Коллектив авторов - Старые долги

— Оставайся на месте. Они приближаются к тебе.

Горец обнаружил, что его рука дрожит. Он снова перевернул страницу, но сосредоточиться на тексте мог.

Это не Митос. Митос мертв.

И тут Дункан почувствовал это — знакомая, ясная песнь ударила по его нервам. От радости он всё забыл и едва не вскочил со стула. Сердце колотилось, Горец перевернул следующую страницу, затем, как бы невзначай, поднял взгляд. Для окружающих это была ничем не примечательная последовательность движений, но высокая, знакомая фигура на другой стороне улицы была ясным сигналом для Горца. Фигура повернулась и вошла в переулок.

— Иди вперед, — распорядился Фил. — Наши люди повсюду. Кто-то будет у тебя на виду, кто-то подальше, и так все время. И помни — осторожность. Мы находимся здесь не для того, чтобы помочь Макробайту.

Дункан встал, лениво потянулся, бросил мелкие деньги на стол, засунул книгу под мышку. Зов продолжал гудеть в его нервах, он шел за ним.

Аллея была пуста, но она закончилась небольшим вымощенным участком — парковкой возле Центральной баптистской церкви. Опасения Дункана несколько утихли. Быстро оглядевшись вокруг, он пересек площадку и вошел в здание. Едва войдя в храм, он остановился.

Митос стоял у одной из передних скамей, спиной к Дункану, глядя на большие трубы органа. По мере приближения последние сомнения в том, что это действительно Митос, исчезли. Горец огляделся. Он чувствовал только своего старого друга.

— Ты не можешь отступить, да, Маклауд?

Знакомый голос довершил прозрение. Дункан шел по проходу, зная, что это была ловушка, и его это не волновало. От избытка радости ему хотелось броситься в объятия Старейшего. Но вместо этого:

— Где Охотник?

— На хорах. Ты знаешь о ней, и все же пришел? — Старейший горько улыбнулся. — У тебя никогда не хватало мозгов.

— Мы знаем о смертельной спирали. Что активизирует ее?

Поза Митоса слегка изменилась.

— Якобы, ее смерть. Маклауд, уходи.

— Какой у нее план?

Что-то задело его затылок. Улыбка Митоса стала мрачной.

— Она пустила в тебя дротик с транквилизатором.

Что было дальше, Маклауд уже не видел.

В лифте Макс бил его на виду у Сеттера, который наблюдал, ухмыляясь. Скованный Гейб не мог защитить себя, но старался не показывать, как ему больно. Двери открылись, и санитар толкнул его в сырой бетонный коридор. Ряд дверей, всего дюжина, все из сплошной стали с задвижками вверху, в середине и в футе от пола. Макс, смеясь, поднял его на ноги, когда мальчик от головокружения снова упал на колени.

— Интересно, в хорошем ли настроении старик? — Сеттер усмехнулся Максу. Санитар улыбнулся в ответ, но лицо его казалось обеспокоенным.

— Кто этот старик? — спросил Гейб.

— Ты увидишь. — Сеттер вытащил кольцо с ключами, вставил один из них в замок двери, что находилась в середине коридора. Другой рукой снял дубинку с пояса. Он посмотрел на Макса.

— Готов?

Макс напрягся и кивнул.

Сеттер распахнул дверь. Раздался грохот. Мальчик увидел мельком что-то грязное, растрепанное и смутно похожее на человека, которое мчится к ним. Сеттер выругался и ткнул это дубинкой. Последовал треск и запах жженых волос и плоти. Существо пронзительно завопило и упало на спину. Макс, чертыхаясь, швырнул Гейба в камеру и захлопнул дверь.

Сердце колотилось, Гейб стоял, прижавшись спиной к двери, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Вонь была невыносима; его затошнило. В другом конце крошечной камеры послышалось тяжелое дыхание, затем донесся чей-то голос:

— Извини, кондиционер плохо работает. Я вызвал обслуживание, но… знаешь, как они работают.

Гейб сглотнул. Он не ожидал услышать связную речь

— Кто … кто ты?

Наступило молчание, затем смех, не вполне вменяемый.

— Ты знаешь, мальчик, я не могу вспомнить. Ты кто? Мое развлечение?

— Оставь меня в покое, — прошептал он. — Пожалуйста.

— Почему?

Гейб открыл рот, когда кто-то тронул его. В следующий миг его крутанули и, первым делом, разбили лицо о дверь. Потом невидимый мучитель поймал его запястье в стальной захват и вздернул к лопаткам. От боли у Гейба выступили слезы.

Кусая губы, чтобы удержаться от просьб, мальчик ждал. Минуты тикали. В его плече начала пульсировать боль, затем, внезапно, его освободили. Существо отошло. Он услышал шорох в углу камеры.

— Так, — голос был неожиданно беззаботным. — Почему ты здесь? Какое ужасное преступление ты совершил, чтобы тебя отправили ко мне на воспитание?

— Плюнул в лицо Сеттеру.

Испуганный смех перешел в задыхающийся хрип.

— Боже, ты плохой мальчик.

— Лучше бы я убил его. Ублюдок.

— Он и меня раздражает, — согласился его сокамерник. — Как давно ты здесь, мальчик?

— Меня зовут Гейб. Примерно с неделю, я думаю. А ты?

— Я НЕ ЗНАЮ, ТЫ, МАЛЕНЬКИЙ ПРИДУРОК!

Гейб вздрогнул, ожидая нового нападения, но через мгновение голос снова звучал спокойно.

— Извини. Это так раздражает, когда люди повторяются.

Не желая вызвать ещё одну вспышку гнева, Гейб ничего не сказал. Через некоторое время его сосед заговорил снова:

— Ты здесь всего несколько дней?

— Да, сэр.

Смех перешел в хохот.

— Сэр?

— Извините, сэр, — пробормотал он прежде, чем подумал.

— Мальчик с манерами. Ты, конечно, воспитывался не здесь.

— Нет, сэр.

— Любопытно.

Гейб ждал, но больше ничего не последовало. Молчание затягивалось. После, казалось бы, вечности мальчик опустился на корточки.

— Сэр?

Ответа не было. Гейбу не хватило храбрости продолжать разговор. После такого же длительного молчания его сосед, наконец, сказал.

— Понимаешь, они хотят, чтобы я побоями запугал тебя и заставил слушаться.

Гейб не сомневался.

— Если я выполняю это, то получаю дополнительное питание. Ничего так стимул?

Рука все еще болела. Гейб прижимал ее к боку, молчал и ждал со страхом.

— В общем — последнему говнюку, которого ко мне привели, я сломал нос — и мне понравилось. Что ты об этом думаешь?

— Не очень много. — Гейб с трудом сглотнул. — Так вот почему ты здесь — потому что бьешь людей?

В этот раз смех звучал почти нормально.

— Не все отделываются так легко. Я кого-то убил. В самом деле, я убил много людей.

— Почему?

— Потому что это моя работа. Это станет и твоей работой, мой вежливый маленький убийца.

— Т… ты лжешь!

— Эта мысль пугает тебя? А что ты думаешь, они собираются делать с тобой? Готовят тебя к проектированию электростанций? Будешь печатать тексты, и подавать свет?

— Я не буду убивать для них.

— О-о, я думаю, что решать будут они. Все права в их руках.

— Это не права, это тирания. И мы не будем убивать для них!

— Мы?

Гейб закусил губу и ничего не сказал.