Юрий Леляков - Журавлиная ночь

— Хоть про школу лишний раз не надо, — не выдержал Ромбов. — Это же, собственно, их работа: не понимать ничьих проблем и быть всегда правыми! Монумент непогрешимой правоты над детской усталостью и отчаянием… Спустя годы потом вспоминаешь с ужасом…

— Да, как и те же семьи, где только включил телевизор или приёмник, увлёкся передачей — и тут же надрывный вопль: «Выключи!» Мешает, видите ли… А что тoму и в 30 лет это «Выключи!» потом снится в кошмарах — кто-нибудь думает? У нас был такой пациент… Или — старших детей используют как бесплатных санитаров, прислугу по уходу за младшими, или за больным взрослым, так что для них вуз или даже армия — прежде всего возможность вырваться из домашнего ада? Это же — подросток постоянно имеет дело с мочой, калом, кровью, патологией поведения на сексуальной почве! Но вся жизнь семьи крутится вокруг того: он бедный и несчастный, а ты здоровый, чего тебе надо? А какой он здоровый — после этого? И пресса — опять же на их стороне! Постоянно читаешь: нас, мол, в семье было десять, родители за нас ничего не делали, всё — сами… Нo что это: норма или патология? И не сами ли старшие должны подумать, сколько детей им по силам? А потом жалуются: дети разъехались, забыли их, не помогают материально… Хотя, наверно, во что превратили их детство — такой достойны и старости? Чтобы никого рядом, всё — сами? Так что вот вам и эта «народная мудрость», и газетная мораль — с позиций психиатрии. Включая и все эти тайные приёмчики, чтобы выправись «неправильное» поведение детей… Хотя бывает, и ненароком говорят такое: считается, ребёнок станет старше — и всё выветрится. Ну, знаете: фруктовая косточка, съев которую, через день умрёшь; иголка, которая по венам дойдёт до сердца; милиционер или дворник с мешком — забирает непослушных детей… А если — не выветрится? Если внушение окажется сильнее, чем того ожидали? И образ этой косточки или иголки — будет преследовать и в 15 лет, и в 20, и дальше? А образ «человека с мешком» — на кого проецируется? Это что же получается: как бы вы, или как бы я? Сотрудник организации, работающей с «неправильными» детьми — который хватает и тащит в мешке кого и куда попало? Какой у ребёнка складывается образ общества, государства — где такое возможно? И ради чего: чтобы в конкретном случае добиться послушания?

— И я как-то не думал, — признался Ромбов. — Казалось, к 15 годам такое уж точно выветривается…

— И мне, признаюсь — пришло на ум только что, буквально в эту минуту. Хотел сказать в общем о другом…

— И о чём же? — с опасением переспросил Ромбов. — Какие ещё тайны? Неужели… этого мало?

— Да вот ещё сомнение, которым тоже не очень поделишься в наших психиатрических кругах: само происхождение некоторых идей при таких патологиях! А то, когда просто неприметная личность выдаёт себя за значительную — казалось бы, понятно: больное самолюбие. Тем более — если личность — незрелая, и больше по чужим примерам копирует стиль поведения, чем мыслит как настоящий «ответственный работник»… Мы же тут наблюдаем вашего подследственного по данному делу, видим, что собой представляет. Его «потолок» — сыграть «сильную личность» в кругу семьи, выше он не прыгнет. Хотя как при этом окончил вуз, дошёл до диплома инженера — тоже вопрос… Но вот — откуда идеи кaкoй-тo избранности, особой миссии, и даже якобы память о встречах с мудрецами, пророками и инопланетными пришельцами, предсказавшими будущее детей? И — сама такая фанатичная убеждённость в этом? А современная психиатрия стоит на том, что это в любом случае — продукт собственного больного мозга, и только… Но как подсознание человека могло «выдать» в сознание то, что ему даже подсознательно не свойственно? То, чего он наверняка не видел, не слышал, не читал, не представлял себе? И вдруг — знает подробности легенд об эльфах, какие не встретишь в литературе; цитирует Библию, ни разу не держав её в руках; рассказывает: ему являются боги, пророки, ангелы — и требуют делать то-то и то-то! Вот как понимать такое?

— Но всё равно должно быть материалистическое объяснение, — уверенно ответил Ромбов.

— Нет, в этом я не сомневаюсь — но сами факты! Хотя и мы всё проверить не можем: вдруг человек всё же мельком видел страницу из Библии, читал какие-то легенды, а потом забыл? Но нет — тут меняется сама личность. Появляется какая-то особая высокомерная презрительность, или злобная нетерпимость: будто они узнали что-то, в сравнении с чем весь наш мир и наша жизнь уже ничего не стоит; или — просто не могут противостоять какому-то «внутреннему голосу», вот и идут напролом, исполняя всё, что тот диктует! А это — и те же подлые игры с ничего не подозревающими детьми; и те же абсурдные «стереотипные действия»: больной бегает по дому, хлопает дверьми, носит с места на место какие-то вещи, что-то портит, жжёт, режет, бросает из окна — а на сопротивление реагирует агрессивно! И с его слов получается: будто это он чуть ли не священнодействует — а того, кто мешает, ждёт кара! И они вправду убеждены: будто их ведёт что-то высшее — a весь мир погряз в грехах, и это так надо делать для его спасения! Ну, или спасения конкретных личностей — например, тех же детей, которым фактически просто ломают жизнь… И каково детям потом узнавать: те, кого школа, пресса, общественная мысль рекомендовали слушаться и уважать — на самом деле марионетки своего «внутреннего голоса»! Но сам-то голос — откуда? Если они чувствуют, что не могут чему-то сопротивляться? Неужели это — своё подсознание берёт над ними такую власть?..

(«Уже тогда было», — успел прошептать Вин Барг.)

…— Даже не знаю, что сказать, — смущённо признался Ромбов. — И проходил же у нас. такой по одному делу: пытался организовать в сомнительных целях группу детей под видом церковного обучения… И я, признаюсь, не выдержал, и сказал вот так прямо в лоб: не для того освободили и отстроили заново страну после двух таких войн — чтобы теперь ты, наглый подонок, носился по домам малограмотных людей и призывал ждать сокрушения мира! У него же всё к тому и сводилось…

(«Тот «иеромонах»! — удивился Вин Барг. — Мелькнул в памяти Ромбова! Надо же…»)

…— И у нас в группе, когда я учился, был такой студент, — подтвердил психиатр. — Тоже всё распространялся, что без божественной воли ничто в мире не совершается. И я не выдержал, и спросил: кто же тогда учатся здесь с нами под видом тебя? Кто стипендию получает? Ну, если тебя как такового нет, ты — никто, пустое место, марионетка? А он сразу в драку… И тоже диагноз — шизофрения. И в этом случае — тоже не усомнишься. Я имею в виду, в самом диагнозе…. Но — суть явления, его причина? Вот что я никак не могу понять…

— А за паранормальное, за телепатию — что, совсем никаких данных? — уже осторожно переспросил Ромбов. — А то сколько читаю, и тоже не пойму…