Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

С исчезновением рисунков Майк еще отчетливей увидел: у Патриции было свое лицо — лицо, которое ее жизнь отметила красотой. С удивлением Майк заметил: у нее было свое лицо, даже больше, чем у Джил. Это усилило его чувство к Пат — чувство, которое он еще не называл любовью.　

У нее был свой запах и свой голос. Он любил слушать ее чуть хрипловатый голос, хоть и не всегда грок, о чем она говорила; к запаху Пат примешивался резкий мускусный запах от ее контактов со змеями. Майку нравились ее змеи и он умел обращаться с ядовитыми, не только растягивая время, чтобы избежать их выпадов. Они грок вместе с ним; он смаковал их наивно-безжалостные мысли — они напоминали ему дом. Майк был единственным человеком, кроме Пат, контакты с которым доставляли удовольствие боа-душителю Лапушке. Она была настолько апатичной, что контактировать с ней мог любой, но только Майка она приняла как заменителя Пат.　

Майк вернул картинки.　

Джил удивлялась — зачем тетя Патти позволила покрыть себя татуировкой? Она была бы очень симпатичной, если бы не стала живой юмористической страничкой. Но она любила саму Патти, а не то, как она выглядела, кроме того, картинки давали ей средства к существованию… пока она не станет такой старой, что зрители не станут платить, чтобы их увидеть, даже если бы картины создал Рембрандт. Она надеялась, Патти достаточно откладывала в чулок, потом вспомнила, что тетя Патти стала братом по воде и могла пользоваться огромным состоянием Майка. Джил это обрадовало.　

— Ну как? — повторила миссис Пэйвонски — Что ты видишь? Сколько мне лет, Майк?　

— Не знаю.　

— Угадай.　

— Я не могу, Пат.　

— Давай, не стесняйся!　

— Патти — вмешалась Джил — он в самом деле не может. Он не учился определять возраст, ты же знаешь, как мало времени он на Земле. Майк думает в Марсианских годах и Марсианской арифметике. Если что-то связано со временем или цифрами, за него это делаю я.　

— Ну что ж… тогда угадай ты, дорогуша. Только по-честному.　

Джил внимательно посмотрела на нее, оценив великолепную фигуру, но обратив внимание и на руки, шею и глаза и, отбросив пять лет, несмотря на правило говорить брату поводе только правду, ответила:　

— М-м-м, тридцать, может я ошиблась на год в ту или иную сторону.　

Миссис Пэйвонски торжественно засмеялась:　

— Вот вам и первый выигрыш от Истинной Веры, мои дорогие! Джил, дорогуша, мне почти пятьдесят.　

— Никогда бы не подумала!　

— Вот, что делает Счастье, дорогая. После рождения первого ребенка я перестала следить за фигурой. Думаю, слово «толстуха» было придумано специально для меня. У меня было такое пузо, будто я была на шестом месяце, груди обвисли — и я никогда не делала подтяжки. Можете посмотреть сами. Конечно, после хирурга шрамов не остается… но на мне это было бы видно, дорогая; это понаделало бы дырок в двух моих картинах. И тогда я увидела свет! Нет, не физкультура, ни диета (я ела, как свинья). Счастье, дорогая. Идеальное счастье в Господе, с помощью Благословения Фостера.　

— Удивительно — сказала Джил.　

Тетя Патти, наверняка, не сидела на диете и не занималась физкультурой, в то время, когда она была знакома с ней, кроме того, Джил хорошо знала технику подтяжки груди; к этим татуировкам никогда не прикасался нож.　

Майк предполагал, что Пат научилась управлять своим телом, придавая ему оптимальные пропорции, неважно, приписывала она заслугу Фостеру или нет. Он учил такому контролю Джил, но ей нужно было усовершенствовать знание Марсианского, прежде чем контроль стал бы эффективным. Не нужно спешки, описание принесет свои плоды. Пат продолжала:　

— Я хотела, чтобы вы увидели, что может сделать Вера. Но настоящие изменения происходят внутри. Счастье. Добрый Господь знает, я не владею даром красноречия и все же, я постараюсь рассказать вам. Во-первых, вам нужно понять: все другие, так называемые, церкви — ловушки Сатаны. Наш дорогой Иисус проповедовал Истинную Веру, так говорил Фостер и я искренне верю в это. Но в Темные Века его слова извратили и изменили, да так, что сам Иисус не узнал бы их. Итак, Фостер был послан провозгласить Новое Откровение и снова сделать все ясным.　

Патриция Пэйвонски подняла указательный палец и внезапно превратилась в жрицу, одетую в святое вдохновение и мистические символы.　

— Бог хочет видеть нас Счастливыми. ОН наполнил мир вещами, которые должны сделать нас счастливыми. Разве позволил бы Бог виноградному соку стать вином, если бы он не хотел, чтобы мы выпили и возрадовались? Он мог позволить ему остаться виноградным соком… или превратиться в уксус, от которого никто бы и не улыбнулся. Правда? Конечно, он не имел ввиду, что мы должны напиться вдребезги и бить жену, пренебрегать собственными детьми. Он дал нам хорошие вещи, чтобы потреблять, а не злоупотреблять. Если у тебя есть желание пропустить рюмочку и даже не одну, с друзьями, увидевшими свет, а потом тебе за хотелось танцевать и возблагодарить Бога за Его доброту — почему бы и нет? Бог создал алкоголь и Бог же создал ноги. Он создал их, чтобы вы совместили их и были Счастливы!　

Она остановилась.　

— Налей-ка еще, дорогуша; проповедь усиливает жажду, не нужно так разбавлять — уж очень хорошее виски. И это не все. Если бы Бог не хотел, чтобы на женщин смотрели, он сделал бы их уродками — это разумно, не так ли? Бог не обманывает; Он сам начал игру и не станет вести ее так, чтобы подростки не смогли в ней выиграть, как в маленьком городишке, когда рулетка останавливается на заранее известных цифрах. Он не пошлет кого-нибудь в Ад за проигрыш в нечестной игре.　

— Отлично! Бог хочет видеть нас счастливыми и Он сказал нам как это сделать: «Любите друг друга!» Люби змею, если бедняжка нуждается в любви. Люби своего соседа… и не подавай руки только Сатанинским развратителям, которые хотят увлечь тебя с определенной тропы прямо в преисподнюю. А говоря о «любви», Он не подразумевал сентиментальную любовь старой девы, боящейся поднять голову от молитвенника, из-за страха увидеть искушение для плоти.　

Если Бог ненавидел плоть, зачем он создал ее так много? Бог не какая-то неженка. Он создал Большой Каньон и кометы, ходящие по небу, циклоны, жеребцов и землетрясения — может ли Бог, создавший все это, обернуться и фактически обмочить штаны, потому что какая-то маленькая шейла склонилась над малюткой и мужчина увидит ее грудь? Ты же соображаешь, что к чему, дорогуша, и я тоже! Когда Бог велел нам любить, в этом не было никакого подвоха; именно это Он и имел в виду! Люби маленьких детей, которым нужно менять пеленки, люби крепких вонючих мужчин, чтобы стало еще больше детей, которых можно любить, а между тем, люби, потому что так хорошо любить!