Юрий Леляков - Четыре круга судьбы

— Те, похожие на нас? — поражённо переспросила Фрая.

— Но… или у него ещё брат — парализован; и одного — бьют в присутствии другого… Или — и брат погиб в аварии? Не пойму…

— Что же это за… звери? Когда такое могло быть? И у него — нигде никого больше? Кроме… тех?

— Да вот — хочет бежать к кому-то…

— А считается, наверно, пропавшим без вести? Сам, под своим именем!

— И что ещё… Он с отчаяния хотел уйти, так ему поставили условие… Или сразу: никакой зимней — и вообще новой одежды, остаёшься в том, что на тебе, в любую погоду! И доступна в доме — только одна комната, а в ней — полуразвалившийся диван, и всё! Ну, и… туалет во дворе? Босиком… В сумасшедшем доме, правда, тоже так…

— А он же и растёт, — добавила Фрая. — Вырастет из старой одежды — что носить?

— Их не интересует… Тем более, надо бежать! Он там… как слуга: делает ту работу по дому, что может — сломанными руками! Которые — они же и сломали! Вот зачем был им нужен! И… слушайте! Я, кажется, даже узнал… место, дом, где было! Тут, рядом! Пойдём!..

Джортол встал с кровати…

Они молча вышли из дома — и пошли. Переулками…

Миновали — один, другой… Шли — как в полусне, в бреду, не в силах поверить: неужели — правда?

Им, детям мира, давно забывшего о таком… открылось что-то из дикой эпохи?..

…— Вот тут, — сказал Лиар.

Встали в тишине переулка, под стеной живой изгороди…

И что-то нахлынуло, накатило вдруг…

Что-то, происшедшее здесь (когда?) грозило открыться — и заранее ужасало: в силах ли они будут принять такое?..

— Но правда? Это было тут? Или… было бы? — вырвалось у Джортола. Прежде, чем он понял…

…Вот — тот мальчик: в городе, в электричке! И чувство… физической неловкости в руках!

И в проходе вагона — кто-то требует деньги, которые ему даже трудно достать из кармана? А всем вокруг — безразлично…

(Но да: вагоны… такие! Он видел на старых фотографиях!

Как же понимать? Его, в те времена — открыто грабят, и все молчат!)

И какие-то взрослые — в форме! В разной…

И — он задержан? Не те, а… он? Потому что — нечем оплатить проезд? А те — беспрепятственно покинули вагон? Их никто не остановил?..

И в полиции — его «лупят» уже по подошвам ног? Как же он пойдёт домой?..

…А вот — обступили какие-то люди: где-то у забора (по виду — на городской окраине, или деревенской улице)! Тогдашние, «того типа», с явно недобрыми намерениями…

…А вот он — под окном школы? Просунул так — свою контрольную работу? В школу — даже войти нельзя?..

…А вот (у Джортола перехватило дыхание) — кто-то ударил его палкой! Он отлетел к стене, на него — ещё сыпались удары…

(Нет, и представить не мог! Даже отдалённо…

Видел лишь в фильмах, старых хрониках — и то вызывало ужас! А тут — наяву! И удары — настоящие, по живому телу!

Да, это тех людей-зверей — нет теперь…)

…— Что же мы увидели, чего коснулись! — вырвалось у Фраи…

(А тот — всё лежал в углу, не мог подняться?

Ах, вот: несли куда-то, уже с забинтованными руками…

Но — и психбольница? И при всех, в палате — варварский, старый, ещё «игольный» шприц… воткнут в ягодицу? Такие «инъекции» были тогда…

Или — даже не… Ведь разве возможно — при любом «режиме», любых властях в прошлом…)

…Нет, правда: что ещё за образ — заставил похолодеть в ни разу прежде не испытанном ознобе?

Явно не больничная палата… Грязный туалет! Какой не увидишь — и на старых фотографиях! Не страница учебника, не постановка для фильма — реальное прошлое!..

И там, растянув на верёвках голых подростков… люди в чём-то сером, грязном, уж вовсе не санитары — ставили им огромные клизмы? Сразу двоим, на виду друг у друга! А ещё третий — стоял рядом…

(Это-то — что за эпоха? Когда — было возможно?

И как вынести — даже… сознанию историка?)

…— А ты, значит, такой гордый? — будто спросил кто-то… того, третьего? Грубо, издевательски — тоже не как в фильмах или книгах. — И с… этим внутри — на смерть пойдёшь?..

(Джортол не понял — но… Или — как раз вдруг понял?)

…И — как были, голыми, вывели в какой-то двор; и… уже кто-то из них — содрогнулся! Увидев — поставленный торчком металлический кол, ржавый от побуревшей… нет, даже почерневшей на нём крови! Кого-то, казнённого до них…

И — миг ни с чем не сравнимой дурноты: ведь это сейчас войдёт… в его тело! Такое ещё юное, полное желания жить! Калеча всё, разрывая внутренности… И — долго, мучительно умирать…

…— Нет! Не надо! — казалось, сам этот крик мог свести с ума.

Но это — не там… В ином видении…

Мальчик, которому… зашивали ниткой задний проход! Грубой, кровавой иглой — под открытым небом, на какой-то площади… И он — извивался от боли… бы, если бы его не держали…

— …Не мучайте! Убейте сразу!..

— А что с ним теперь будет? — спросил ещё голос маленького ребёнка.

— Придёт домой и умрёт, — ответил женский голос. (Обыденно, как — в порядке вещей!)

— А от чего он умрёт?

—А… так домой идти… — добавил ещё кто-то…

(И Джортол на краю сознания поразился: как не сойти с ума — поняв, что это говорили… родители и брат его же? И — вместе с ним, обречённым на смерть старшим сыном, так и пойдут домой? И даже, пока идут, в отношении него будут действовать… какие-то «правила», «приличия»: за появление обнажённым в городе — могут ещё и «оштрафовать», так что штаны надеть — надо? Несмотря на боль, на то, что скоро будет всё равно!..

И люди вокруг — стояли и смотрели…

И — не фильм, не страница учебника, не «приглаженная» хроника, летопись! Сама История — как была, беспощадная в своей достоверности!

Такой чудовищный её миг, как… не открывался обычно и самим историкам! Не попадал в документы, записи! Тут — надо быть сенситивным, чтобы увидеть всё, как было…

Было? Но — когда?..)

…Больничная палата. Кровавые бинты…

Снова — как не бывает теперь! Дохнуло — тем ужасом, страданием! Той несовершенной медициной… Через что проходили люди — уже забытое теперь…

…И тот мальчик (или другой?) — уже дома? Без одежды, но с какой-то… деревянной колодкой вокруг таза? (Джортол едва вспомнил само это слово…)

…— Ну что ж. Пройдёшь ещё по городу, попрощаешься тут со всеми. Придёшь — и ляжешь умирать…

(«И это всерьёз?» — блеснуло молнией в глубине сознания…

Или — всё же нет?)

— …Пока не переполнится. А потом ляжешь, и жди, пока снимут…

(Хоть… не казнь? Но такое «позорящее наказание»?..

Или — руки просто прибинтованы к тазу? А кто-то сказал: «выдрать как следует»? Это хоть — что значит?)

…Ещё кого-то — из двери, в какой-то зал — вывели в такой же колодке. К решётке, за которой стояли… кто?

— А почему он… — спросил и тут голос маленького ребёнка.

— Так на смерть выводят. Попрощайся с ним. Он умрёт…