Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Да, то, что каким-то непостижимым образом случилось взаимопроникновение ментальностей ноосферы F8, меня и аборигена третьей планеты — факт…

Ноосфера F8 — первое, что мне удалось выяснить, перейдя в Х-мерный континуум — не капсулировалась в пространстве бесконечно неопределённых измерений, а из-за этого немыслимого взаимопроникновения всего лишь снизила свою активность на пять порядков. И моему «эмоциональному» блоку очень бы хотелось знать, что всё-таки в действительности произошло с сознанием аборигена третьей планеты? Ведь вовсе не исключено, что у него образовалось не истинное метасознание, а какой-нибудь химерический гибрид? И в этом случае совершенно нельзя предвидеть, как ориентировано и на что способно это, ни в каких прогнозах никогда не принимавшееся в расчёт, квазиметасознание. Чьё влияние я, кажется, начинаю ощущать?.. вообще-то — абсурд. В Х-мерном континууме — теоретически — можно ощутить только влияние Арбитра… а не его ли это влияние?.. нет, конечно! Арбитр, чтобы не нарушать сложившегося Большого Равновесия, просто вернул бы меня на исходный шестимерный уровень — и всё… находясь в Х-мерном континууме, я, тем не менее, ощущаю чьё-то влияние! Будучи там, где повлиять на меня может только Арбитр… но это — не Он… не Он! На меня влияет метасознание Аборигена третьей планеты! На меня — находящегося, в сущности, в нигде! Влияет всё явственнее! Но и я! Каким-то непостижимым образом влияю на это метасознание! Причём — не желая этого! Нет, совершенно необходимо вмешательство Арбитра! Иначе, как минимум, на шести уровнях континуума может произойти всё, что угодно! Большое Равновесие может быть нарушено так, что для его восстановления потребуется несколько десятков стандартных объёмов времени! Нет! Невозможно!»

Сорок Седьмой — Арбитру!

Из ниоткуда в никуда…

В три часа измученная тревогой Света оставила безуспешные попытки соединиться с Сергеем и позвонила в приёмную Андрея Матвеевича. Как и следовало ожидать, в послеобеденное время тридцать первого декабря там была лишь дежурная секретарша, которая на все вопросы отвечала только отрицательно или неопределённо: нет, после праздников, знать не знаю, это ваши проблемы, нельзя, после четвёртого, больше никого нет, запрещено, я же вам русским языком сказала — и далее в том же роде, пока, разозлившись на Светину настойчивость, не бросила трубку.

А тревога всё нарастала. Позвонить Горчакову? Но там, вероятно, то же?..

…там, естественно, было то же. С небольшой поправкой на мужской голос и военную чёткость отвечающего: никак нет, не могу знать, позвоните второго января.

Около четырёх Света не выдержала и позвонила по доверенному ей Сергеем для экстренных случае секретному номеру. Твёрдый вежливый голос, перебив сумбурную речь взволнованной женщины, прежде всего попросил опешившую Свету повесить трубку. Она автоматически подчинилась. Через несколько секунд раздался ответный звонок, и тот же вежливый голос разъяснил женщине:

— Вот теперь, Светлана Владимировна, я знаю, что это звонок с домашнего телефона Сергея Геннадьевича. А то с определителями — ненадёжно. Теперь столько всяких блокирующих устройств и «за», и «против», что пока разберёшься… Вот я и воспользовался самым старым, самым простым, и самым, наверное, безотказным способом проверки. А не проверить, как вы понимаете, я не мог: ведь, извините, Светлана Владимировна, вы пока среди наших абонентов не значитесь. Сергей Геннадьевич — другое дело. Ещё раз извините за мою профессиональную подозрительность, и, пожалуйста, Светлана Владимировна, попробуйте успокоиться и расскажите мне, что случилось. Во всех подробностях. Без спешки и суеты.

Эти, соединённые с вежливостью, властность и твёрдость успокоили Свету до того, что она смогла вполне толково рассказать о значительном опоздании Сергея, — он вчера по телефону обещал выехать в шесть утра, — и, главное, о безуспешных, начиная с десяти часов, попытках связаться с ним по сотовому.

Произнеся в ответ несколько общеободряющих фраз в том смысле, что особенно тревожиться не следует, — мог-де сломаться автомобиль, а сотовая связь, из-за вспышки на Солнце, сейчас очень неустойчивая — «засекреченный» собеседник попросил Свету никуда больше не звонить и в течение полутора, двух часов не отлучаться из дома, пообещав женщине держать её в курсе поисков.

Свету это сообщение успокоило мало, но то, что свою тревогу ей удалось разделить хоть с кем-то — пусть даже с «невидимкой» — всё-таки приободрило женщину, и когда через сорок минут позвонил Губернатор, сочувственно утешая и обещая для поисков Сергея предпринять всё возможное, она не впала в панику: с Серёженькой ничего не случиться!

(В свете того, что поисками Сергея занялся сам Андрей Матвеевич, вывод, казалось бы, совершенно не логичный, но… женщине его вдруг подсказало сердце! Или — не сердце? А посторонний, дошедший до неё из невообразимых далей, голос? Неважно. Света смогла утешиться. Конечно — не совсем, но остающаяся тревога уже не вела к отчаянию, уже ожила надежда.)

Чего не скажешь о ростовском Губернаторе, дикопольском Батьке и нескольких высокопоставленных сотрудниках двух контрразведок — чёрт! Только-только ведущиеся больше года неофициальные переговоры начали оформляться во что-то конкретное, как пропадает Посол! Да, Диким Полем в Ростов отправленный конфиденциально, но всё же — Посол! Вместе с женой и доверенным представителем ростовского Губернатора. Конечно, сами по себе и для Горчакова, и для Плешакова они фигуры не больно-то и важные: да, Голышев — ценный «кадр», но какой же начальник не имеет твёрдого убеждения, что незаменимых людей нет? Другое дело — возложенные на них функции. Да если Москва каким-нибудь образом пронюхает о дикопольском посольстве в Ростов — тушите свет! Раструбит на весь мир! Что, в глазах Европы выглядящая вполне респектабельно, Конфедерация Югороссии в действительности существует на деньги наркобаронов! И, стало быть, влияние и власть её правящей верхушки опираются — в конечно счёте! — на героин.

Разумеется, сценарий маловероятный: пока будто бы нет никаких оснований в исчезновении Ивана Адамовича, Ольги и Голышева видеть «руку Москвы», но… получив от ростовского Губернатора известие о пропаже Посла, Горчаков задействовал две роты спецназовцев, а Плешаков, со своей стороны, направил на поиски расквартированную в Весёлом казачью сотню. И поскольку Сергей накануне отъезда уведомил о своём маршруте Батьку — можно было надеяться на скорые результаты поисков. К сожалению, ничего подобного — «Уазик» как в воду канул. Притом, что, кроме сотового, у Сергея была надёжная армейская рация современного южнокорейского производства.