Мария Старко - Территория невероятностей. Albedo

Стеклянные шкафы вдоль стен заполнены книгами. На противоположной от двери стене, где полагалось бы быть окну, висела огромная – от покрашенного черной матовой краской пола до высокого потолка – роспись с концентрическими узорами – мандала. От нее шло еле заметное энергетическое сияние, будто от слабенького артефакта.

Перед мандалой находились низкий журнальный столик и кожаное кресло, в котором сидел незнакомый пожилой мужчина.

Я молча уставилась на него; за моей спиной кашлянула Кайя.

– Вот Хлоя Моргенталь, – не скрывая усмешку, произнесла она, – фамилия «Андерсен» действует на Хлою воистину магическим образом.

– Помолчала бы ты лучше, – огрызнулась я.

Пожилой человек не произнес ни слова, лишь спокойно изучал меня своими холодными голубыми глазами. На мгновение я подумала, что Майло вновь сменил тело; но какой толк в Ритуале при таком раскладе? И все же, почему мне кажутся знакомыми этот острый нос, выступающий подбородок, высокие скулы?

А потому, что я много раз видела их на портретах в учебниках, в интернете, в передачах про историю магии…

– Вы же Ларс Андерсен, так? – я нервно сглотнула. В горле образовался противный комок.

Пожилой мужчина кивнул.

Отец Майло. Черт побери, Верона словно специально вывела меня на разговор про мать Вежбы. Неужто догадывалась, с кем предстоит мне в ближайшее время встреча?

Никто никогда ничего мне не объяснит. Пока я здесь. Здесь не люди – непрошибаемые зеркальные стенки, вроде телевизионных экранов или ламп; и я, как светляк, бьюсь о холодное стекло в поисках своих ответов.

Я обернулась к Кайе – та вновь усмехнулась.

– Спасибо, дочь, – сухо сказал Ларс, и тут я поняла. Кайя – Катерина, та самая сестра Майло, что не стала профессиональным магом.

– Мне нужно поговорить с вами, Хлоя. Я знаю, что вам небезразлична судьба моего сына и судьба всего нашего мира, и, к моему глубочайшему сожалению, они обе теперь неразрывно связаны с вами.

– Всего лишь мира, – я пожала плечами. – Я слушаю вас.

Ларс усмехнулся.

– Я не так вас представлял, – он закинул ногу на ногу, взял с пола пухлый потертый портфель и начал копаться в нем. – Я думал, вы… хм. А вы жесткая и очень юная.

– Не стоит говорить мне, что вы представляли, – я улыбнулась. – Наверняка обидно получится.

Андерсен извлек наконец из портфеля толстую книгу с крестом на обложке и протянул мне.

– Библия? «Вы хотите поговорить о Боге?» – насупилась я.

– Откройте место, что закладкой отмечено, – Ларс был серьезен. Кайя примостилась у шкафа – периферическим зрением я все это время отмечала, как она переминается с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Отца она явно стеснялась, а со мной привыкла общаться дерзко.

Но чтение Библии… Ладно, будем считать, что все гении со странностями. После разговора с Вероной сил на колкости у меня осталось крошечное количество, и любопытство пересилило недоумение.

– Открываю, – я начала листать толстую, почему-то пропахшую соленьями книгу. Я зажала закладку между пальцами и прочла:

– Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла. Глава пятнадцать.

Ларс чуть подался вперед:

– Там, где карандашом отмечено. Читайте.

– «Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся». И что дальше?

Я положила книгу на стол, не отрывая взгляда от его холодных глаз.

– Вы знаете, что между этим местом, ВИПРА, и Берлинским Комитетом есть определенное противодействие? – неожиданно спросил Андерсен.

– Пожалуй, – медленно пробормотала я, – я не улавливаю…

– Слушай! – резко перебила Кайя и подошла ближе к отцу. Я решила проигнорировать ее поведение.

– Покуда ВИПРА рассчитывает варианты при помощи Марса, а именно разработал план «Ритуал», который уже начал выполнять Эмиль, Берлин придумал свою концепцию борьбы с заклятьем апокалипсиса, – сказал Андерсен. Я поморщилась, когда он назвал Майло настоящим именем. Ларс встал и подошел ко мне ближе, взял Библию в руки и повертел ее. Он оказался совсем невысок – чуть выше Кайи.

– И как это связано с цитатой из книги? – спросила я.

– Прямым образом, – тоном лектора отрезал Андерсен. – Берлин хочет воспользоваться контрзаклятьем массового действия. Исходя из логики: коли Эмиль может убить всех людей, можно порвать эту цепь, превратив всех людей на планете не совсем в людей…

– Это звучит отвратительно, – вставила Кайя. Я молча согласилась с ней.

– В чем же будет выражаться… эта разница? Как они собираются все это провернуть? – сухо спросила я.

– Этого я не знаю. Видите ли, Хлоя, я долго работал с берлинцами, и эту информацию мне сообщили старые друзья… которым тоже известны крупицы. В частности то, что доступ к заклятью мог быть у троицы Вежба-Хартинг-Баум…

Так вот почему им уделяется так много внимания. Не только в Вортексе дело…

Ларс продолжил:

– Я рассказал все это вам лично, потому что мне и всему ВИПРА, как бы я не презирал многие их методы, важно, чтобы план Берлина провалился. Для этого мой сын должен выполнять свой Ритуал. И здесь уже важны вы.

– Я-то тут причем?

Кайя усмехнулась. Ларс ответил:

– Вы связаны с Эмилем. Поверьте, когда вы снова встретитесь, когда вы узнаете о Ритуале, цепи, что вас связывают, никогда не будут такими, как прежде.

Я отшатнулась. «Тянутся под водой крепкие стальные цепи»… Откуда он знает?..

– Хлоя, вы можете мне доверять, – продолжил Ларс. – У нас сыном отношения сложные, и я сам не могу к нему подобраться. Но я всегда желал ему лишь хорошего и желаю вам. Делайте то, что вам говорит ВИПРА; делайте то, что вам говорит ваш Краковский Комитет. Но помните, что в их большой игре вы – не пешка и в постановке этой – не марионетка. Задавайте вопросы. Пусть не им – себе. Это главное.

– Спасибо за напутствие, – пробормотала я. – Но все равно непонятно, что именно от меня требуется.

– Скорее всего, у вас будет возможность исчезнуть, – Ларс развел руками, – отстраниться. Например, вы сможете попросить о переводе в другой Комитет. Подключить родственников. Вариантов может быть много: чем дальше вы будете погружаться во всю эту историю с Вортексом, тем сложнее вам будет. Захочется убежать. Я прошу вас не делать этого.

– Потому, что я каким-то образом помогаю Ритуалу?

– Можно сказать и так. Поверьте, пока я не могу рассказать вам подробности. Вы знаете, что больше всего заинтересовало ученых и здесь, и в Берлине? То, что Вортекс попросил вас атаковать его. Он пристально изучал и изучает вас.

Я промолчала. Мне очень сильно не нравился этот разговор.

– А сейчас нам пора, – Ларс убрал библию в портфель и старомодно поклонился. – Телепорт откроют через пять минут, сегодня день был суматошный. Удачи вам, Хлоя.