бедняги чувство юмора?　

Но чем с точки зрения Марсианина человек отличается от прочих животных? Впечатляет ли расу, которая знакома с левитацией (и бог его знает, с чем еще) возможности нашей техники'? И если да, то Асуанская плотина или тысячекилометровый риф займет первое место? Человеческое самосознание? Явное тщеславие: нет способа доказать, что среди кашалотов или секвой нет философов, превзошедших все человеческие мерила.　

Была только одна область, где человек остался непревзойден: он высказал безграничную гениальность в изобретении все более эффективных способов убийства, порабощения, угнетения всеми путями старался сделать себя противным самому себе. Человек был отвратительнейшей пародией на самого себя. Самой сутью юмора было…