Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

— Вы думаете? — спросил доктор. — Мало кто вас поддержит.

Водитель развеселился.

— Держу пари, что вы неправы, сэр. Еще никто не похвалил эту штуковину. — Он пожал плечами и, решив не раздражать пассажира, добавил: — Не знаю… возможно, она сильно обогнала свое время.

Доктор ответил легкой улыбкой.

— Несомненно, — сказал он больше себе, чем шоферу. — Лет на тридцать — сорок. Вот тогда такую архитектуру будут ценить очень высоко.

Незаметно для себя он снова заговорил слегка в нос, и шофер спросил:

— Вы прибыли из-за границы, сэр? Из Новой Зеландии?

— Нет, — ответил доктор Джеймисон и только теперь заметил, что движение транспорта на улицах стало левосторонним. — Если быть точным — нет. Правда, в Лондоне я не был уже давно. Но день для визита как будто выбрал удачно.

— Несомненно, сэр. Великий день для молодого принца. Вернее, уже для короля. Король Яков III — звучит необычно. Пусть бог даст ему счастья.

Руки доктора Джеймисона коснулись кейса, и он горячо отозвался:

— Вы правы — да хранит его господь!

Войдя в отель через запасной вход, доктор смешался с толпой, заполнившей небольшой холл. Подождав минут пять, он пробрался к стойке администратора.

— Доктор Роджер Джеймисон, — представился он. — Я забронировал номер на втором этаже.

Пока портье листал журнал регистрации, доктор, опершись на стойку, вслушивался в гомон вокруг.

Портье, близоруко щурясь, изучал записи.

— Заказ был на ваше имя, сэр?

— Конечно. Второй этаж, семнадцатый номер.

Портье смущенно пожал плечами.

— Простите, сэр, у нас нет заявки. Может быть, у вас приглашение на какой-нибудь прием наверху?

— Повторяю, я сам заказал этот номер, семнадцатый. Это было достаточно давно, но директор вашего отеля гарантировал мне, что все будет в порядке.

Администратор стал снова листать страницы. Неожиданно палец его остановился в самом верху первого листа.

— Нашел, сэр. Извините меня — дело в том, что запись перенесена из старой конторской книги. Точно: «Доктор Джеймисон, номер семнадцать». Как вы замечательно выбрали день, доктор, а ведь номер заказан больше двух лет назад…

Устроившись, наконец, в желанном номере, доктор Джеймисон запер дверь и с облегчением опустился на постель. Когда дыхание его восстановилось, а затекшая правая рука ожила, он встал и тщательно осмотрел помещение.

Комната была одной из самых просторных в этом отеле, а из двух угловых окон отлично просматривалась заполненная людьми улица. Жалюзи спасали комнату от палящих солнечных лучей и от любопытных взглядов сотен зрителей, забивших балконы универсама напротив. Доктор Джеймисон внимательно обследовал сначала стенные шкафы, затем окно в ванной, выходившее на лестничную клетку. Удовлетворенный, он пододвинул кресло к окну, со стороны которого ожидалось появление кортежа. За несколько сотен ярдов можно было прекрасно рассмотреть каждого солдата и полицейского в цепи охраны, протянувшейся вдоль улицы.

Широкая полоса красной материи — часть размещенной на стене отеля праздничной гирлянды — пересекала окно по диагонали и помогала доктору Джеймисону укрываться от нескромных наблюдателей; зато ему самому был отлично виден тротуар внизу, где между фасадами домов и деревянными барьерами плотной волной переливалась людская река. Опустив жалюзи так, чтобы внизу оставалась узкая, не шире шести дюймов, щель, доктор Джеймисон удобно устроился в кресле и стал неторопливо, одного за другим, рассматривать людей внизу.

Ему не удалось обнаружить того, кто его интересовал, и он с раздражением поглядел на часы. Было без нескольких минут два, и будущий монарх уже находился в пути из Букингемского дворца в Вестминстерское аббатство.

Доктор Джеймисон встал с кресла, поднял кейс, положил его на кровать и достал из кармана ключ. Замки были с секретом. Несколько поворотов ключа влево, потом вправо, нажим — и крышка распахнулась.

Внутри, в обтянутых бархатом отделениях, выполненных строго по размеру, лежали детали дальнобойной охотничьей винтовки и магазин с шестью патронами. Обитый металлом приклад был срезан на шесть дюймов и скошен таким образом, что, прижатый к плечу, наклонял ствол вниз под углом в сорок пять градусов.

Быстро освободив одну за другой детали от зажимов, доктор Джеймисон умело собрал оружие и привинтил приклад. Вставив магазин, он отвел затвор и дослал патрон в патронник.

Отвернувшись от окна, он глядел на заряженную винтовку, черневшую в полумраке постели. До него доносились крики из соседних номеров, неумолкающий гул толпы на улице. Неожиданно что-то словно надломилось в нем; черты лица утратили убежденность и непреклонность, теперь он походил на глубокого старика, смертельно усталого, одинокого в отеле враждебного города, изгоя на чужом празднике. Он сел на кровать рядом с винтовкой и принялся машинально стирать с рук носовым платком смазочное масло, в то время как его мысли витали где-то совсем в другом мире.

С трудом поднявшись на ноги, он некоторое время стоял, словно вспоминая, зачем попал сюда.

Наконец он взял себя в руки. Быстро разобрал оружие, закрепил детали на отведенных им местах, запер крышку, уложил чемодан в нижний ящик секретера и вернул ключ на общую связку. Выходя из комнаты, доктор тщательно запер номер и решительно шагнул на улицу.

Пройдя двести ярдов по Гросвенор-плейс, он свернул на Халлам-стрит, постоянно оживленную улочку со множеством кафе и маленьких художественных галерей. Солнце ярко освещало полосатые тенты, улица была совершенно безлюдна, казалось, что толпа, встречающая королевских особ, находится за много миль отсюда. Доктор Джеймисон ощутил, как спокойствие возвращается к нему.

Он прошел уже половину Халлам-стрит, когда очутился возле небольшого кафе с тремя выставленными на улицу столиками. Усевшись под тентом за один из них, доктор вынул из кармана черные очки, надел их, заказал у официанта апельсиновый сок и, не торопясь, начал пить.

Было чуть больше трех часов, когда низкие звуки органа известили о завершении церковной службы в аббатстве и состоявшейся коронации.

Послышались шаги, и доктор Джеймисон увидел, что слева к нему приближаются, взявшись за руки, мужчина и девушка в белом платье. Когда они подошли, доктор снял очки, тщательно рассмотрел молодых людей и быстро надел очки снова.

Юная пара была так увлечена друг другом, что не видела, как за ними наблюдают, хотя любому другому человеку волнение доктора Джеймисона сразу бы бросилось в глаза.

Мужчине было около двадцати восьми лет, он носил мешковатый костюм — обычную, как заметил Джеймисон, одежду лондонцев; мягкий воротник его сорочки был небрежно охвачен галстуком. Один наружный карман украшали две авторучки, из другого торчала концертная программа. Весь его облик, приятная и уверенная непринужденность выдавали в нем молодого университетского педагога.