Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

Хэсуэй пристально посмотрел ему в глаза.

— Так, значит, и вы что-то обнаружили, док?

— Твердой убежденности у меня нет. И все-таки в ваших словах есть доля истины… Утром я заехал в универсам… — Франклин прервал фразу, вспоминая огромную прямоугольную конструкцию вдоль дороги и ту внезапность, с которой он заложил вираж, против своего желания подгоняя машину к торговому дому. Он рассказывал, а Хэсуэй согласно кивал головой.

— Я тоже видел этот щит. Он огромный, но не самый большой. Их строительство сейчас ведется по всему городу. Вы будете что-нибудь делать, доктор?

Франклин стиснул пальцы.

— Да, конечно же, ничего! А если это действительно принадлежность авиации? Я чуть было не увлекся вашими химерами.

Хэсуэй оцепенел. Его лицо пошло белыми пятнами и стало каменным.

— Вы говорите чушь, док! Как можно дойти до того, чтобы не верить самому себе? Неужели они уже внедрились в ваши мозги? Вы что же, допустите, чтобы они вами полностью завладели? И даже не хотите защищаться? Если мы не начнем действовать, то скоро станем рабами.

Доктор устало поднял руку, пытаясь прервать словесный поток Хэсуэя:

— Хорошо, предположим, что щиты строятся повсеместно. Но для чего? Вкладывать такие огромные средства в рекламное дело просто бессмысленно. Свободных денег у людей уже не остается. Большинство закладных и контрактов на закупки по удешевленным ценам заключены на полвека вперед. Любая попытка начать новое рекламное наступление заведомо обречена.

— Правильно, доктор, — согласился Хэсуэй. — Но вы забываете, что есть другой резерв — продолжительность рабочего дня. Мы и сейчас трудимся по четырнадцать часов в сутки. Многие заводы работают без выходных, и никого это не беспокоит. Семидневная рабочая неделя, причем ежедневный труд минимум в трех местах, как вам это нравится, доктор?

Франклин даже вздрогнул от ужаса.

— Человек не может выдержать такое.

— Человек может многое. За последние четверть века производительность выросла наполовину за счет увеличения продолжительности рабочего времени. Закончится все это тем, что мы все будем работать круглосуточно. Причем без выходных дней.

Хэсуэй положил руку на плечо врача.

— Ну так как же, док? Вы понимаете, что я прав?

Франклин, не отвечая, стряхнул его руку, В полумиле от них над четырьмя этажами лечебницы поднималась верхняя часть еще одного огромного прямоугольника. Монтажники, как муравьи, ползали по его балкам. Летные маршруты, конечно, не пролегали над больницей, и табло никак не могло использоваться для обеспечения полетов.

— Но ведь тайная реклама, действующая на подсознание, — это прямое нарушение законов! Профсоюзы никогда не допустили бы ее применения. — Франклин пытался убедить скорее самого себя, чем собеседника.

— Угроза кризиса! Вы же знаете основы экономики. Пока производительность труда поднимается, инфляция не угрожает. Десять лет назад это достигалось модернизацией производства и увеличением интенсивности труда рабочих, но теперь эти ресурсы сошли к нулю. Остается единственное — увеличение рабочего дня. Доходы возрастают, а с ними и покупательная способность. Реклама, действующая на подсознание, — мощный дополнительный фактор…

— И что же вы собираетесь делать?

Хэсуэй усмехнулся.

— Как же я вам отвечу? Для этого я должен быть уверен, что могу рассчитывать на вашу помощь!

— Вы просто Дон Кихот! — усмехнулся Франклин. — Бросаете вызов ветряным мельницам. Хотите разом разрубить гордиев узел?

— Даже не думаю. — Хэсуэй стремительно распахнул дверцу машины. — Только не тяните с решением, док. Не то, когда надумаете, содержимое вот этого, — он постучал кулаком по своему лбу, — будет принадлежать уже не вам.

И Хэсуэй зашагал прочь, махнув на прощание рукой.

На обратном пути к доктору возвратилась способность рассуждать здраво. Мысль о тайной рекламе опять выглядела надуманной. Однако и в словах Хэсуэя было немало правды. У самого врача на отдых оставались жалкие несколько часов в неделю. Страшно даже подумать, что он когда-нибудь будет вынужден трудиться больше, чем сейчас.

Над крышами окружавших его машин он насчитал уже больше десятка новых огромных табло, обрамляющих шоссе. Хэсуэй не ошибался, когда утверждал, что они возникают повсюду. Они вздымались над трассой, как паруса пиратских бригов.

Когда он вернулся домой, Джудит сидела в кухне перед переносным телевизором, подвешенным над духовкой.

Доктор отодвинул ногой запечатанную картонку, перегородившую вход в кухню, и коснулся губами щеки супруги. Она не отреагировала, уткнувшись глазами в экран, и, как автомат, строчила в свой блокнот цифру за цифрой. Аппетитный запах консервированных, а возможно и настоящих, цыплят под острыми приправами заглушил подступившую было досаду на жену, снова тратящую время на эти дурацкие коммерческо-математические развлечения. Франклин снова пихнул ногой картонку.

— Не скажешь ли, что это такое?

— Еще не знаю, дорогой. В конце дня всегда что-нибудь доставляют. Я не могу позволить, чтобы наш дом был хуже других. — И она посмотрела через слюдяное окошечко в глубь плиты. Удостоверившись, что там все в порядке, она, наконец, повернулась к мужу.

— Ты странно выглядишь, Роберт. Устал на работе?

Франклин пожал плечами. Долгие часы перед экраном телевизора в поисках решения торговых ребусов сделали жену более чуткой, и она вдруг ощутила непривычное для себя сочувствие к Франклину.

— Ты опять общался с этим психом?

— Если ты имеешь в виду Хэсуэя, то мы действительно встречались. Не такой уж он псих.

Франклин снова зацепился за магазинную упаковку и чуть не выронил бокал.

— Проклятие, что это за штуковина? Не хватает еще узнать, что для ее оплаты мне придется потратить полсотни своих выходных…

Покрутив ящик, он нашел в конце концов товарную этикетку.

— Опять телевизор? Джудит, ну что это за фокусы!

У нас их и без того три. В столовой, гостиной и этот переносной. Куда ты собираешься втиснуть еще один?

— В гостевую комнату, дорогой. Не нервничай так, милый! Не ставить же гостям переносной. Я постараюсь сэкономить еще на чем-нибудь, но без этого телевизора нам не обойтись. Все газеты так утверждают.

Франклин с отвращением смотрел на ящик.

— Если нас посетит гость, то наверняка не для того, чтобы уединиться с телевизором. Джудит, пора поставить точку. Ведь это стоит очень больших денег. И в любом случае купить новый телевизор — это заведомо пустить деньги на ветер. Программа передач все равно одна-единственная. Четыре телевизора — просто глупость.

— Но, Роберт, передача идет по четырем каналам.

— Разница между ними лишь в торговой рекламе!