Мария Старко - Территория невероятностей. Albedo

Конечно, я опоздала на первый урок – ментальное сканирование, курс для будущих контролеров и архиваторов. Мы сидели за общим столом, точнее, несколькими столами, составленными буквой U. Рядом со мной – как всегда, Ингрид, моя лучшая подруга, скрипачка, отличница, и Пол, сын священника, тот еще авантюрист и искатель приключений, сующий везде свой длинный нос. Урок вела госпожа Майнас: вначале мы записали с десяток определений и формул, потом отложили ручки и сосредоточились на своем энергетическом поле, чтобы выполнить упражнения. В разгар медитации в моем кармане завибрировал телефон – и я украдкой прочитала сообщение от Ингрид: «Видела В. Угрюм, мрачен, великолепен, скучает». Я лишь покачала головой. Она так легко рассталась с ним – и совершенно не ревновала ко мне. Я бы, пожалуй, так не смогла.

В ответ я послала Ингрид ухмылку – та даже не пыталась медитировать, а сидела, упершись коленом в стол и поигрывая мобильным телефоном.

Игнорируя косой взгляд Майнас, я все же попыталась выполнить это чертово задание. Разум прочистился, и я словно парила в мириадах светящихся линий, пульсирующих провалов тьмы и затягивающих, пестрых, как крошечные радуги, звезд. Я видела изнанку мира, совокупность сотен энергетических картин и ментальных взаимосвязей, словно кто-то наложил друг на друга стопку полупрозрачных слайдов с сюрреалистическими пейзажами. Все в порядке, аномалий нет, как и должно быть в тринадцатом магическом колледже города Кракова.

Колледж располагался в неприметном здании на окраине города, больше похожем на склад, чем на учебное заведение. Я поступила сюда сразу после окончания школы, без проблем сдав общий тест и табель с моим магическим потенциалом по шкале Лернера. И никакой помощи бабушки – начальницы аналитического отдела в берлинском Комитете ремесла.

После занятий я отправилась на улицу к ларьку с кофе и разнообразной выпечкой, купила рогалик с шоколадной начинкой и стала ждать, прислонясь к ограде колледжа, появления Вежбы. Я изучала темные силуэты студентов, мелькающие среди медленно падающих на землю крупных хлопьев снега. Наконец, Веслав величаво выплыл из здания колледжа: дверь перед ним открыла низенькая девчонка-первокурсница, за ней следом протопали два замученного вида парня. Веслав снисходительно отвечал им, время от времени листая толстый блокнот в серебристой обложке. Затем Вежба обратил внимание на меня и ускорил шаг, оставляя свой фан-клуб позади.

– Очередной блокнот, – заметила я, высвободившись из его объятий. – Наверное, это потому, что твоя лекционная тетрадка постоянно у меня.

– Безусловно, – Вежба пожал плечами. Он явно думал о своем. С ним всегда было одновременно очень спокойно, как будто оказался дома, и одновременно тревожно: Веслав мог в любую секунду забыть о том, что ты находишься рядом, ждешь общения, ждешь его реакции на свое существование. Но я привыкла.

– Твоя книжка, – я открыла сумку и вытащила толстый том в черном глянцевом переплете. Справочник по истории религий, который я брала у Вежбы в прошлом месяце, чтобы написать доклад. – Здесь закладка на странице с… эээ… Рудрой.

– И? – Веслав искоса взглянул на меня. Фиолетовые круги под его глазами указывали на проведенную за книгами или интернетом ночь.

– Я вспомнила твой реферат о животных. Тут сказано, что второе имя Рудры было Пашупати – «Хозяин зверей».

– Рудра – самый разрушительный, яростный из ведийских божеств, – Веслав забрал у меня книгу, задумчиво повертел в руках. Снег усилился, и мы медленно побрели по домам.

Лекционным тоном Веслав продолжил:

– Рудра создал два вида существ. Одних даже назвал в свою честь – ужасных змей, которые убивали все живое. Вторые, Маруты, такими зловредными не оказались, зато их матерью была сама Земля.

Я хмыкнула.

– Обожаю мифы.

– В мифах есть отрицательные персонажи и положительные, – отметил Вежба, будто не услышав моей реплики. – Положительные – скучны: это, как правило, боги, которых все любят. Или герои, которые этим богам поклоняются и за это получают свои секунды славы… А вот отрицательные – это уже куда интереснее, потому что их ненавидят и боятся. Чтобы человек придумал то, чего можно бояться, он должен испытывать очень сложные чувства.

Веслав всегда будто читал лекцию. Поначалу, сразу после знакомства, я пыталась иронизировать, подкалывать его; он шутил в ответ, но я быстро поняла, что в его шутках было куда больше яда и злобы, чем в моих. Он любил, когда я спрашивала, соглашалась, восхищалась им. Он выделял меня из смутного круга лиц своего фан-клуба, и это льстило.

– Так чем тебя так заинтересовал этот хозяин зверей, хотелось бы спросить? – Веслав засунул руку в карман и позволил мне положить свою на его локоть. Я подстроилась под его шаг.

– Мне было интересно, какие возмущения звери оказывают на ментальный фон, про это мало пишут зоологи, – заметила я, – а на истории магии…

– Ты спала, – усмехнулся он. Снег усилился. Веслав натянул на голову капюшон. – Ты много прогуливаешь.

– Магдалена сказала мне то же самое, – я вспомнила безобразный скандал с матерью; пока бабушки не было дома, она просмотрела мою лекционную тетрадь и заявила, что я пропускаю лекции и меня скоро выгонят. Я обозвала ее экстрасенсом и захлопнула дверь в свою комнату прямо перед ее носом.

– И почему я вообще провожаю тебя на автобусную остановку? Шла бы сама. В наказание, – усмехнулся Вежба.

Он обожал катать меня на эмоциях, как на качелях: дарил подарок и игнорировал меня днями; бросал трубку посередине разговора – и неожиданно оказывался под окнами с букетом цветов. Я ценила каждый жест внимания с его стороны, будто вдыхала аромат розового куста. И тут же сжимала стебель в кулак, чтобы как следует пораниться шипами, чтобы потекла кровь. Я восхищалась им.

Осознавала, что он не любит меня – и не любила в ответ.

***

– Продолжай. У тебя был пик на двадцать – двадцать три… – Верона отлепила от моей руки датчик и положила на стол. Я присела на кушетку, потерла лоб рукой.

– Я не помню, что дальше. Кажется, он поехал со мной, потом сидели в каком-то баре, потом поехали к нему домой… – я поморщилась. – Ты же сказала, что все эти подробности тебе не нужны.

– Я считываю только твой информационный фон, – Верона закрыла ноутбук и откинулась в кресле. Снежно-белая стена за ее спиной была украшена лубочной картиной с горным пейзажем – дурной вкус, но мазня хоть как-то разряжала обстановку лабораторной клетушки. – Как прошел первый инструктаж?

– Ох, паршиво, – я одернула рукава черной спортивной куртки и поджала под себя ноги. – Унылая медитация, прямо как в шестом классе, потом – невнятный бубнеж о ежедневном ведении сонника и подобная чушь. Здесь столько всего приходится делать, – совсем уже жалостливым голосом закончила я.