Анна Кремпа - Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ

В последние дни пребывания здесь, довелось побывать в восхитительном храме. Дорога пешком туда сложилась бы долгая, поэтому мы с другом и сестрой договорились с дядей Аароном, ведь он эти места знает прекрасно. Он довёз нас на машине по дороге, какой ездят обычно все туристические автобусы, и въехал в лес, оставив машину меж деревьями.

Дядя проводил нас знакомой тропой, что была многочисленно вытоптана. Приближаясь всё ближе к храму, помнится, меня наполняли превосходные чувства самозабвенности и единения с природой, той духовной мыслью, что возложена людьми в каменные дорожки.

На самой вершине подъема пришлось лезть по корням дерева, но ощущения были непередаваемые. То, как корни этого самого могучего дерева переплелись воедино с камнями – зрелище космическое и высокое, дающие чёткое осознание того, что вся материя тленна и проницаема – что всё живое и сущее переплетено точно так же, как это дерево своим существом сплелось с ужасно мёртвыми и холодными камнями. Энергия статичности и вечного покоя, нарушаемого только нами – живыми – проникала всё глубже в мою душу. Все забывались в эти моменты, переставали шутить и лишь шли вперёд за дядей к открывавшемуся виду на долину внизу, долину нашего дома.

– Где-то там, сейчас так далеко, находится наш родной город и ваши, мальчики, семьи. – Обратил наше внимание ещё тогда на это Аарон и с широкой улыбкой помял себе пушистую бороду, поворачиваясь к каменному саду.

Некоторые валуны, что спокойно спали на траве, окружённые тёплым покровом природного одеяла, имели на своих головах прогоревшие или недогоревшие свечи, пряные травы, ароматические масла или благовония, которые Шин молчаливо зажгла. Огонь тихо угасал на палочке, а сильный поток ветра вдруг задул его, вогнав внутрь, чтобы он возродился среди смешанных запахов, пробуждая сандаловый аромат, заставляя его выпустить высокую струйку дыма, растворяясь в воздухе чистом и безгрешном.

Я прекрасно понимал, что в месте, где люди бесконечно медитируют или молятся, обязательно создаётся эта высокодуховная энергия. И сейчас она забрала меня с головой и помогла расслабиться. Дядя сел на траву, все повторили за ним, как за самым старшим. Мы опустились в молчание, мысленно договорившись просто насладиться этим утром.

Восход озарил наши лица всего час назад. Я сидел как раз в лучах тёплого, ласкового солнца, рядом с камнем, на “лице” которого были выжжены глаза и нос – простые впадины и чёрточки, не походящие на человеческий облик особо сильно. Однако, мне попался ответ на мысль, что же поселял в камни вокруг монах, создавший этот храм. Так безупречно показать, что статичный ум мёртв, как камень – надо быть человеком с высокой поэтичностью духа.

Я закрыл глаза и полностью отдался ощущениям, слабо положив ладонь на “голову” этого самого величественного камня. Он был в половину моего роста, но ровно с меня именно сейчас, потому что я сидел рядом в позе полулотоса. Близкие мне люди решили обсудить пролетавших маленьких, но таких певчих птиц. А я впал в некий транс, улетучился и поселился в каждом камушке этого места, принимая себя и всё окружавшее с истиной любовью, исходившей из моего сердца. Я до сих пор не знал, что умею так сильно успокаиваться, находить такого величия гармонию.

Мне пришло что-то странное на ум через пару минут такого блаженства. Я пытался не следить за мыслями, но голова, как и всё моё неверное духу тело, повернулось резко куда-то вдаль от камней, а глаза раскрылись, воспринимая синеватый оттенок этой солнечной реальности, как иное измерение, что звало и тянуло меня к себе. И вот тогда я снова услышал этотголос. Меня позвал кто-то ищущий. Что-то привлекало меня в бездну меж высоких сосен к доблестным и высоким горам.

Нет, никому я не рассказал это душевное переживание. Не поняли бы, точно не поняли. Да и не хотел я прийти к согласию с внешним миром, хоть оно и было во мне. Но этот голос одной своей интонацией молил о том, чтобы его заметили. И я услышал его.

В то утро во мне включился какой-то забавный механизм, ведь в это состояние я начал погружаться почти каждый раз.

Ведь так и было. Приглушив чувства страха, приглушив все свои предчувствия, я смог провести ещё четыре дня в гармонии наперекор старым воспоминаниям. Не было ни злобы, ни упрёков со стороны отца – как ни странно, но эти короткие каникулы были будто подарком из прошлого. Шин больше не водила нас с Майком по лесу, мы зареклись не посещать те места. Но я катался на коньках с ребятами по замёрзшему пруду около ближней деревеньки. Пару раз случилось оказаться опрокинутым на заснеженные кусты, даже в игольчатые подолы сосен, но всё обходилось только весёлой дружеской шуткой и большим побуждением повторять неудачный прыжок или какой иной простой трюк, показанный младшей сестрой. Надеяться ли мне, что мы увидимся с ней скорее, чем мне кажется? По крайней мере, я на это рассчитывал.

***

Это произошло в первую ночь по прибытию домой.

Моя комната достаточно просторная: в одном углу стоит диванчик, на котором можно с друзьями и чем-то вкусным устроиться поиграть в приставку. А диванчик попадается на глаза прямо на входе, потому идти вплоть до места расположения моей кровати не обязательно. Кровать же находится в другом углу. Между этой мебелью, соответственно, расположено окно на улицу, откуда открывается вид на другое такое же трёхэтажное здание с заселёнными квартирами. Их внешний вид практически ничем снаружи и не отличается. В здании по периметру всего первого этажа расположены магазины. Мама знает там каждого продавца в лицо. Под окном, соответственно, ещё два пуфика, чтобы смотреть небольшой встроенный телевизор (наверное?). Я до сих пор с трудом понимаю обустройство своей комнаты, потому что это было идеей Миднайтов – а именно моих бабушки с дедушкой – но посидеть тут уж точно есть где. Напротив расположен шкаф, занявший по протяжённости всю стену. Тут тебе и одежду повесь, и книги поставь, и стол с лампой есть – всё под рукой. Напротив диванчика ещё один стол – компьютерный. Эта половина комнаты как нельзя лучше подходит под мои увлечения. Но я не так часто играю, чаще всего что-то смотрю или программирую, а если и залипаю в какую игру, то обычно стримлю её вместе с Майком. Однако в сети я сижу постоянно, будто бы жду какого-то ЧП.

Раньше в моей комнате часто появлялась куча народу, но теперь я чаще один. Как и сейчас: лежу на этих пуфиках. На мне любимая домашняя футболка серого цвета с принтом зелёного динозавра. Тёмно-синие бриджи и серые носки, которые сейчас упираются в ворс ковра, даря ощущение полной защищённости от всего внешнего мира. А над головой из окна лениво даёт о себе знать фонарь, перебивая своим синевато-белым свечением быстро мелькающие картинки включённого наугад канала. Похоже, там был какой-то очень-очень старый фильм. Настолько, что единственным звуковым сопровождением являлась музыка. Это была чёрно-белая комедия.