Рэй Брэдбери - Марсианские хроники - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Рэй Брэдбери - Марсианские хроники - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Научная Фантастика. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Марсианские хроники - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Рэй Брэдбери
Жанр:

Научная Фантастика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Рэй Брэдбери - Марсианские хроники - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Марсианские хроники - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Рэй Брэдбери, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Марсианские хроники»: Хотите покорить Марс, этот странный изменчивый мир, населенный загадочными, неуловимыми обитателями и не такой уж добрый к человеку? Дерзайте. Но только приготовьтесь в полной мере испить чашу сожалений и тоски — тоски по зеленой планете Земля, на которой навсегда останется ваше сердце.
Цикл удивительных марсианских историй Рэя Брэдбери — классическое произведение, вошедшее в золотой фонд мировой литературы.

Марсианские хроники - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Марсианские хроники - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Рэй Брэдбери

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

For not a leaf fragment blew under the door but what the wall panels flipped open and the copper scrap rats flashed swiftly out.	Ведь стоило малейшей пылинке проникнуть внутрь сквозь щель под дверью, как стенные панели мигом приподнимались, и оттуда выскакивали металлические уборщики.
The offending dust, hair, or paper, seized in miniature steel jaws, was raced back to the burrows.	Дерзновенный клочок бумаги, пылинка или волосок исчезали в стенах, пойманные крохотными стальными челюстями.
There, down tubes which fed into the cellar, it was dropped into the sighing vent of an incinerator which sat like evil Baal in a dark corner.	Оттуда по трубам мусор спускался в подвал, в гудящее чрево мусоросжигателя, который злобным Ваалом притаился в темном углу.
The dog ran upstairs, hysterically yelping to each door, at last realizing, as the house realized, that only silence was here.	Пес побежал наверх, истерически лая перед каждой дверью, пока не понял - как это уже давно понял дом, - что никого нет, есть только мертвая тишина.
It sniffed the air and scratched the kitchen door.	Он принюхался и поскреб кухонную дверь, потом лег возле нее, продолжая нюхать.
Behind the door, the stove was making pancakes which filled the house with a rich baked odor and the scent of maple syrup.	Там, за дверью, плита пекла блины, от которых по всему дому шел сытный дух и заманчивый запах кленовой патоки.
The dog frothed at the mouth, lying at the door, sniffing, its eyes turned to fire.	Собачья пасть наполнилась пеной, в глазах вспыхнуло пламя.
It ran wildly in circles, biting at its tail, spun in a frenzy, and died.	Пес вскочил, заметался, кусая себя за хвост, бешено завертелся и сдох.
It lay in the parlor for an hour.	Почти час пролежал он в гостиной.
Two o'clock, sang a voice.	Два часа, - пропел голос.
Delicately sensing decay at last, the regiments of mice hummed out as softly as blown gray leaves in an electrical wind.	Учуяв наконец едва приметный запах разложения, из нор с жужжанием выпорхнули полчища мышей, легко и стремительно, словно сухие листья, гонимые электрическим веером.
Two-fifteen.	Два пятнадцать.
The dog was gone.	Пес исчез.
In the cellar, the incinerator glowed suddenly and a whirl of sparks leaped up the chimney.	Мусорная печь в подвале внезапно засветилась пламенем, и через дымоход вихрем промчался сноп искр.
Two thirty-five.	Два тридцать пять.
Bridge tables sprouted from patio walls.	Из стен внутреннего дворика выскочили карточные столы.
Playing cards fluttered onto pads in a shower of pips.	Игральные карты, мелькая очками, разлетелись по местам.
Martinis manifested on an oaken bench with egg-salad sandwiches.	На дубовом прилавке появились коктейли и сэндвичи с яйцом.
Music played.	Заиграла музыка.
But the tables were silent and the cards untouched.	Но столы хранили молчание, и никто не брал карт.

