Юрий Леляков - Небо в кратерах дюн [СИ]

Но. гуляя по пустыне, вдохновенные жрецы придумывали сказки; и им казалось, что они — от духов (богов). Агат с чем-то ярким посередине символизировал пустое занятие, с чёрной серединой — смерть, с серединой из спутанных слоёв — сумасшествие, с цветными слоями — сумасшествие и моральные мучения…

А если, например, дом построен из слоёв самана — то в нём можно заболеть и заблудиться…

…— Чем ты занят? — спросил Харминш (так звали монаха).

— Да вот, вспоминаю древние легенды.

— И неужели думаешь, что ничего этого не было?

— Ну, почему? Наверно, что-то было.

— Конечно. Не может быть, чтобы предки которым Унъерт нас учит безгранично доверять, просто сочиняли сказки. Это что-то значит! Вот, например, случай с горячим чаем. Унъерт рассказывает, что устал, пришёл в келью после молитвы и уснул; наутро хотел нагреть чайник — а он был горячий и полупустой. Унъерт всегда вечером набирает воду про запас, потому что ночью она может понадобиться, а рыеп’хлты, которые её качают, ложатся спать, и водопровод не работает. И мы все так делаем…»

(А «рыеп’хлт» — разве не… какой-то зверёк?)

«…6. Предутренние воры.

Если ночью вы услышите странные звуки, то знайте, что это ходят предутренние воры. Есть такие воры, они крадут только горячий чай. По ночам, под утро, как ни запирайте двери, они войдут туда, где есть только спящие, нагреют чай и уйдут…

…— А чем вы занимались в тот вечер?

— Выясняли, почему самодвижущийся мох имеет две руки.

Итрихе с трудом сдержал смех.

— Так это же проросток кобры! Неужели вы не знаете, что от слияния мужского мха с женским получается кладка яиц кобры, из которой потом выходят маленькие змейки? Это известно уже несколько веков. Да сами вы мох! Чем вы не мох, если принимаете листья за две руки? А вы на себя посмотрите!

— Сейчас можно проверить. Но Унъерт уже всё рассчитал. Сегодня вечером диспут. Пойдём, я представлю тебя Унъерту…

…Унъерт уже пообедал, и теперь крутил прибор «Предметные циклы». Это была ханстовая доска с укреплёнными на ней 13-ю дисками из писчего камня — особой слюды, на которой печатали и писали. Он раскручивал все диски, ждал, пока они все остановятся, считывал ближайшие к нему слова, написанные по кругу, связывал их вместе, и выходила фраза. Например:

«Можно сидеть на неподвижно бегущей полёвке тысячу лет…»

…— Вот это да! — воскликнул Унъерт. — Завтра предлагаю провести такой эксперимент: «…Сердце имеет 4 отвода, печень имеет их 5… Если всё это соединить с аккумуляторами, мозжечок лопается, и правильно делает… и плавно набирает скорость…»

Монахам стало дурно. Один схватился за живот, второй за голову, третий упал бы, не поддержи его Харминш, четвёртый укоризненно посмотрел на Унъерта, пятый плюнул, шестой назвал Унъерта сумасшедшим, седьмой убежал, восьмой упал и только через минуту пришёл в себя, девятый споткнулся о прибор для измерения…святости греха…» (?) «…температуры и чуть его не разбил. И лишь Итрихе — предложил провести что-то менее ужасное…

— Ну, тогда давайте с полёвкой! — сказал Унъерт. — Я сяду на неё и буду сидеть 1000 лет!

— А разве мы проживём столько?

— Я проживу. А вы как хотите…

— А как же диспут?

— Езда не помеха…

Итрихе с сомнением осмотрел аппарат, предназначенный для эксперимента. Это была клетка, в которую заключили полёвку для выработки энергии, и бегущая дорожка с генераторами. На этом сооружении Унъерт рассчитывал просидеть 1000 лет…

…Под его тяжестью уже через 10 часов полёвке стало дурно. Она замедлила темп. Унъерт чуть не падал от усталости. Какой-то монах ткну через прутья клетки ургой…

Раздался грохот. Полёвка сбросила Унъерта, разнесла клетку, протаранила дверь кельи, ворота монастыря, и помчалась с чьей-то ризой, которую с трудом сбросила… После этого полёвка убежала. Было 4 часа дня…

Унъерт так грохнулся на пол, что весь дом показался ему сотней тысяч лет…

…У монахов были Книга фраз» и «Книга святых открытий». Тогда они и записали в «Книге святых открытий», указав точную дату: «Если сидеть на неподвижно бегущей полёвке тысячу лет, весь дом покажется сотней тысяч лет»…»

(Точно! Некая «сверка рассказов»!

Опять… Ну, и — что, кому это даст? Что, кто хочет найти — теперь?)

«…— Ну, давайте придумаем то-то ещё! — предложил вечером Унъерт.

…Почему самодвижущийся мох имеет две руки, они так и не решили. А Унъерту пришла в голову такая идея, что он и думать забыл про мох.

— Как сказано в КФ, «стена выпускает весёлое пламя из носа». Вот что мне подсказали боги… Давайте ждать, пока «зелёная лампочка наберёт на стене номер красного носа»!

С наступлением темноты монахи зажгли лампочку в абажуре из листьев и стали ждать. В конце концов Унъерту, вымотанному экспериментом с полёвкой, показалось, что лампочка покраснела. Он сказал об этом. Все облегчённо вздохнули, упали и уснули прямо на полу…

…Итрихе жил в монастыре. Монахи выращивали грибы, собирали урожай плодов с деревьев… добывали на мясо грызунов…» (ЕГГОГ!) «…убирали, стирали, варили, жарили и строили святые установки и записывали чушь. Под праздник полагалось сотворить что-то особенное. Монахи делали, что придёт в голову. Им казалось, что они уже приобщились к «абсолютному знанию»…»

(Ах, а это?

Даже схема есть — как «бесконечно быстро висел» тот маятник? Такое странное представление понятия «мгновенная скорость», что ли?)

(Но… Вот, снова?)

…Караван возвращался в Зершанчари. Впереди бежала мышь. Зершанчари дал ответ, что места в психоневрологической больнице есть… За мышью ехал Дьерэнш, опытный караванщик. Сзади на санях везли Унъерта. Сани были накрыты палаткой во избежание шока…

…Вставал Эян. Город был уже недалеко. Слоистая заря розово-оранжевым маревом растекалась по небу…

Эян уже взошёл, но караван ехал мимо Ущелья Полуденной Зари, куда свет Эяна заглядывал лишь в середине дня. В ущелье сейчас только-только пропадала темнота. Справа от дороги лежали груды камней, окаймлённые зубчатыми холмами. Это и были Овраги Щебёнчатой Зари. Свет растекался в промежутках между камнями яркими искрами. Казалось, что камни раскалены. Заря горящей водой текла сквозь щели…

(Итрихе сам придумал бы, живи он когда-то давно — что заря застывает в трещинах и скрепляет камни; а красные прожилки в камнях — это и есть застывшая заря…)

…По прибытии в Зершанчари Унъерта отправили в больницу, а Итрихе разговорился с Дукаранчем в караван-сарае…

— Мы занимались не одними глупостями, — сказал Дукаранч. — Унъерт собирал древние легенды. Собралась целая книга из тех, что не были ещё записаны. Поэтому надо бы пригласить в больницу к нему этнографов…