Коллектив авторов - Старые долги

Ни у одной из девочек не было травм. То, о чем ему было страшно подумать, не произошло, слава Богу, но он дрожал, вспоминая, как близко оно было. Гейб опустился на скамейку между двух пальм в горшках, глотая ком в горле, стыдясь, что не сумел в очередной раз защитить своих юных сестер.

— Я бы хотел услышать твою историю заново. Всю, и только правду.

Голос за его спиной заставил Гейба вскочить на ноги, сердце забилось, угрожая вырваться из груди. Ричардсон! Жив и, по-видимому, цел и невредим. Пульс стучал в ушах Гейба от встречи лицом к лицу с заслуженным гневом.

— Да, сэр.

Карие глаза сузились, и более спокойным голосом Ричардсон заявил:

— Идем в дом.

Благодарный уже за возможность сесть, когда ноги вдруг стали подкашиваться, Гейб последовал за мужчиной через холл на кухню. Ричардсон указал ему на табурет у барной стойки. Когда перед ним появился маленький стакан, Гейб обнаружил, что горло у него перехватило, проглотить не получается. Он все равно отправил порцию внутрь. Ликер обжег и заставил слегка охнуть.

— Кто они? — Мужчина откинулся на кухонную стойку, сложив руки на груди.

Гейб сделал еще глоток.

— Мои сестры.

— Приемные?

Пораженный, Гейб нахмурился, взглянув на Ричардсона.

— Нет, сэр.

Что-то мелькнуло у того в глазах, но он только кивнул.

— Повтори, как звали ваших родителей.

— Марджери и Сэм Физерстоун.

— Помнишь ли ты, кем ваш отец служил? Его подразделение?

Гейб покачал головой, не уверенный в том, к чему ведёт разговор.

— Он никогда не говорил об этом, мистер Ричардсон. Сказал, что это не дело молодых людей.

Ричардсон кивнул.

— Зови меня Дункан, — сказал он.

— Гейб?

Микаэла проснулась и смело заглянула в кухню. Тереза стояла позади нее, завернувшись в одно из одеял. Ричардсон — Дункан — улыбнулся им и положил руку на плечо Гейба.

— Э-это, Дункан, — сказал юноша.

— Заходите, — любезно пригласил человек.

Они повиновались, остановившись сразу за дверью.

— А где Джоан? — спросил он.

— До сих пор спит. — Микаэла оценила их хозяина с обычной своей неустрашимостью. — Меня зовут Майк. Что случилось с мертвыми парнями у твоей двери? Ты их уже спрятал?

— МАЙК! — Гейб сердито посмотрел на нее, но увидев упрямо выпяченные губы, смирился.

— Майк, тихо! — зашипела Тереза, вцепившись в сестру. Гейб моргнул. Если тела исчезли, Дункан был в доме в течение некоторого времени. Волосы встали дыбом на его затылке, но в лице взрослого человека не было гнева, только легкое сожаление.

— Извини, что тебе пришлось увидеть их, — ответил Ричардсон, качая головой. — Как долго вы были частью этой банды?

— Мы никогда не были частью! — возразила она. — Они захватили нас! Что ты собираешься с нами делать теперь? — Она приподняла маленький подбородок.

— Тебе сколько лет?

К своему облегчению Гейб услышал смех в высоком мужском голосе.

— Двенадцать и три четверти. Ты богат?

— Микаэла! — Терезе было ужасно неловко. Гейб хотел провалиться сквозь пол. Ричардсон, однако, только усмехнулся.

— Есть хочешь? — спросил он.

Рот девочки открылся, затем захлопнулся.

— Немного, — призналась она неохотно.

— Гейб?

— Да, сэр. — Гейб кивнул своим сестрам, и вместе они присоединились к их хозяину за стойкой. Из огромного холодильника был извлечен сыр, ветчина тонкими ломтиками, помидоры, салат, всякие приправы. Там были две буханки хлеба — один белый, другой — бледно-коричневый с темно-бурыми пятнами внутри него. Появились масло и джем и ваза с фруктами — апельсины, бананы и яблоки.

— Лучшее, что я могу предложить прямо сейчас, — извинился Дункан. — Кто что будет пить?

Джоан появилась где-то между вторым и третьим бутербродом Гейба. Она сначала долго смотрела на Ричардсона, потом лучезарно улыбнулась и взяла апельсин.

— Мы будем теперь жить с тобой? — спросила она в тишине, которая встретила ее появление. Гейб поперхнулся. Майк закатила глаза.

Тереза обхватила ее рукой и крепко прижала.

— Глупышка. Он не приглашал нас.

На лице Дункана появилось странное, ошеломленное выражение. Гейб снова занервничал. Он знал, что они будут в безопасности с этим человеком. Папа одобрил бы, но такой удачи не могло быть в реальной жизни — только в книгах.

— Мы поговорим завтра, что делать с вами, — сказал Ричардсон наконец. — А пока заберете эти одеяла, и я покажу вам, где вы можете спать.

— Могу я занять кровать принцессы? — сразу воскликнул Тереза.

— Я хотела! — возразила Микаэла едва ли тише. Темные глаза хозяина встретились с мигающими Гейба.

— Братьев нет? — спросил Дункан. Гейб покачал головой удрученно. Мужчина кивнул, преисполненный сочувствия.

— Ты получишь кровать принцессы, — сказал он Терезе, и, прежде чем Майк успела вымолвить ожидаемый протест, добавил: — Выбираю я, потому что это мой дом. У кого-то с этим проблемы?

Каким-то чудом сестры замолкли, даже Микаэла. Через мгновение Дункан приятно улыбнулся.

— Хорошо. Теперь — кто за мороженым?

— Бести!

Митос проснулся в панике, решив, что он вернулся в Винтерборн. Но моментально понял, что ошибся. Автомобиль стоял около маленького захудалого мотеля. Вокруг возвышались покрытые густой растительностью прибрежные горы, их вершины позолотил последний дневной свет. Воздух, блаженно прохладный и влажный, пах дождем. Одна из дверей мотеля, под номером восемь, была распахнута. Виднелись провисшая кровать, дешевая мебель. Он неуклюже выполз с заднего сиденья и вздохнул с благодарностью, когда она открыла браслеты.

— Принеси сумки, — приказала Охотник и вошла внутрь.

Комната была такой, как и ожидалось в подобном месте: потрепанная и не слишком чистая, слегка пахнущая плесенью и окурками. Бродя кругами по комнате, Охотник заглянула за обвисшие, выцветшие занавески, подняла покрывало, чтобы заглянуть под кровать.

По ее резкой команде он закрыл дверь и опустился на ближайший стул. Он был голоден. И не был уверен, что его накормят. Охотница, казалось, не слишком интересовалась его благополучием. Может быть, она думала, что Бессмертные не нуждаются в пище, поскольку не могут умереть.

— Не дёргайся, сиди.

Он поднял голову, на лице мелькнула тень неповиновения. Ее глаза, жесткие и холодные, как изумруды, скользнули пo нему без всякого выражения.

— Униформу надо сменить, — сказала она, наконец. — Эта слишком заметна. Иди мыться… Макробайт выдал для тебя сменную одежду.

Он моргнул и посмотрел на её губы, насмешливо скривившиеся в ответ на его оцепенение.

— Не волнуйся, Бести, я не посягаю на твою добродетель.

— Жизнь полна разочарований, — вздохнул он и неторопливо прошел мимо нее в ванную.