Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

— Я бы этого не советовал.　

— Почему это вы можете мне советовать? Если мне причинят зло во время моей попытки отстоять свое право, ваши действия могут быть расценены как преднамеренное нападение с применением оружия, если вон те штуки у этих болванов — пистолеты, а именно на них они и похожи. Дело и гражданское и уголовное… Слушайте, да я же упрячу вас за решетку! — Джубал простор руку со сжатым кулаком — Вон из моего дома!　

— Спокойно, доктор. Мы сделаем все по правилам — лицо Генриха побагровело, но голос он держал под строгим контролем. Он вытащил свои документы. Джубал взглянул на них и вернул их Генриху, чтобы тот предъявил их Анне. Затем полицейский назвал свое полное имя, объяснил, что является капитаном Специального Бюро Федеральной Службы и дал свой номер. Один за другим и остальные полицейские, включая водителя, прошли эту церемонию, повинуясь ледяным приказам, которые отдавал им Генрих.　

Когда все было кончено, Джубал облегченно сказал:　

— А теперь, капитан Генрих, чем могу служить?　

Я имею ордер на арест Гила Берквиста и в этом ордере значится ваше владение, его постройки и земли.　

— Покажите его мне, а потом Беспристрастному Свидетелю.　

— Обязательно. У меня есть и другой ордер — на Джиллиан Бордмэн.　

— На кого?　

— На Джиллиан Бордмэн. Она обвиняется в похищении.　

— Господи!　

— И еще один на Гектора К. Джонсона и еще на Валентина Майкла Смита… И еще на вас, Джубал Харшоу.　

— На меня? Что, снова налоги?　

— Нет. Соучастие… Кое-какие вещественные доказательства этого… и я, в свою очередь, обвиняю вас в неуважении к закону, если вы будете вести себя по-прежнему.　

— Валяйте, капитан! Раз вы назвали себя и начали действовать по закону, можете рассчитывать на мое содействие. И в будущем тоже. Конечно, я все же предъявлю вам обвинение и вашему непосредственному начальнику, и правительству — за ваши противозаконные первоначальные действия… и я не забуду о своем праве с большим вниманием относится ко всему, что вы сделаете впоследствии. Хм… Целый список жертв. Вижу, зачем вам понадобилась вторая машина. Однако, дорогой мой, здесь есть нечто странное. Эта, э-э… мисс Бордмэн… Я вижу, что она обвиняется в похищении этого Смита… Однако в другом ордере Смит обвиняется в побеге из-под стражи. Не понимаю.　

— Все равно. Он убежал, а она его похитила.　

— Как-то трудно себе представить, не правда ли? Все это вместе, я хочу сказать. А за что его держали под стражей? В ордере об этом ничего не говорится.　

— Дьявол, откуда мне знать! Он бежал, вот и все. Он беглец!　

— Боже милосердный! Мне думается, я предложу свою помощь им обоим. Интересный случай. Если была допущена ошибка — или ошибки — это может повлечь за собой осложнения.

Генрих холодно усмехнулся.　

— Вряд ли это будет так легко. Вы ведь тоже будете не на свободе.

— О, я уверен, что ненадолго — Джубал повысил голос и повернул голову к дому — Я думаю, если слушание поручат судье Холанду, процесс всеобщей гласности будет для нас наиболее вероятен. И если поблизости окажется машина «Ассошиэйтед пресс», потребуется совсем мало времени, чтобы узнать, кому посылать повестки.　

— Как всегда блефуете, Харшоу?　

— Клевета, мой дорогой. Я даю указания.　

— Ничего хорошего вам это не даст. Мы одни.　

— Одни ли?　

Валентин Майкл Смит нырнул во взбаламученную воду в самом глубоком месте под трамплином и опустился на дно. Он не знал, почему его братья по воде велели ему спрятаться. Да он и не знал, что прячется. Джубал велел ему оставаться под водой, пока не придет Джил. Этого было достаточно. Он согнулся, выгоняя воздух из легких, проглотил язык, закатил глаза, замедлил биение сердца и стал практически мертвым, следя, однако, за тем, чтобы не разделиться. Он растягивал свое время до тех пор, пока секунды не стали казаться часами. Ему было о чем подумать.　

Он снова потерпел неудачу, пытаясь достигнуть полнейшего взаимопонимания, обоюдного слияния разумов. Он знал, что это было его ошибкой, она была вызвана неверным использованием странно изменчивого человеческого языка, потому Джубал и расстроился.　

Майк знал, что его братья могут переносить сильные потрясения без вреда для себя, и тем не менее он жалел, что расстроил Джубала. Похоже, что он, наконец-то, грок наиболее непостоянное человеческое слово. Но понять надо было получше, потому что во время первых уроков его брата Махмуда он открыл, что длинные человеческие слова быстро меняют свой смысл, а короткие слова скользят, меняя свое значение совершенно непредсказуемо. Или ему показалось, что он так грок. Говорить короткие слова — вычерпывать море ножом.　

Это слово было очень коротким.　

Смит считал, что он правильно грок слово «Бог». Путаница произошла из-за его ошибки в выборе остальных слов. Концепция была такой простой, такой базовой, такой необходимой, что даже птенец мог объяснить ее на Марсианском. Проблема была в том, чтобы найти человеческие слова, которые позволили бы ему говорить правильно, дали бы уверенность, что он вплотную пригнал их друг к другу, использовал полностью.　

Его смущал тот факт, что это трудно сказать на английском, ибо это была вещь, которую знали все… иначе они не могли бы грок ее живыми. Ему, наверно, было бы лучше спросить у земных Старейших, как сказать это, чем бороться с ускользающими значениями. Если так, он должен ждать, пока Джубал не устроит это, ибо он всего лишь яйцо.　

Майк испытал мимолетное сожаление, что ему не оказали чести присутствовать на разделении брата Арти и брата Доти. После этого он вернулся к обзору Нового Интернационального Словаря английского языка Вебстера, третье издание, Спрингфилд, Массачусетс.　

Из небытия Смита вывело смутное ощущение, что его братья попали в беду. Должен ли он покинуть воду жизни и присоединиться к ним, чтобы грок и разделить их беду? Дома такого вопроса бы не существовало: беда делится всеми, в равной мере.　

Но Джубал велел ему ждать.　

Смит проанализировал слова Джубала, сравнивая их с другими человеческими словами, чтобы быть уверенным, что он их грок. Нет, он грок правильно: нужно ждать, пока не придет Джил.　

Тем не менее, он был так встревожен, что не мог вернуться к своей охоте за словами. Наконец, у него возникла мысль, настолько дерзкая и отчаянная, что он затрепетал бы, будь его тело к этому способно.　

Джубал велел ему поместить тело под воду и оставить его там до прихода Джил. Но говорил ли Джубал, что он сам должен ждать вместе с телом?　

Смит довольно долго обдумывал это, зная, что скользкие английские слова могут привести его к ошибочным действиям. Он заключил, что Джубал не приказывал ему оставаться вместе с телом… и это оставляло лазейку для выхода из той неправильности, которую содержало нахождение в стороне от попавших в беду братьев.