Лев Долгопольский - Прошедшие лабиринт [СИ]

Два факта: первый — кристаллы брейнорина можно выращивать в растворе. Второй — влияние брейнорина может быть заметно усилено увеличением его дозы. Зависимость эффекта от дозы — вещь, казалось бы, очевидная, но нет. Эффект может носить и пороговый характер, т. е. проявляться скачком. Тогда интересно поэкспериментировать с величиной порога. Для этого необходима методика измерения влияния брейнорина на мозг. Методики нет, ее еще только предстоит разработать. Нужны животные, нужны аккуратные опыты, нужен брейнорин. А хорошего брейнорина больше практически не осталось. Вся последняя порция вышла не похожей на первую — там совсем нет кристаллов. И здесь мы упираемся обратно в первую задачу — выращивание кристаллов в растворе.

По кристаллизации растворов Сергей не работал уже много лет, нужно срочно восстанавливать университетские навыки. Но может и получиться. Если использовать бескристалльную массу из последнего опыта, а как затравку — оставшиеся кристаллы из первой партии, то… А что «то»? Целый воз вопросов. Какова должна быть температура раствора? Надо ли перемешивать, и если да, то с какой интенсивностью? Что у нас появилось недавно в литературе по выращиванию органических кристаллов?

Он твердо помнил, что ни Питерс, ни Сридхарачарья, ни Терьен никогда не предполагали использовать кристаллизацию. Почему? Пробовали и не получилось? Не сообразили? А! У них же затравки не было! Затравочные кристаллы есть у него и только у него. Где они, кстати? С работы он их забрал от греха подальше, на кухне в шкафу должны стоять… Умел ли проводить кристаллизацию Парацельс? Странно, что Прохоров ничего про это не знает. Потребуется ли центрифуга? Есть ли у них в институте хорошая центрифуга? У микробиологов может быть. Хорошо Антону, лаборатория аппаратурой под завязку набита…

— Сережа, что это за порошок у тебя такой странный здесь в пузырьке? — голос матери пробился сквозь размышления. — Ты кубинский сахар достал?

— Мама, не трогай! — Сергей уже летел на кухню. Он успел: Варвара Никаноровна еще не приступила к непосредственному контролю коричневой субстанции с кубическими кристалликами, которую она обнаружила на буфетной полке. Ее сын довольно непочтительно забрал у нее из рук баночку и, бормоча всякие непонятные слова (наверняка свои мудреные формулы, нормальному человеку разобрать невозможно), упрятал ее в свой рабочий портфель.

Из-под дивана на Сергея внимательно смотрели две пары черных бусинок. В своем углу зашевелился в клетке Сократ. Странно, почему мама его никогда не замечала?

Четвертый день подряд Джерри в буквальном смысле не выходил из лаборатории: пристроился урывками спать на диванчике в кабинете шефа, в институтском кафетерии регулярно пополнял запас сэндвичей, перетащил из дома на работу записи любимых ансамблей, обеспечив себе почти полный комфорт. А автомат в коридоре исправно снабжал его кофе.

Синтез не получался… Сегодня пришла апатия. Шеф в таких случаях говорил: «Именно поэтому то, чем мы занимаемся, и называется research. Сначала мы делаем search, а потом многократно его повторяем». Очевидно, Джерриев «research» всё ещё находился в стадии начального поиска. Усталость и безразличие пробрались во все уголки его мозга — все-таки сказывался недостаток сна. Вот уже битый час он разглядывал плоскую крышу дома напротив, наблюдая, как пестрая птица тщетно пытается отхватить клювом кусочек веревки, запутавшейся в усах телевизионной антенны. Дюймов 20–25 этой веревки волочилось по крыше.

«Какого дьявола! — размышлял Джерри. — Я же, кажется, всё учел в этот раз».

На подоконнике поблескивал хромом портативный магнитофон «Sony».

пела популярная шведская группа. Их новую кассету Джерри купил на прошлой неделе. «Совсем некстати это они о деньгах…»

Птица, зажав конец веревки в клюве (может, ей казалось, что это червяк?), совсем как-то по-собачьи мотала головой. «Упрямая», — отметил Джерри и сам помотал головой, словно повторяя птичьи движения. Шея неприятно ныла. Диван в кабинете шефа был коротковат, спать приходилось, свернувшись калачиком. Словно осознав тщетность своего подхода к веревочной проблеме, загадочная птица перестала вертеть головой, выпустила веревку и отступила назад. Наклонила голову сначала вправо, потом влево, рассматривая неподатливую веревку-червяка, и, немного постояв так в нерешительности, вернулась к своему занятию. Теперь она изменила тактику и принялась наносить клювом частые методичные удары, направленные в середину 20-дюймового отрезка веревки.

— Она пыталась-пыталась, обмишулилась, и что? Сменила подход. А я? — додумать эту плодотворную идею он не успел.

— Хей, Джерри, как дела? — голос шефа вернул его в лабораторию. — На следующей неделе я еду на конференцию в Европу. По ту сторону «пруда», в Париже, французы собирают представительный конгресс. Будут русские. У них есть весьма интересные наработки в нашей области. Экспериментальная база весьма примитивна, но любопытные идеи — бывает, что и случаются. Сгоняй-ка в библиотеку, прогляди подборку их ведущих журналов за последние полтора года. Они, конечно, все на этом их варварском языке, но к каждой статье ты найдешь рефератик на английском. Может быть, тебе попадется что-то стоящее и заслуживающее внимания. Врага надо знать в лицо, — заключил Хэнсон.

«Старик совсем сбрендил», — думал Джерри, преодолевая длинный коридор до библиотеки, но вслух ничего не сказал. Может, русские и добились кое-чего в космосе, только об их успехах в биохимии он ничего не слышал. Джерри листал журнал за журналом, борясь с ужасающим английским («даже французы пишут лучше!»), но ничего интересного по своей специальности найти не мог. Шеф, однако, этому факту ничуть не огорчился. Сам он в это время листал Les Comptes rendus.

Следующим вечером Антон опять пошел к Люде. Рассеянным взглядом окидывая кипарисы, кусты азалии, замусоренную обочину проселочной дороги в косых вечерних лучах, он шел медленно, поддавая ногой мелкие камушки, и попутно решая сложный вопрос: стоит ли посвящать Люду в историю с брейнорином?

С одной стороны, такая союзница, как теперешняя Люда, могла быть очень полезна, да и, если быть честным, Антон в самом деле стал относиться к ней небезразлично. Но с другой… сам он выглядит в этой истории как-то не совсем красиво. Все же он хотел надуть Сергея, и теперь сильно сомневался, что ему удастся это от Люды скрыть.

Нет, лучше пока не буду говорить, решил он. Попробую как-нибудь обиняками выяснить, что она знает о крысах у Сергея под диваном. Важен уже сам факт, что крысы у него есть… или были совсем недавно. Но Сергей-то сказал, что они удрали практически сразу, и что никаких результатов он не получил… Выходит, соврал? Затаился! А раз соврал, значит, тому должна быть причина! И серьезная причина! Значит, как крыс дай и методики расскажи, так «Антон, выручай», а как результат — Антон не нужен? Ну, Сергей, вот тебе и размазня, вот тебе и очкарик рассеянный…