At four o'clock the tables folded like great butterflies back through the paneled walls.	В четыре часа столы сложились, словно огромные бабочки, и вновь ушли в стены.
Four-thirty.	Половина пятого.
The nursery walls glowed.	Стены детской комнаты засветились.
Animals took shape: yellow giraffes, blue lions, pink antelopes, lilac panthers cavorting in crystal substance.	На них возникли животные: желтые жирафы, голубые львы, розовые антилопы, лиловые пантеры прыгали в хрустальной толще.
The walls were glass. They looked out upon color and fantasy.	Стены были стеклянные, восприимчивые к краскам и игре воображения.
Hidden films clocked through well-oiled sprockets, and the walls lived.	Скрытые киноленты заскользили по зубцам с бобины на бобину, и стены ожили.
The nursery floor was woven to resemble a crisp, cereal meadow. Over this ran aluminum roaches and iron crickets, and in the hot still air butterflies of delicate red tissue wavered among the sharp aroma of animal spoors!	Пол детской колыхался, напоминая волнуемое ветром поле, и по нему бегали алюминиевые тараканы и железные сверчки, а в жарком неподвижном воздухе, в остром запахе звериных следов, порхали бабочки из тончайшей розовой ткани!
There was the sound like a great matted yellow hive of bees within a dark bellows, the lazy bumble of a purring lion.	Слышался звук, как от огромного, копошащегося в черной пустоте кузнечных мехов роя пчел: ленивое урчание сытого льва.
And there was the patter of okapi feet and the murmur of a fresh jungle rain, like other hoofs, falling upon the summer-starched grass.	Слышался цокот копыт окапи и шум освежающего лесного дождя, шуршащего по хрупким стеблям жухлой травы.
Now the walls dissolved into distances of parched weed, mile on mile, and warm endless sky.	Вот стены растаяли, растворились в необозримых просторах опаленных солнцем лугов и бездонного жаркого неба.
The animals drew away into thorn brakes and water holes.	Животные рассеялись по колючим зарослям и водоемам.
It was the children's hour.	Время детской передачи.
Five o'clock.	Пять часов.
The bath filled with clear hot water.	Ванна наполнилась прозрачной горячей водой.
Six, seven, eight o'clock.	Шесть, семь, восемь часов.
The dinner dishes manipulated like magic tricks, and in the study a click. In the metal stand opposite the hearth where a fire now blazed up warmly, a cigar popped out, half an inch of soft gray ash on it, smoking, waiting.	Блюда с обедом проделали удивительные фокусы, потом что-то щелкнуло в кабинете, и на металлическом штативе возле камина, в котором разгорелось уютное пламя, вдруг возникла курящаяся сигара с шапочкой мягкого серого пепла.
Nine o'clock.	Девять часов.
The beds warmed their hidden circuits, for nights were cool here.	Невидимые провода согрели простыни - здесь было холодно по ночам.
Nine-five.	Девять ноль пять.
A voice spoke from the study ceiling:	В кабинете с потолка донесся голос:

"Mrs. McClellan, which poem would you like this evening?"	- Миссис Маклеллан, какое стихотворение хотели бы вы услышать сегодня?
The house was silent.	Дом молчал.
The voice said at last,	Наконец голос сказал:
"Since you express no preference, I shall select a poem at random."	- Поскольку вы не выразили никакого желания, я выберу что-нибудь наудачу.
Quiet music rose to back the voice.	Зазвучал тихий музыкальный аккомпанемент.
"Sara Teasdale.	- Сара Тисдейл.
As I recall, your favorite..."	Ваше любимое, если не ошибаюсь...
"There will come soft rains and the smell of the ground,	Будет ласковый дождь, будет запах земли.
And swallows circling with their shimmering sound;	Щебет юрких стрижей от зари до зари,
And frogs in the pools singing at night,	И ночные рулады лягушек в прудах.
And wild plum trees in tremulous white;	И цветение слив в белопенных садах;
Robins will wear their feathery fire,	Огнегрудый комочек слетит на забор,
Whistling their whims on a low fence-wire;	И малиновки трель выткет звонкий узор.
And not one will know of the war, not one	И никто, и никто не вспомянет войну.
Will care at last when it is done.	Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
Not one would mind, neither bird nor tree,	И ни птица, ни ива слезы не прольет,
If mankind perished utterly;	Если сгинет с Земли человеческий род.
And Spring herself, when she woke at dawn	И весна... и Весна встретит новый рассвет,
Would scarcely know that we were gone."	Не заметив, что нас уже нет.
The fire burned on the stone hearth and the cigar fell away into a mound of quiet ash on its tray.	В камине трепетало, угасая, пламя, сигара осыпалась кучкой немого пепла.
The empty chairs faced each other between the silent walls, and the music played.	Между безмолвных стен стояли одно против другого пустые кресла, играла музыка.
At ten o'clock the house began to die.	В десять часов наступила агония.
The wind blew.	Подул ветер.
A falling tree bough crashed through the kitchen window.	Сломанный сук, падая с дерева, высадил кухонное окно.
Cleaning solvent, bottled, shattered over the stove.	Бутылка пятновыводителя разбилась вдребезги о плиту.
The room was ablaze in an instant!	Миг - и вся кухня охвачена огнем!
"Fire!" screamed a voice.	- Пожар! - послышался крик.
The house lights flashed, water pumps shot water from the ceilings.	Лампы замигали, с потолков, нагнетаемые насосами, хлынули струи воды.
But the solvent spread on the linoleum, licking eating under the kitchen door, while the voices took it up in chorus:	Но горючая жидкость растекалась по линолеуму, она просочилась, нырнула под дверь и уже целый хор подхватил: