Юрий Леляков - Журавлиная ночь

— А что такое? — почему-то забеспокоился Кламонтов.

— Да что 13-й градус Скорпиона в этом смысле — Солнце проходит 5 ноября, в твой день рождения! И он — из того же вуза, что и ты, и Моисей… Негодуев Степан Семенович — не помнишь?

— Нет, — почему-то вздрогнул Кламонтов (там).

(«И он там родился раньше! — понял Кламонтов (здесь). — В нашей реальности — моложе меня!»

«И отношение к астрологии, — вспомнил Ареев. — Мы уже забыли!..»)

…— Но он действительно строил излучатель? — спросил Кламонтов (там). — Или и это бред?

— Да будто был у вас ещё случай, — стал припоминать Вин Барг. — Кто-то строил нелегальную установку, тоже в подвале. И потом эксперты не могли определить: что это, зачем, была ли в каком-то деле, или брошена недостроенной… Но это я узнал полуофициально, обходными путями, так что ручаться не могу. А от него подробностей пока не добился…

— А от меня… совсем ничего, — вздохнул Саттар. — Не знаю толком: откуда, кто я…

— И что, совсем никаких параллелей? — спросил Кламонтов. — Я имею в виду наш разговор. А так подробно рассказывал о себе…

— Чтобы проявилось, если помню что-то похожее? Но, как видишь, кроме Моисея — ничего. Зато вообще столько странных совпадений…

— Вот и нас удивляет, — признался Вин Барг. — И есть ли какая-то связь — непонятно, и объяснить трудно…

— Нет, но с моральной точки зрения… — Саттар запнулся. — Вот как понять: прав я или нет?

— А всё-таки, за кого ты меня принял? — спросил Кламонтов. — И почему так со мной говорил?

— За какого-то агента в штатском, который ходит повсюду и выведывает потаённые мысли людей, — ответил Саттар. — Потому так и говорил… Ну сам понимаешь: не вполне ориентируюсь в реальной жизни! И тут ещё слышу, что говорят те, кого принято называть «простыми людьми»…

— Но мнение нескольким десятков — ещё не мнение всего человечества, — ответил Кламонтов. — Тем более, если это пациенты психбольницы…

— Или я сам как-то глупо и буквально понимаю, что простые рабочие должны быть носителями высшей истины? Ну, как это объясняют в младших классах? Но я-то, если мне действительно уже 16, к своему возрасту должен понимать иначе…

— А я вот не понимаю! Или… если некоторых наших ровесников воспитывают в поклонении высоким постам и большим деньгам… учат глупо иронизировать над газетными фразами… это ещё не значит, что они лучше нас разбираются в жизни. Их уровень — примитивное отрицание, не более того. А те, на кого можно произвести впечатление этим «дефицитом» — и не стоят того, чтобы их слушать…

— Нет, я не об этих! Хотя похоже, и они больше приспособлены к жизни… Но что думать вообще? Что никакое государственное руководство сознательно не тормозит прогресс — вводя вместо коммунизма, к которому давно уже готовы все рядовые труженики, какой-то развитый социализм, чтобы не пошатнулось их нечестное благополучие? Это просто чей-то бред?..

— Вполне может быть бред, — подтвердил Вин Барг (там). — Ты не представляешь, сколько у нас больных с бредовыми идеями политического характера! Сами удивляемся, откуда это…

— Но рядовые труженики… — снова начал Саттар. — Они, похоже, о коммунизме и думать забыли…

— Подожди, — что-то сообразил Кламонтов (там). — В школе-то ты учился?

— Не забывай, я ничего не помню. Хотя… по всему выходит, учился, — не сразу согласился Саттар. — У нас же все учатся…

— И уже здесь перечитывал школьную программу по литературе… Разве не так?

— Да… И всё было знакомо! Явно уже читал когда-то! Но вот где, когда…

— Нет, а сам образ «рядового труженика», как нам его подавали? Он может выпивать, воровать, может, если что-то не понравилось — и кулаком в челюсть, и ещё что-то похуже, но он — носитель классовых интересов, его достаточно немного перевоспитать, и он будет строителем коммунизма? Зато, если уж кто-то струсил… бежал с поля боя… изменил… предал… то скорее всего интеллигент? У рабочего — всегда ясная цель, интеллигент — запутан в отвлечённых идеях? Так что, если рабочие возьмут власть — всё сразу пойдет как по маслу: никаких культов личности, нарушений законности… Но не при царе же всё это было!

— И вам… не страшно говорить такое? — с тревогой спросил Саттар.

— Но разве не правда? — продолжал Кламонтов. — Или ещё так: «старый» специалист говорит, что такие-то работы можно произвести только за год, рабочие берутся — и делают за месяц! Сколько и нам подобных примеров приводили в школе, где я учился! Вот и привык одно время думать: кто против того, чтобы таким вот наскоком соорудить космодром или АЭС — чуть ли не изменник! Но ведь… время не то, сложность не та, цена аварии — тем более не та!.. Да, а если неграмотные «представители революционной массы» хватают кого попало, и сразу готовы расстрелять… то, дескать, без ошибок не обходится? Одет не по-нищенски — и уже классовый враг; имел возможность научиться читать — тем более виноват? И не дадут ни оправдаться, ни попрощаться ни с кем… Вот такие-то «ясные революционные цели» у неграмотных мужиков! Но при этом все партии, кроме рабочих — глубоко реакционны… консервативны… договариваться с ними нельзя… а про свои ошибки стыдливо помолчим — чтобы не было понятно, как это рабочие могут вступать в другие партии, и при этом не считать нас единственно правыми? Реформы и переговоры — это, видишь ли, компромисс, а компромисс — это предательство! И потому — пусть лучше кровь… война… гибель невинных людей — не это страшно, страшен компромисс? Но вот ты читаешь в газетах, как наше руководство делает уступки Западу, идёт на переговоры, чтобы в ядерной войне не погибла вся цивилизация; а потом включаешь какую-то молодёжную радиопередачу — и там в незрелых выражениях клеймят все и всячecкие компромиссы, и призывают всюду идти напролом — иначе, видишь ли, не сможешь уважать себя… Так кто прав? Эти, которые пылают убеждённостью — или те, от чьего холодного анализа зависит безопасность мира? Но их-то слова не впечатляют… они кажутся слабее кого-то! Вот те — другое дело… Ну, или сальвадорские повстанцы предлагают правительству переговоры, чтобы не гибли невинные люди — опять же, что следует думать? Кругом все предают «коммунизм в старом понимании», и готовы сдать позиции классовым врагам? А ценность отдельной личности… ценность жизни — «буржуазной предрассудок»? Так, что ли?..

(«Повстанцы? Да, что-то такое было!», — вспомнил (здесь) Кламонтов.)

…— Поразительно! Ты как будто знаешь мои сомнения лучше меня… Нет, но что тогда получается… Ведь, если начистоту — это значит, что идеология рабочего класса… — Саттар умолк, не решаясь сразу продолжить, — оказывается очередной ошибкой человечества? Ты это хочешь сказать?