Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

Поэтому Смит решился выйти наверх.　

Он был изумлен собственной дерзостью, ибо хотя он и делал это раньше, но никогда не был в одиночестве. Всегда с ним был Старейший, присматривающий за ним, заботящийся о том, чтобы с его телом ничего не случилось, оберегающий его от потери ориентировки, остававшийся с ним до возвращения в тело.　

Теперь рядом не было Старейшего, чтобы помочь. Но Смит был уверен, что справится и один, и сделает все так, что его учитель гордился бы им. Поэтому он обследовал каждую частицу своего тела, удостоверился, что ничего не выйдет из строя за время его отсутствия и осторожно выбрался из него, оставив небольшую часть себя в качестве сторожа.　

Он поднялся и встал на краю бассейна, помня о том, что его тело должно оставаться защитой от потери ориентации — от потери бассейна, тела, всего-всего, от скитаний в незнакомых местах, откуда он может не найти пути обратно.　

Смит огляделся.　

Машина только что приземлилась, и существа под ней жаловались на боль и оскорбление. Было ли это той бедой, которую он почувствовал? Травы были для того, чтобы ходить, цветы и кусты — нет. В этом была неправильность.　

Нет, была еще большая неправильность. Из машины вылезал человек и навстречу ему бежал Джубал. Смиту был виден гнев, испытываемый Джубалом к этому человеку, эмоциональный взрыв такой силы, что будь на его месте Марсианин, он немедленно разделился бы.　

Смит отметил это как нечто достойное размышления. Если это окажется точкой пересечения необходимостей, надо решить, чем помочь брату. Он оглядел остальных.　

Доркас выходила из бассейна. Она была встревожена, но не слишком. Смит ощутил ее уверенность в Джубале. Лэрри стоял на краю. Он только что вылез из воды: капли, упавшие с него, все еще висели в воздухе. Лэрри был возбужден и доволен. Его уверенность в Джубале была абсолютной. Анна стояла рядом, одетая в длинное белое платье, которое она весь день носила с собой. Смит не мог полностью грок ее настроения. Он ощущал холодную и непоколебимую уверенность, собранность Старейшего. Это удивило его, так как Анна всегда была мягка, вежлива и дружелюбна.　

Он видел, что она внимательно смотрела на Джубала и была готова прийти к нему на помощь. И Лэрри! И Доркас! И Мириам! Он понял, что все они — братья Джубала по воде, а значит и его тоже, и почувствовал глубокую симпатию к этим людям. Это так потрясло его, что он чуть не потерял свой якорь — свое тело. Успокаивая себя, он перестал восхвалять и превозносить их всех вместе и по отдельности.　

Джил держалась одной рукой за край бассейна и Смит знал, что она была внизу, проверяя его состояние. Он почувствовал, когда она делал это… Но еще он знал, что она беспокоится не только за его безопасность. Джил испытывала и другую, более сильную тревогу — тревогу, которая не ушла после того, как она удостоверилась, что ее питомцу ничего не грозит. Это сильно встревожило Майка и он решил подойти к ней и дать знать, что он рядом и разделит ее беду.　

Он бы так и сделал, не испытай он слабого чувства вины: он не был уверен, что Джубалу хотелось, чтобы он разгуливал, пока его тело покоится в бассейне. Он убаюкивал свою совесть, твердя, что должен делить беду своих братьев и дать им знать, что он рядом, если это понадобится.　

Смит оглядел человека, вылезавшего из машины, почувствовал его эмоции и отпрянул от них. Но он все же принудил себя тщательно изучить его снаружи и изнутри.　

В фигурном кармане, прикрепленном к поясу, у человека был пистолет.　

Смит был почти уверен, что это именно пистолет. Он детально изучил его, сравнивая с уже виденными пистолетами, соотнося с определением в Новом Интернациональном Словаре английского языка Вебстера, третье издание, Спрингфилд, Массачусетс.　

Да, это был пистолет. Не совсем такой по форме, но точно такой же по неправильности, которая исходила от него. Смит осмотрел ствол, понял, как он действует и неправильность взглянула на него в упор.　

Должен ли он свернуть его и заставить не быть, унеся с собой свою неправильность? Смит чувствовал, что должен… и все же Джубал однажды не велел ему делать этого с пистолетом, пока он не скажет.　

Теперь он знал, что произошло пересечение необходимостей… но решил балансировать на самом острие, пока не грок всего, ибо могло оказаться возможным, что Джубал, зная о приближении пересечения, отослал его в воду, удерживая от неправильных действий.　

Он должен ждать, но приглядывать за пистолетом. Зрение его больше не ограничивали глаза — при необходимости он мог видеть все вокруг сразу. Он продолжал наблюдать за пистолетом и человеком, а сам проник в машину.　

Неправильность была больше, чем он себе представлял! Внутри были другие люди. Их мысли пахли как стая кауг, учуявших беззаботных нимф… и у каждого в руках имелись неправильные вещи.

Как он говорил как-то Джубалу, форма не являлась основной детерминантой. Чтобы добраться до сути, чтобы грок, нужно уметь подняться над формой. Его люди проходили через пять основных форм: яйцо, нимфа, птенец, взрослый и Старейший, который не имеет формы. Хотя сущность Старейшего присутствует в яйце.　

То, что было у них в руках, походило на пистолеты. Но Смит не стал делать поспешных выводов. Он очень тщательно изучил один из предметов. Он был больше всех виденных им пистолетов, его форма была другой, конструкция — совершенно новой.　

Это был пистолет.　

Он так же тщательно исследовал остальные. Это были пистолеты.　

Один человек сидел. У него был маленький пистолет.　

В машине были также два необычных пистолета. Плюс другие предметы, которые Смит не мог грок, но в которых он чувствовал неправильность.　

Он решил свернуть машину со всем ее содержимым — пусть ее не станет. Однако, в дополнение к вошедшему в кровь запрету терять еду, он знал, что не грок происходящего. Лучше двигаться не спеша, смотреть получше и помогать разделить беду соблюдением указаний Джубала… И если правильным поведением окажется пассивное ожидание, то нужно будет вернуться в тело, когда критическая ситуация минет, а потом расспросить Джубала.　

Он вышел из машины и стал смотреть, слушать и ждать. Первый человек говорил с Джубалом относительно вещей, которые Смит отложил в памяти, не грок их. Они лежали за пределами его понимания. Второй человек выбрался из машины и потянулся. Смит растянул свое внимание на них обоих. Машина поднялась, отлетела назад и это освободило существ, которые были под ней. Смит грок вместе с ними, стараясь смягчить их боль.　

Первый человек протянул Джубалу бумаги. Потом они были переданы Анне. Смит узнал словесные формы, связанные с человеческими ритуалами исцеления и успокоения, но до сих пор он сталкивался с ними лишь в сводах законов. Он не стал пытаться грок бумаги, тем более, что Джубала они не встревожили. Неправильность была в чем-то ином. Майк с восторгом думал о своем собственном земном имени на двух бумагах. Он всегда испытывал странный трепет, читая его, словно был в двух местах одновременно — вещь, возможная лишь для Старейших.